– Полагаю, да. Никаких записей об этом нет, и никто этого не признает, но... – Он взглянул на Дин. – Пожалуйста, не вините вашего мужа. Думаю, он поступил правильно, подняв тогда шум в клинике и потребовав ответа на свои вопросы, но...
– Он навлек на вас неприятности, – сказала Дин. Деннинг кивнул.
– Да, меня вычислили в два счета, вот и все. Я не считал, что доношу на своих коллег, но у них было другое мнение.
– А доктор Лоуренс, гинеколог, занимавшийся случаем Энни? – спросила Лесли. – Полагаю, он проголосовал за ваше увольнение?
– Безусловно. И вам небезынтересно будет узнать, что доктор Лоуренс и доктор Хьюронак – хорошие друзья.
– А кто такой доктор Хьюронак? – спросила Дин. Деннинг усмехнулся себе под нос.
– Вот видите, как мало знают люди? Доктор Майкл Хьюронак производит большинство абортов в Женском медицинском центре. Практически все операции проводит он, работает там шесть дней в неделю. Улавливаете связь? Рыбак рыбака видит издалека, а третий лишний должен держаться подальше.
– Значит... вы нашли другую работу, да? – спросила Лесли.
– В католической больнице. Не скажу, что это рай земной, но по крайней мере там не приходится сталкиваться с проблемой абортов.
Лесли что-то вспомнила и тихо пробормотала:
– Католическая. Католическая школа...
– А?
Дин вынула из сумочки блокнот.
– Повторите, пожалуйста, имя доктора еще раз. Деннинг произнес по слогам:
– Хьюронак. Майкл. Конечно, это не мое дело, но вы не думаете начать судебный процесс?
– Мы пока еще не знаем.
– Что ж... возможно, я сумею помочь вам, если дело дойдет до суда.
Тут Дин и Лесли разом встрепенулись.
– Правда?
– Вы, случаем, не захватили с собой какой-нибудь официальный запрос?
Дин торопливо порылась в сумочке и извлекла оттуда конверт со штампом юридической конторы Харта, Маклаулина, Питерса и Сэнборна.
– Вот... Я являюсь управляющей имуществом своей дочери и в этом качестве имею законное право затребовать ее медицинские документы...
Деннинг встал с дивана и взял конверт. Вскрыв его, он пробежал глазами письмо и сказал:
– Отлично. Это послужит мне прикрытием. Я ничего вам не выбалтывал, вы затребовали сведения в законном порядке. Я сейчас вернусь.
Он ненадолго покинул гостиную, а Барбара, Лесли и Динтем временем налили в свои чашки следующую порцию кофе. Деннинг вернулся с толстым белым конвертом.
Дин встала и протянула руку, чтобы взять конверт. Лесли тоже встала. Такие моменты требуют известной торжественности. Это было сокровище, обретенное в конце долгого пути.
Пока Дин открывала конверт, чтобы взглянуть на содержимое, Деннинг кратко пояснил:
– Там все – все, что я обнаружил. Я могу объяснить вам любые непонятные термины, но суть вам уже известна. Аборт производился в спешке, небрежно; в матке были обнаружены гниющие части эмбриона и плаценты; сама матка была перфорирована, инфекция распространилась по всему организму. Так что первичной причиной смерти явился общий сепсис, то есть общее заражение крови, а вторичной причиной был инфекционный аборт – за который, по моему мнению, несет ответственность гинеколог, проводивший операцию.
– И вы говорите... вы готовы подтвердить это в суде? – спросила Дин.
Деннинг ответил не сразу.
– Да, готов. Сейчас мое положение с работой не столь шаткое, как раньше, но даже если бы все оставалось по-прежнему...мне было так приятно совершить честный поступок в тот единственный раз, что я готов повторить.
Дин хотела обнять доктора, но сдержалась.
– Это... это было бы просто замечательно!
– Но у вас есть возможность доказать, какая именно клиника несет ответственность за смерть вашей дочери? Я готов побиться об заклад, что это Женский медицинский центр и доктор Хьюронак, но наверняка узнать ничего не могу.
– Мы займемся этим, – сказала Лесли.
– И... полагаю, вам захочется записать свидетельские показания на видеопленку?
Лесли, совершенно не ожидавшая такого предложения, удивилась.
– Как я сказала, это вопрос второй. В первую очередь мы хотим докопаться до истины.
Деннинг пожал плечами с таким видом, словно говорил: «Ну, как хотите».
– Если вы можете использовать эту запись... когда-нибудь, кто знает, когда... то отлично. Но это нужно сделать срочно. Мы с Барбарой скоро переезжаем.
– Хорошо, давайте договоримся о времени.
– Давайте.
Дин просто продолжала смотреть неподвижным взглядом на заключение патологоанатома, наконец попавшее к ним в руки, – первую серьезную улику, указывающую на истинную причину смерти Энни Долорес Брювер.
Макс Брювер с хмурым видом взял толстый белый конверт из руки Джона Баррета; рядом с Максом стояла его жена Дин, а рядом с Джоном его сын Карл и Лесли Олбрайт, и все они находились в гостиной Брюверов. Происходящее напоминало небольшой ритуал – приношение умилостивительной жертвы. Джон и Лесли надеялись, что в результате они смогут немного задержаться здесь, а не вылетят с треском из дома Брюверов.
Макс открыл конверт, извлек оттуда заключение о вскрытии и некоторое время листал страницы, продолжая хмуриться, но наконец... когда он просмотрел последние две страницы и понял, что там содержатся все необходимые сведения, а потом еще раз перечитал их – угрюмое лицо его просветлело, на глаза навернулись слезы, и он зашмыгал носом, крепко прижимая к себе Дин.
Джон уже говорил это прежде, но сейчас, когда Макс заметно смягчился, попробовал повторить снова:
– Макс, мы не предполагали, что сюжет пустят в таком перевернутом виде. Мы на вашей стороне, и мы искренне хотим извиниться за боль, которую причинили вам. – Макс ничего не ответил, но смотрел Джону прямо в глаза – и слушал. – В продолжение всей этой истории я переживал тяжелую душевную борьбу, и я знаю, она еще не закончена; но хотите верьте, хотите нет, мне было отнюдь не легко представлять в программе сюжет в том виде, в каком он вышел. Надеюсь, я никогда больше не попаду в такую дурацкую ситуацию. Простите меня, Макс.
Макс посмотрел на Дин, потом перевел взгляд на заключение о вскрытии, а потом проворчал:
– Да ладно, в общем-то особого вреда это никому не причинило. – Потом он сверкнул на Джона взглядом, Джону уже знакомым: горящие глаза, золотое сердце. – Посмотрим. Отколете еще какой-нибудь номер – я за себя не ручаюсь. Но посмотрим.
Джон улыбнулся и протянул руку. Макс пожал ее, и они снова стали друзьями.
– Это еще не все, – сказал Джон, и Карл поставил на стол кассетный магнитофон.
Университет Мидуэстерн. Тэд Кэнан стоял на ступеньках, выходящих на площадь в центре университетского городка, и с любопытством осматривался по сторонам. Да, Вилли говорил, что это интересное место, и он был прав. Множество причудливых зданий из красного кирпича, аккуратно подстриженные лужайки, мощенные плиткой дорожки, увитые плющом стены, тенистые деревья, мелодичные куранты, возвещающие наступление полудня, и куда ни глянь, повсюду очаровательные цыпочки с аппетитными попками. Мммм!
