Чиновники встревоженно переглянулись.
— Позвольте, но это именно то, чего добивались вы, мистер Фрай, и то, что вам блестяще удалось, — напомнил один из них с еле заметной угрозой в голосе.
— О, отнюдь! — быстро возразил Мори. — Ведь я встроил в своих роботов контуры удовольствия — моя специальность проектирование, если помните. Регулируемые контуры, конечно…
— Контуры удовольствия? — переспросили его. — Регулируемые?
— Именно. Ведь если робот получает удовлетворение от используемой вещи…
— Не говорите ерунды, — оборвал его министерский чиновник. — Робот — не человек. Его невозможно заставить испытывать удовлетворение. Тем более регулируемое.
Мори объяснил. Это была настоящая лекция на высоком уровне, потребовавшая большого количества больших листов бумаги и сложных графиков на них. Но среди чиновников оказались подкованные люди, и под конец они разволновались еще сильнее, чем в начале.
— Великолепно! — вскричал один из них в экстазе. — Теперь перед нами нет ни моральных, ни юридических, ни психологических проблем!
— Но каким образом?! — вопросил министерский чиновник. — Расскажите, мистер Фрай!
Мори попробовал — и не смог. Но он мог показать, как действует этот принцип.
Специально для него была развернута лаборатория с таким огромным числом помощников, что он не знал, как их занять. Но в конце концов, целая бригада роботов, работавших на шляпной фабрике, получила эти самые контуры удовлетворения.
И Мори начал демонстрацию.
Роботы делали шляпы. Всех видов и сортов. Мори отрегулировал цепи в конце дня, и роботы, переругиваясь друг с другом, принялись мерить шляпы, и каждый уходил, торжественно неся с собой по несколько коробок. На металлических лицах невозможно было увидеть гордость или удовлетворение, но людям было ясно — этим роботам куда больше нравится носить шляпы, чем их производить.
— Ну как? — удовлетворенно воскликнул великий инженер Мори Фрай. — Их можно заставить полюбить эти шляпы, можно заставить носить их, пока они не рассыпятся в пыль. И роботы будут носить эти шляпы, потому что это для них — удовольствие.
— Но ведь так мы зациклимся на производстве одних только шляп, — сказал министерский чиновник. — Цивилизация не может производить одни только шляпы, шляпы и шляпы.
— Это как раз не проблема, — ответил Мори скромно. — Смотрите.
Он перестроил что-то в цепи удовольствия, робот-грузчик принес контейнер лыжных рукавиц, и все увидели, как роботы-шляпники набросились на рукавицы с тем же механическим пылом, с каким до того мерили шляпы.
— Так будет с чем угодно — от булавок до яхт, — добавил Мори. — Но главное в том, что они получают удовольствие от обладания вещами. Эту жажду можно регулировать, нужно лишь знать, где, когда и каких вещей переизбыток. — Он заколебался, прежде чем продолжить. — Это то, что я сделал для своих роботов-слуг. И как видите, здесь есть обратная связь. Стремление к удовлетворению влечет за собой расширение производства вещей, лучших вещей, от потребления которых они получат новое удовлетворение, и так далее, по кругу.
— Замкнутый цикл! — благоговейно прошептал какой-то министерский чиновник. — Настоящий замкнутый цикл!
Так были окончательно посрамлены казавшиеся доныне незыблемыми законы спроса и предложения. Человечеству недолго мешало неадекватное предложение, преодолело оно и половодье перепроизводства. Теперь оно получило совершенное средство — все излишки отправлялись в жадную — но регулируемую! — утробу роботов. И ничто не уничтожалось безвозвратно.
Потому что у трубы два конца.
Мори похвалили, поблагодарили, наградили, с триумфом провезли через весь Вашингтон, а затем отправили на самолете домой. Некоторое время спустя Министерство потребления самоликвидировалось.
Шерри встретила его в аэропорту, и всю дорогу до дома они возбужденно болтали. В гостиной они закончили тот поцелуй, который начали еще в машине, и Шерри, задыхаясь и смеясь, уронила голову ему на грудь.
— Я тебе не говорил, — сказал Мори, — что я теперь не работаю на Брэдмур? Так вот, теперь я работаю на Министерство в качестве консультанта! И, — добавил он многозначительно, — начиная с сегодняшнего дня у меня восьмой класс!
— Ой! — выпалила Шерри с таким обожанием, что Мори почувствовал угрызения совести.
Он честно добавил:
— Конечно, если верить тому, что мне сказали в Вашингтоне, классы теперь почти ничего не будут значить. Они будут присваиваться как почетные знаки…
— Да, — сказала Шерри преданно, — совсем как у папы. У него восьмой класс, а он сидит в суде уже не знаю сколько лет.
— Не может же людям все время везти, — Мори наморщил губы. — Конечно, главная черта сохранится, то есть у первого класса будет большая норма потребления, у второго немного поменьше, и так далее, все, как сейчас. Но у каждого человека в каждом классе будет свой робот-помощник, именно он и будет заниматься потреблением, понимаешь? У каждого человека будет робот-двойник…
Шерри остановила его.
— Я уже знаю, дорогой. Каждая семья получит роботов-двойников на каждого человека.
— Ну-ну, — протянул Мори с досадой. — Откуда ты знаешь?
— Потому что наши роботы уже здесь, — объяснила Шерри. — Человек из Министерства сказал, что мы — первые получатели, потому что это твоя идея. Они еще не включены. Я поставила их в зеленой гостиной. Хочешь посмотреть?
— Конечно! — воскликнул Мори и отправился вслед за Шерри смотреть на овеществленные плоды своего вдохновения. Роботы неподвижно стояли возле стены, дожидаясь, когда их включат и они начнут свою бесконечную заботу о людях.
— Твой просто прелесть, — галантно сказал Мори жене. — Но неужели вот этот похож на меня? — Он с неодобрением принялся рассматривать хромированную лицевую панель робота-мужчины.
— Тот человек сказал, что сходство только самое общее. — Шерри стояла прямо за его спиной. — Больше ничего не замечаешь?
Мори наклонился ближе, чтобы внимательнее рассмотреть лицо своего робота-двойника.
— Какой-то он слишком роскошный… — проговорил он и вдруг застыл. — Ох! Ты имеешь в виду вот это?
Позади пары роботов прятался третий — ростом не больше двух футов, большеголовый, пухлый. Мори изумленно подумал, что он выглядит почти как…
— Боже мой! — Мори повернулся кругом и вытаращил глаза на жену. — Ты говоришь…
— Я говорю, — сказала Шерри, блаженно улыбаясь.
Мори схватил ее за руки.
