Вдобавок, способ мышления «Фидо» оказался столь же ненормальным, что и его внешний вид. Поначалу друзья подумали, что чудовище реагирует на музыку примерно так же, как змеи извиваются перед заклинателем. Но его поведение перед камерами говорило как о дрессировке, так и об интеллекте. Сколопендра хоррибилис не танцевала. Она ждала — ждала указаний хозяйки.
И это, вкупе с ужасающей силой животного, внушало ужас. Молниеносный прыжок — и не только пятеро друзей, но добрая дюжина жертв окажутся меж ее вооруженных когтями колец, по сравнению с которыми хватка питона лишь детская забава. Огромные ядовитые ногочелюсти, оснащающие ее передний сегмент, были даже излишними.
Джона Б. выпустили последним. Когда все узники вышли из камер, девушка указала на одну из тропинок.
Сопровождаемые своими необыкновенными тюремщиками, пятеро путешественников покорно отправились на центральную площадку.
Глава 10
ТАНЕЦ
То, что произошло в следующие полчаса, стало таким невероятным экскурсом в гротеск, что потрясло даже успевших ознакомиться с обычаями пирамиды узников.
Оказалось, что их позвали принять участие в церемониальном танце, прерванном накануне вечером.
Стоило девушке вывести их на площадку, как она совершенно перестала их замечать. Пока легкие ножки несли ее по священному кругу, она словно растворилась в экстазе музыки и ритмических движений. Но ее жуткий подручный ни на секунду не оставлял пленников без внимания.
Было ясно, что существо далеко не новичок в этом деле. Конечно, никто не смог бы определить его возраст. Но все понимали, что ушли годы, десятилетия, а то и века, чтобы вырастить и вышколить этого чудовищного адепта культа. Тусклые желтые глазищи сколопендры действительно могли быть слепыми, ибо она являлась ночным созданием. Если так, то иные, более таинственные чувства, как это бывает у подобных тварей, заменяли ей зрение. Похожие на кнуты усики находились в постоянном напряжении. Существо отличалось разумностью, но отвечал за нее не мозг, как у позвоночных, а длинное тело целиком.
Танцуя, девушка даже не пыталась избегать колец. Они сами уклонялись от нее. Движения изящных ножек были недостаточно быстры, чтобы на них наступить. Однако с невольными участниками обряда чудовище не церемонилось.
Простая царапина, нанесенная одним из несметного числа острых, как кинжалы, когтей, могла обернуться серьезной раной; мало того, когти вполне могли нести в себе инфекцию. Угрожая ими, сколопендра с удивительным мастерством заставила пленников войти в круг для танца.
Лестница стала благословенным, но недостижимым путем к спасению. Как только кто-либо делал движение по направлению к ней, перед смельчаком вставал барьер из когтистых сегментов. Руки и ноги путешественников были обнажены, и никто не решился на такое сумасбродство, как перепрыгнуть или наступить на кольца сколопендры, тем более что сверху нависало еще более страшное препятствие — голова с ядовитыми клыками.
Хуже всех из пятерки пришлось Отуэю. Очки исчезли, и он ничего не видел даже на близком расстоянии. Раз за разом его спасала от печальной участи рука заботливого товарища. Очутись естествоиспытатель тут в одиночестве, он вряд ли пережил бы даже один круг этого ужасающего, нелепого и внушающего отвращение танца.
Но твердый дух Отуэя помог ему первым понять всю несуразность действа. И они с Уэрингом принялись дружно вышучивать странности происходящего. Особенно высокую оценку заслужил вечно серьезный Теллифер, пытавшийся с традиционным достоинством проходить буквальные — и когтистые — «лабиринты танца». Они не могли также не отметить степенные и эффективные увертки Джона Б. Но в конкурсе на полное и искреннее одобрение шутников победил Сигзби.
До них вдруг дошло, что самый юный член экспедиции не просто старается избежать беды, как делают остальные. Он и вправду танцует, повторяя движения за грациозной жрицей и весьма преуспевая в этом. Сигзби был ловким и спортивным юношей. «Костюм пещерного человека» только подчеркивал гармоничность его телосложения и правильность пропорций. Вскоре, доведя движения до приемлемого для его самолюбия уровня, Сигзби хладнокровно покинул спутников. Воспользовавшись просветами между извивами чудовища, он присоединился к девушке.
