— Я вас прекрасно понимаю. Сколько вам нужно продовольствия?
— Выжило около шести тысяч человек, — с горечью сказал Норис. — Склады уничтожены: они все располагались у порта. Вы, наверное, знаете, что мы жили только благодаря порту, — Легат опустил голову и немного помолчал. — А как вы собираетесь доставить груз?
— Это уже наши задачи.
— Очень надеюсь на вас, хоть и не знаю, кто вы, — произнёс Легат и потёр лоб. — Что мы должны будем сделать для вас?
— Ничего. Помощь бесплатно, — ответил Оссон и поклонился, указывая, что разговор окончен.
Всё время, пока они спускались вниз по лестнице и шли по улице, Андрей чувствовал разъярённый взгляд Оссона и Беррекона. Его почему-то даже забавляло это. Душой овладело спокойствие: он сбросил тяжкий груз. И лишь, когда они свернули на тихую улочку, двое разведчиков набросились на него:
— Ты что себе позволяешь?!! — прокричал Беррекон, схватив за грудки, и пригвоздил к стене. Андрей не сопротивлялся. — Тебе что, под трибунал захотелось?!
— Эй-эй, Мартин! — прокричал полковник Штрей, а Влад схватил за плечо разведчика и сказал:
— Успокойся.
— В своём отчёте я укажу, — уже спокойнее сказал Беррекон, — как ты чуть не раскрыл нас.
— Днём раньше или днём позже, какая разница?
— Приказ — есть приказ, мистер Булдаков. Если вам говорят одно, а вы самовольно делаете другое, то это уже попахивает изменой…
— …либо умением смотреть дальше, — добавил Андрей и почувствовал, как сильнее сжались кулаки Беррекона. Возможно, только присутствие за спиной Влада сдерживало эмоции этого человека. Булдаков вполне понимал его, но…
Земля снова задрожала. Те, кто успел, облокотились на стены, остальные пытались удержать равновесие. Рядом стоящий дом рухнул, обдав группу крошкой и пылью. В это же мгновение поднялся ветер страшной силы. Он сбил с ног тех, кто ещё держался. Все попытались отойти, точнее отползти, подальше от строений, но пространства в переулке практически не было. Воздух хоть и сбивал с ног, но теперь перестал бить рывками. Группа попыталась выбежать на открытую улицу. Ветер подгонял их с чудовищной силой. Казалось, ещё чуть-чуть и они все взлетят вверх. Дышать было трудно — рот набивался пылью. Они вылетели на широкую мостовую, и землетрясение прекратилось. Вскоре ветер стал заметно слабее. Повсюду раздавались крики и плачь. Где-то не выдержал ещё один дом и начал разваливаться, словно его разрезали невидимым ножом.
— Полковник Штрей, — раздался чей-то охрипший голос. Андрей сплюнул грязь и обернулся: командующий стоял чуть в стороне от группы и с кем-то говорил на рации. Очевидно, что-то случилось на базе. — Да, сейчас будем. Мы как раз возвращаемся.
Штрей откашлялся и отключил связь и убрал рацию под плащ.
— И базе досталось, — коротко сказал он. — Давайте возвращаться, пока нас здесь не засыпало…
База действительно выглядела не самым лучшим образом. Главный корпус выдержал удар стихии, но посередине огороженной территории проходила широкая трещина. Вернувшаяся группа с изумлением посмотрела на этот шрам. Андрей заметил неподалёку Иваненко. Учёный поставил два небольших приборчика с разных сторон трещины и внимательно смотрел на экран ноутбука.
— Землетрясение? — подойдя к учёному, спросил Штрей.
— Опять скачки гравитации. Что-то мне это не нравится.
— Я же говорил, — вставил Андрей. Полковник ничего не ответил. Видимо, он уже стал понимать его правоту.
— Эта трещина… она понемногу растёт. Десять минут назад зонд зафиксировал извержение вулкана, того, что на южной оконечности острова.
— Помнится недели три назад, вулканологи сказали, что он уже давно потух, — сказал Штрей.
— …а сейсмологи говорили, что здесь не бывает землетрясений, — напомнил учёный.
— Сергей Геннадиевич, — обратился Штрей, — какова вероятность гибели планеты?
— Мы ещё не проводили исследования, но по ощущениям и по совести, скажу: Андрей прав. Нужно делать ноги и прихватить побольше аборигенов. Там уже на месте с ними разберёмся. Хоть резервацию организуем. Это уже дело техники.
— Я вынесу предложение.
— Пока они будут обсуждать, мир погибнет, — сказал Андрей. — Время… его у нас нет, — он постучал по часам.
— Мы не можем своевольничать. Я отвечаю за всё, что здесь происходит, — сказал Карл Штрей. — Вашу выходку ещё могут простить. Если я так начну поступать, мне этого не простят. Сергей Геннадиевич, — обратился он к учёному, — через час я жду вашу оценку в письменном виде.
Полковник перешагнул через трещину и направился в сторону здания. Вместе с ним ушли и разведчики.
— Шустро, — усмехнулся Иваненко. — Сказал тоже… за час ему всё описать. О чём он говорил? О какой выходке?
— Неважно, — отмахнулся Булдаков.
— Ладно, мне вовсе даже неинтересно…
Руководитель научной группы быстро раздал всем указания и, попрощавшись, убежал.
— Как бы там ни было, ты прав, Андрей, — сказал Влад. Лис промолчал и ушли вместе с командиром.
Булдаков остался один. Он облегчённо вздохнул: «Ну, что ж, теперь, по крайней мере, сразу под трибунал не пойду. Можно сказать, повезло».
Он осмотрел изменения в ландшафте и сказал: «Словно война началась, ей Богу…»
* * *
Зонд перестал функционировать спустя двое суток. Связь с ним не пропала внезапно. Сначала он стал передавать несуразицу, которую учёные никак не могли понять, и только затем передача прервалась. Данные были засекречены и отправлены в Аналитический Отдел ОМБ.
Разгул природной стихии только набирал свои обороты. Гравитационные аномалии стали нормой: в одном месте человек испытывал неимоверную тяжесть, а в другом чуть ли не взмывал в небо. Соответственно и атмосфера реагировала ударами ветра. В некоторых окнах уже не хватало стёкл, и их никто уже не собирался ставить.
Ответа с Земли так и не поступало. Среди персонала уже ходили слухи, что камеры телепортации могут в один «прекрасный» момент отключиться, но пока все устройства Древних работали исправно. На одном из обедов Андрей услышал эти слова и тут же поспешил заверить сказавшего, что есть ещё один (естественный) переход между мирами, а Саша коротко рассказал историю встречи с йети, опустив некоторые подробности. Вся эта информация тоже содержалось в их отчётах, и была доступна большинству из здесь присутствующих, поэтому ничего запрещённого они не рассказали…
Руководство базы в лице полковника Штрея сильно нервничало и явно не знало, что делать дальше. Точнее знало, но не могло выбрать один из двух вариантов. Ответ пришёл только утром следующего дня, когда небо уже стало принимать совершенно невообразимые формы. Именно формы. Оно казалось то плоским, то пирамидальным, словно планета была погружена в куб, и этот куб постоянно вращался вокруг неё.
