Герман вошёл в зал и осмотрелся. Старейшин ещё не было. Он подступил к столу и, пройдя к его середине, сел в кресло регента.
"Хм, - усмехнулся он пор себя. - Восседая здесь, каждый возомнит себя правителем".
- Но не каждый сможет справедливо властвовать, - услышал он чей-то голос.
Герман вскочил и тревожно огляделся. У дверной стены стоял старейшина Марио. Это был единственный старейшина из тринадцати, который, унаследовав власть над вионийским народом, был лишён возможности править геноконцентратами, воссозданными из своего эукариота. Его ген не отвечал всем требованиям биологических тканей, используемых для возрождения новой расы. Все происходившие от него геноконцентраты были слабыми физически и неразвитыми умственно и умирали в раннем возрасте. Некогда Марио был регентом на планете Виона, но из-за этого своего недостатка ему пришлось уступить верховную власть Нестору Дьюлайту. Но тем не менее, у Марио, несмотря на его генетическую болезнь, был всё ещё жив единственный отпрыск, геноконцентрат, носивший его эукариот - это был Цер-Бер, первое создание новой расы. Характером сей вионийский старейшина был куда добрее и справедливее любого из тринадцати мужей в совете, оттого его уважали и любили не только его сонародники, но и люди других национальностей, правителями которых были остальные старейшины.
- Ты думаешь, всё так легко, Герман? - продолжил он свою мысль.
Старейшина степенной поступью приблизился и погрузился в своё кресло. Марио сидел по левую руку от регента. Так получилось, что его место оказалось по соседству с креслом, самовольно занятым Германом.
- Почему ты такой дерзкий, Герман? - тихо спросил Марио. Он был единственным из ареопага, который осмелился встать на защиту человека-пришельца. Мельсимор это знал, поэтому проникся к вионийцу доверием и особым почтением.
- В чём вы видите мою дерзость, старейшина Марио?
- Во всём. В каждом твоём движении, слове, поступке.
- То, что вы называете дерзостью, я предпочитаю именовать чувством собственного достоинства. Я люблю свободу...
- Значит, для того, чтобы чувствовать себя свободным, надо обязательно совершать ошибки? - так истолковал старейшина слова собеседника.
- Все мы не безгрешны, - ответствовал землянин.
- Но не старейшины, - поправил его виониец.
- Все, без исключения, - повторил Мельсимор.
- Интересно, - подняв удивлённо брови вверх, промолвил Марио. - В чём же, позволь спросить? - И сам опередил ответ: - Не говори! Я сам знаю, неожиданно сказал он. - Тебе кажется, что мы несправедливы по отношению к нынешним поселенцам Земли. Но это вовсе не так. Не будь мы к ним строги, так они нас сживут со света... - высказал он опасения всех вионийцев. - Если темп их развития по-прежнему будет так стремительно расти, то человеческой расе не избежать гибели. Я не удивлюсь, если вскоре услышу, что геноконцентраты сумели оживить и мёртвого человека...
Герман ничего не ответил, хотя и был уверен в том, что сегодняшний показ микрочипа памяти, как никогда, удивит Марио. Ведь Зей-Би, возвращаясь в своё время, реанимировала его брата-близнеца. Эти кадры были, бесспорно запечатлены на чипе памяти. Юноша предвидел, что этот день будет не только необычным, но и решающим. После разговора с самым добродушным из старейшин Мельсимор понял, что смертного приговора Зей-Би и Марк-Сону не избежать. Сколь бы Марио ни был терпимым и рассудительным, в сущности своей он был таким же суровым и строгим, как и остальные члены совета. И это открытие не оставило у землянина надежд на спасение друзей.
Боковая стена в зале исчезла и в помещение чинно прошествовали остальные двенадцать старейшин. Герман поспешно направился в середину зала и сел на место, предназначенное для него.
Г л а в а 15.
Края демонстрационного экрана замерцали красным светом и запись с микрочипа памяти Зей-Би ожила на нём. Вчера старейшины приказали остановить показ на том месте, когда Зей-Би прилетела вместе с Германом из города Дадли. В утро того рокового дня Мельсимора-старшего приговорили к сожжению за сговор с колдуньей. Сегодняшние же кадры начались с эпизода, когда Зей-Би, обманув нагрянувших в замок солдат, переместила раненого в комнату Мельсимора-младшего. До сих пор всё шло нормально, но старейшины буквально взбесились, когда увидели подробности путешествия Зей-Би с Гарольдом в подсознание другого человека. Регент никак не мог успокоиться, просматривая эти кадры. Да и самому Герману стало не по себе. Ведь его затаенные мысли, его личная жизнь были самой сокровенной тайной и не должны были подвергаться огласке. И вот теперь о нём знали всё не только его брат и возлюбленная, но и все присутствующие в зале.
Громкий крик брата на экране вывел Германа из состояния оцепенения.
- Успокойся, Гарольд, - говорила геноконцентрат, удерживая юношу от самоистязания.
- Это невероятно! - воскликнул регент, приказав остановить кадр на экране. - Занесите в протокол ещё три пункта обвинения: "Незаконное вторжение в подсознание человека", "Принуждение человека к соучастию в преступлении", "Умышленное побуждение человека к действиям, чреватым смертельной опасностью", - продиктовал Нестор.
Перечень обвинений разбухал, соответственно гасла надежда землянина спасти Зей-Би.
Последующие шесть месяцев, проведённых геноконцентратом в "Голден Сиид", не представляли для вионийского совета никакой значимости, но для Германа они были наиболее важными. Каждый раз, когда он видел на экране Зей-Би рядом с братом, он с напряжённым и ревнивым вниманием вслушивался в каждое их слово и вглядывался в каждое движение. Брата он знал как облупленного, поэтому сразу же заподозрил, что тот, воспользовавшись его беспомощностью, решил приударить за его возлюбленной. Гнев душил Германа.
Очередной кадр: Зей-Би принимала ванну в утеплённой комнате "Голден Сиид". Выйдя из воды, она направилась к вешалке, где висели полотенце и её одежда. Сэли приложила полотенце к лицу, чтобы обсушить влажную кожу. Послышался тихий шорох, но этот звук расслышал только Герман. Старейшина Нестор приказал перемотать запись, чтобы не терять оставшееся время для просмотра.
- Нет, подождите, - остановил их человек-пришелец.
Данте вопросительно посмотрел на регента, так как только он мог приказать продолжить показ записи. Нестор искоса посмотрел на Мельсимора и, неизвестно о чем подумав, дал своё согласие.
Тихий шорох, который вспугнул Зей-Би, исходил со стороны противоположной стены.
- Что ты тут делаешь, Гарольд? - спросила сэли, увидев стоящего у стены юношу. Тот молчал. - Что-то случилось?
- Нет, - ответил человек.
- Тогда зачем ты пришёл сюда? - подозрительно посмотрела она на него.
