Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти

— Что за ерунда? Я ничего не понимаю! Ты меня в чем-то обвиняешь?

— Ты допустил единственный прокол, — Картазаев показал системную плату, вынутую им в куполе, полной мертвецов. — Здесь твой электронный адрес. Лаборатории отчитывались перед тобой. Поначалу я хотел отдать ее на экспертизу тебе. Догадываюсь, где я был бы тогда. Там же, где и Гита? С переломанными костями.

— Что же ты хочешь?

— Ты знаешь как специалист, что я собой представляю, так что живым из этой комнаты тебе уже не выйти. Облегчи душу.

Док потер переносицу, усмехнулся и сказал:

— Ты сказал, что я могу побыть самим собой. Здесь это невозможно. Но я ни о чем не жалею. В городе застывших камней у меня было все. Неограниченный человеческий материал, фактура застывшего времени. Практически весь арсенал "Смерча" был к моим услугам. Я был так близко к контролю над временем.

— Жаждал отхватить нобелевскую премию?

— Мальчишка! Если бы ты мог представить что такое время. Оно пронзает нас наподобие кровеносных сосудов. Секунды это толчки многих сердец. Чем больше занимаешься временем, тем больше осознаешь, насколько это всеобъемлющее понятие.

— И для того, чтобы осознать, ты убил Гиту? А потом обманом заставил Бушмена работать на себя.

— Потери были неизбежны! — с пафосом воскликнул эксперт. — Гита захватила бы череп, и вход в Лубаантун мог навсегда закрыться.

— Вот и я о том же. Пришла пора пополнить список.

— У тебя нет доказательств! — в панике воскликнул Эйнштейн. — Кроме твоей платы!

— Почему моей? Я вынул ее перед твоим приходом у тебя из компьютера. Извини, оригинал гул испарил.

— Негодяй!

— Я знаю. Кстати в одном месте ты едва в действительности не прокололся. Помнишь, "помогая" уйти от погони, ты прямиком вывел меня на грузовик. Под ним собственно я и должен был остаться, но повернулось по-другому. Умирать придется тебе.

Эксперт задумчиво переложил папки на столе:

— Сколько можно было сделать. У меня столько непроанализированного материала осталось. Жаль.

— Ты уже и так чересчур много наанализировал. Я жду.

Эксперт хотел еще что-то сказать, потянуть время, но столкнулся с такой сталью во взгляде Вольда, что не выдержал, опустил глаза, плечи его поникли. Встав, подошел к окну, распахнул шторы. В комнату ворвались веселые солнечные зайчики.

Поверх толстых пуленепробиваемых стекол имелась решетка, и он отомкнул их своим личным ключом. Оконный датчик запульсировал тревожным красным светом. Другим ключом док отпер следующий замок и с треском отлепил тяжелые створы друг от друга и толкнул их от себя. В комнату никогда не знавшую никакого другого воздуха кроме кондиционированного ворвался ветерок.

— Всегда хотел это сделать, — криво усмехнулся эксперт.

Уперевшись руками в подоконник, он неловко перевалил через него грузное тело. Через несколько секунд снизу донесся тяжелый удар.

Когда в комнату ворвалась охрана, Картазаев даже не приподнялся с кресла. С улицы доносились возгласы сбегающихся на происшествие зевак. Ветер беззаботно играл занавесками, они бились друг о друга, словно пара широких ладоней, аплодирующих в конце спектакля после того, как закрылся занавес, скрывая отыгравших свое актеров.