— Моя сестра по человеческой крови научила меня многим новым движениям, — крикнул он друзьям. — Это чума… танец естества. Шикарно! А вот… шаг… из фокстрота. Эй, парни! Я уже видел эту девушку… раньше, где-то еще! Пытаюсь… вспомнить, где… уже… с прошлой ночи. Или же она… похожа на кого-то.
— Она похожа… — Теллифер уклонился от когтей и застыл в неуклюжей позе. — Она похожа, — с усилием повторил он, — на героиню стихотворения. И ни на кого больше. «Блаженная дева»! — Он опять подпрыгнул и заговорил язвительнее. — Только где ее три лилии? И почему она… не на Небесах? И где ее… воспитание? Я бы даже простил ей звериную шкуру… не надень она на меня такую же. Я бы даже простил… непристойный танец… если бы меня тоже не заставили плясать. Я отказываюсь… от этого сравнения. Все, что у нее есть… это звезды в волосах и… глаза… но они полны обмана. Она не блаженная дева. Она…
Он попытался подобрать новое сравнение. А когда подобрал, оно показалось ему недостаточно обидным. Обычно Теллифер не прибегал к сильным оскорблениям. Тем временем юный Сигзби вновь попал под чары глаз, которые старался оболгать эстет. Юноша резко остановился и сжал кулаки.
— Эй, там, быстро замолчал! — выкрикнул он.
Девушка подошла вплотную к защитнику. Словно оценив его галантность, она изогнула стан, протянула руку и нежно коснулась плеча Сигзби. Вместе с этим она убрала флейту от губ. И взмахнула ею в сторону одного из узников.
Мелькнула желтая молния, раздался и тут же оборвался крик.
Флейта вновь оказалась у губ жрицы. Гигантская желтая голова покачивалась, опять надзирая за несчастными. Но теперь их было лишь четверо!
Девушка прервала танец. Она продолжала наигрывать свою музыку, а большие печальные глаза под венцом из звезд медленно наполнялись бриллиантами слез.
Глава 11
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
— Ну и что с того, что она ревет, Сиг? Сомнений нет, она на него указала. И эта жуть столкнула несчастного старину ТНТ в яму! Он сейчас там. Не может выбраться. Мы заперты здесь. До полудня самое большее тридцать минут. А крошка Иезавель, по которой ты с ума сходишь, льет над ним слезы! Какая разница, что она чувствует? Дела говорят за себя!
Этот разговор состоялся утром следующего дня. Четверо пленников, не убоявшись желтой Смерти, согласились вернуться в камеры после резко оборвавшейся вчера невероятной церемонии, только когда Теллифер лично попросил их об этом.
Он не поранился, если не считать нескольких синяков. Как заметил Уэринг, девушка преднамеренно избрала Теллифера жертвой, указав на него своему ужасному помощнику: неудачливый эстет чуть отдалился от товарищей и очутился ближе всех к восьмиугольной яме. Огромный цефалон, то есть головной щит, чудовища с силой стенобитного орудия ударил Теллифера между плеч.
Сбитый с ног, ТНТ упал на один из предательских камней возле черной от сажи ямы. Он свалился головой вперед, но дальше просто соскользнул вниз по скошенной стороне чаши и даже не успел удивиться, когда достиг дна.
Друзья принялись взволнованно кричать, и он тут же откликнулся. Когда стало ясно, что все должны отправиться в камеры, оставив его в яме, он настоятельно попросил товарищей не сопротивляться. Они не смогут ему помочь, если их убьют на месте. Да и «Солнечный огонь» оправдает свое название через много часов, а у него за это время может появиться шанс на спасение.
Уэринг хотел было из солидарности присоединиться к Теллиферу. Но желтое чудовище было начеку, преградив ему дорогу головой, и журналист наконец позволил увести себя вместе с остальными. Он порывался освободить друзей из плена, и поэтому девушка с особым вниманием проследила, надежно ли он вновь заковал их в кандалы и запер двери. Под нежным взглядом полных сочувствия глаз Уэринг закончил исполнять приказ, наложив напоследок оковы на себя и швырнув ключ жрице. Ситуация сводила с ума, но, кажется, альтернативой ей выступала гибель.
