— Папа, — спрашивала Софийка, наблюдая сборы Евгения. — А ты разве один поедешь. Мне так показалось, что сегодня мы собирались вместе. Или, в самом деле, показалось?
— Нет, вместе, — ответил Евгений. — А почему ты так спросила? Я, вроде, повода для такого мнения не давал.
— Но я так поняла из разговора по телефону. Ты много говорил, ни разу не упоминая обо мне.
— Ребенок, — лукаво подмигнул Евгений. — Я хочу немного пошутить. Она ведь до сих пор не в курсе твоего возраста. Вот и покажу тебя в последнюю секунду, когда доведу сначала до полной деморализации. То есть, сначала озадачим, заплутаем, а потом ошарашим, удивим и в плен повяжем. Как тебе мой стратегический план?
— Слегка коварный и немного жестокий, но верный. Ты решил, пока она будет приходить в себя, повязать их и привезти в дом. А уж отсюда они и сами не захотят убегать, как увидят стол с яствами, — хитро хихикала Софийка, потирая руки от предвкушения интриги.
— Все правильно. Нам некогда церемониться и сопли разводить. Будем действовать жестко и коварно. Бить наверняка, чтобы враг не успел опомниться и принять контрмер.
— Нехорошо бить любимых, — не согласилась Софийка, внезапно погрустнев от воспоминаний.
— Ты что! Я никогда в жизни по серьезному не посмею никого из вас ударить. Это не в моих правилах и противоречит моим принципам. Только легонько отшлепаем, чтобы было внятно, но не больно.
— Ладно, — улыбнулась Софийка. — В воспитательных целях даже полезно, чтобы в следующий раз думали головой, прежде чем сбегать. Но, предлагаю, предварительно тебя самого отшлепать. Даже допускаю слегка больно, чтобы так же помнил о нас, и иногда отвлекался от работы. Сам понял, что работа с нами вместе легче делается.
— Я, Софийка, теперь надолго про свой кабинет забыл. А когда вспомню про него, то будь добра, напомни мне о моем обещании. Мужчинам всегда нужно напоминать об их обязанностях, поскольку у них случаются увлечения со странными заскоками.
И все равно, когда подъезжали к дому Сергея, Евгения охватило странное непонятное волнение, и возникли некоторые сомнения. Захочет ли Светлана вернуться? Это он так решил, а что у нее на уме, так даже и не желал поинтересоваться. Опять сам за всех принял решение и задумал претворить в жизнь. Хотя он давно уже заметил угасший свет в глазах Сергея, которому быстро стала в тягость чужая семья. Любитель приключений и увлечений не желал сложностей быта и ежедневных супружеских и семейных обязанностей. Они его быстро утомили и разочаровали. Видно, Сергей из породы одиноких гулящих самцов. Не домашний, и не поддающийся одомашниванию. Душа рвется на волю.
А намекнуть и подтолкнуть нельзя. Совесть имеется в наличии. Некуда им теперь от него уходить. Там место супруги заняла некая мамзель со сладким именем Софийка. Именно так и называл ее ласково и нежно Евгений по телефону. Даже дамы в отделе умилялись и смущенно опускали глаза, когда он с ней общался по телефону. Господи, сколько сюсюканья и улюлюканья. Прямо слушать противно этот сироп.
— Папа, страшно? — спросила Софийка, заметив перемены и нерешительность во взгляде отца. — Может, сразу вместе пойдем, чтобы уже не разыгрывать спектакль?
— Угу! — не стал скрывать своих тревог Евгений. — Но планы не меняются. Я уже предупредил. Они ждут меня. Как только приоткрою дверь и дам отмашку, сразу входи. Поняла?
— Поняла, — как можно бодрее сказала Софийка, усаживаясь на ступеньку чуть ниже этажом.
Сергей с Наталкой радостно бросились на шею к отцу и всего засыпали поцелуями, выражая сразу все свои чувства и отношение к длительной разлуке. Соскучились, истосковались. И теперь даже представить невозможно очередное расставание.
— Папа, а мы в деревне были, нам там совсем не понравилось. Скучно, и совершенно заняться нечем.
— А они там вдвоем живут, и в самой деревне почти никого нет. Только по выходным иногда взрослые с детьми приезжают. Вот и можно было с кем погулять. А остальное время все одни, да одни.
— И телевизор ничего почти не показывает, и компьютера нет. А по телефону деньги быстро кончаются.
— Папа, мы больше не хотим здесь жить, забери нас отсюда, мы дома у себя хотим с тобой и с мамой.
Их комнаты вышла Светлана и замерла в дверном проеме, словно встретила некое препятствие, что не пускало дальше. Она слышала весь этот детский лепет, и оттого на сердце становилось больней и тоскливей, словно просили дети невыполнимое и нереальное.
— Здравствуй, Женя, — слегка осипшим голосом наконец-то сумела выговорить она застрявшие в горле слова.
— Привет, Светик! Вот, заехал, — у него самого неприятности в районе горла мешались. С трудом проглотил комок и решил перейти в наступление сразу без подготовки, заявив об истинной цели визита. — Я за вами, Света. Хватит нам выпендриваться друг перед другом. Нам же всем плохо врозь. И тебе на новом месте несладко, и мне без вас хреново, тоска и мысли всякие гложут. И детей достаточно намучили. У них свой дом есть, своя семья. Им же очень худо в чужом доме, словно сиротам бездомным. Ну что, поехали, чего молчишь, скажи свое слов.
Дети попрыгали с его рук на пол и подбежали к маме, ухватив ее за две руки, жалобно с мольбой глядя ей в глаза, уговаривая скорее соглашаться с папой.
— Поехали, мама, — просили они сквозь слезы, что Светлана сама с трудом сдерживала рыдания.
— А как же так сразу? Вот так собраться и поехать? — ничего не придумала Светлана иного, как только пролепетать эти вопросы.
— Вот так сразу и поехали. Вам же здесь неуютно, как на чужбине, а там вас ждут ваши комнаты, игрушки. А еще мы специально для вас стол вам накрыли праздничный, надеясь, что вы согласитесь. Нам очень хочется, чтобы вы все вернулись домой.
— Мы, нам? — сразу отрезвлено воскликнула Светлана. — Женя, а как вообще ты представляешь нашу встречу с ней. Мы и Софийка, кажется, ты так ее всегда называешь?
— Софийка, — влюблено и счастливо заулыбался Евгений. — Она самая. Это Сергей про нее вам доложил?
— Да, я! — вышел из другой комнаты Сергей. Он поначалу сомневался, как ему поступить в такой обстановке.
Его даже сильно порадовало желание Евгения забрать от него свою семью, убрать с его глаз долой. Но при упоминании этого сладкого сонного имени, он решился вмешаться и пристыдить Евгения. Действительно, возмутительно и оскорбительно. Еще до конца не разобрался с молодой пассией, а уже планирует забрать жену с детьми.
— О, привет! — обрадовался его появлению Евгений, словно уже давно дожидался, и вот наконец-то они встретились. — И чего ты там наплел моим, гнусный провокатор. Язык сильно чесался, так воспользовался бы теркой для пяток. И быстро, и необидно.
