Зря он это сказал. Никогда не упоминай, что дела могли бы пойти ещё хуже, даже в шутку — иначе зловредная жизнь тут же воспользуется подсказкой.
Хан всегда презирал подобные суеверия несовершенных людей — но сейчас он подумал, что возможно, в этих суевериях крылась доля истины. Потому что враг словно дожидался его сообщения. Не успел он мысленно одобрить отправку сообщения, как замигало очередное предупреждение.
Из Ретранслятора выходили корабли.
Один за другим. От восьмисот метров до двух километров в длину — казалось, каждый строился по индивидуальному дизайну, без всякой серийности.
Строился… или, скорее, выращивался. Потому что структуры пришельцев мало напоминали чёткие геометрические формы кораблей Цитадели. Не было в них и симметричной блестящей фрактальности криптонских машин. Они вообще были мало на что похожи. Если бы Хана спросили, как можно получить таких уродцев, он бы предположил — «понатыкали в случайном порядке металлических ферм, а потом залили каким-то быстротвердеющим расплавом». Да так и отправили в полёт, не заботясь ни о красоте, ни о функциональности.
Эти хаотичные конструкции, казалось, никак не могли летать — а уж тем более защищаться от атак и стрелять. Однако, как быстро выяснилось, всё перечисленное они делали просто на загляденье.
Любимый трюк Хана с использованием глушилок обернулся против него — едва появившись, чужаки сразу же накрыли окрестности Ретранслятора мощнейшим полем помех, которое не позволяло передать фотонным минам целеуказание.
Их поверхность также оказалась покрыта многочисленными излучателями частиц с почти мгновенной реакцией. Как только обшивки касался рассеянный лазер наведения, его источник получал пучок протонов или электронов, движущихся почти со скоростью света. Разрушить кристаллическую конструкцию с одного удара он не мог — но надёжно выводил из строя тончайшие системы наведения.
Тем не менее, минное поле не стало совсем беспомощным. По команде Хана включился алгоритм группового наведения — одна мина нащупывала чужака своим лидаром, получала заряд в линзы, теряла возможность стрелять сама — но успевала передать боковыми лазерами координаты другим. Однако, пока выполнялся цикл «прощупывание-передача-наведение-выстрел» — пришелец нередко успевал сменить местоположение и данные о его координатах оказывались устаревшими.
Немногочисленные удачные попадания гости выдержали, не поморщившись. Ускорение упало на секунду, в обшивке, и без того мятой и корявой, образовалось несколько новых кратеров — только и всего.
Конечно, у лорда-протектора было ещё достаточно сюрпризов, чтобы их встретить по достоинству. Мины — это так, лёгкая разминка. Проблема была в том, что он не мог разорваться — его внимание требовалось одновременно в физическом и в виртуальном пространстве.
Он мог передоверить Хоакину — или кому-то другому из команды — хоть космическую, хоть цифровую битву. И в то же время — не мог. В их талантах Хан ничуть не сомневался, но ведь они не в курсе его планов, не знают, где расставлены ловушки, где взять дополнительные ресурсы и оружие… Обратная сторона паранойи — привык полностью доверять только себе…
Если бы Хан находился в собственном теле, с собственным мозгом — это вообще не было бы проблемой. Любой аугмент умел делать одновременно несколько дел, как Юлий Цезарь. Но Зоду до этого было далеко. Генерал был амбидекстром, как все криптонские воины, и мог отслеживать одновременно два десятка целей без особого труда. Но при условии, что это были относительно ОДИНАКОВЫЕ цели. Загрузить мозг двумя принципиально разными задачами он не мог.
Но в этот момент пришёл ещё один сигнал. От абонента, о котором он почти забыл в последние минуты.
«Я задержу их. Делайте свою работу, Дру-Зод».
В трех миллионах километров от Рао крейсер Блюстителя «Меч Правосудия» сорвался с места…
Мощные помехопостановщики Коллекционеров (в отличие от Зода, Самара сразу опознала их корабли) сделали невозможным использование Ретранслятора. Два крейсера остались охранять древнее устройство, четыре двинулись наперерез «Мечу», а остальные восемь начали набирать ускорение в сторону планеты.
Ну, по крайней мере, она не могла пожаловаться, что эти насекомые её не уважают.
Если это было их предельное ускорение, то у Самары преимущество — её корабль был маневреннее, хотя может и уступал в запасе разгона. Что она тут же и проверила, оставив в дураках тех, что собирались с ней расправиться — и проскользнув у них под носом, коршуном налетела на восьмёрку.
К моменту столкновения жертвы успели перейти на низкий сверхсвет, и наивно полагали, что это делает их невидимыми и неуязвимыми. Оно в общем правда… только не против Блюстителя, которая в охоте на биотиков варрена съела (на Тучанке и не таким питаться приходилось, чтобы выжить). Корабельные детекторы тёмной энергии, подключенные напрямую к её органам чувств, давали вполне различимую картинку на расстоянии в три световых секунды и ближе.
Правда, видеть противника — только полдела. Нужно ещё найти способ его поразить. Чем стрелять, если не только кинетические снаряды и торпеды, но даже лазерные лучи летят медленнее?! Биотическая атака теоретически может быть быстрее, но для её осуществления нужно подойти очень близко к цели.
Описав фантастический кульбит, «Меч Правосудия» кормой вперёд пронёсся поперёк курса восьмёрки, сбросив по пути восемь дезинтегрирующих торпед из носовых пусковых установок. За четверть секунды до пересечения каждая торпеда успела подправить курс в соответствии с ранее заложенной программой, и корабли Коллекционеров сами врезались в них на полном ходу.
Нет, серьёзного вреда это агрессорам не причинило — даже щиты до конца не сбило, так как торпеды не имели возможности замерить их частоту и подстроиться под резонанс. Но столкновение с утяжелёнными в сотни тысяч раз торпедами выбило корабли из сверхсвета, резко тормознув в пространстве.
Как раз на столько времени, чтобы Самара могла их атаковать.
Недостаток космического боя по сравнению с десантными операциями — в том, что даже «рядом» в нём — это сотни километров. И будь ты хоть богом биотики — ни одну технику невозможно применить сразу по нескольким противникам. Приходится обрабатывать их по одному… при том, что они-то по тебе стреляют все одновременно, ничуть друг другу не мешая.
«С носа не заходи, там главные орудия. С кормы не заходи, там плазменный факел». При всей экзотичности облика полумеханических монстров Коллекционеров, эти базовые правила работали даже с ними. Единственное, что радовало — разворачивались они всё-таки медленнее, чем её крейсер, хотя быстрее любого дредноута Цитадели. Самара ужом вертелась вокруг них, то сближаясь, то снова отходя, но не давая взять себя на прицел.
