в новом месте, у них появляются любимые места и своя компания.
В центре каждого стола большой принтер, вокруг него белоснежные тарелки и приборы: вилка, ложка, нож. Салфетку, как и любые продукты, при необходимости можно распечатать на принтере. Нормы питания у всех индивидуальные. Они определяются на обследовании в девять лет. Каждый человек, решая распечатать что-нибудь вкусное или не очень, запускает принтер безымянным пальцем правой руки, у кого рук нет, пользуется специальной рельефной татуировкой. Открывается доступ к личному кабинету. В меню указаны допустимые по количеству белков, жиров и углеводов блюда со вкусами, заранее заправленными в устройство. Частенько можно наблюдать картину, как кто-то вскакивает со стула и бежит к другому свободному принтеру, найти другую еду. Шансы велики, но прием пищи в таких случаях приходится значительно ускорять, чтобы уложиться в полчаса.
Наташа решила пообедать в первую волну обедов. Это не запрещалось. Девушка часто этим пользовалась. Осмотрев столики, взгляд остановился на одном. Первая за сегодня искренняя улыбка заискрилась на лице белыми зубами, а руки и ноги потянулись вперед. Наташа весело подпрыгивала к знакомой персоне, тыкающей кнопки на экране принтера.
— Привет! Так давно тебя не видела! Горбач! Что у вас нового? — Зазвенел и расплылся девчачий голос.
— Наташа, ты не на премьере? — С огромным горбом в черной униформе человек, не похожий ни на мужчину, ни на женщину, удивленно поднял голову через бок, вверх не позволило бы необычное строение позвоночника. — Привет! Год тебя не видел. Так почему ты решила пообедать с работящим народом? — У Горбача появилась ответная теплая улыбка на лице, однако столовую ложку он не отпустил — времени на обед впритык.
— Хочу посмотреть с вами, а не с воодушевленными мамашами-искусствоведами. Ты и Урод всегда что-то интересное подмечаете, какие-нибудь ошибки-нестыковки. — Отшутилась Наташа, стараясь закончить эту тему. — Посоветуй что-нибудь вредное, в моей диете раз в неделю нужно съесть что-нибудь такое для эмоционального равновесия. — Наташа дотронулась безымянным пальцем экрана принтера, открылось окно с меню. Девушка пролистала в бок до значка «Нельзя» и нажала на него.
— Ого, не слышал об этой функции. Но у меня и так большой промежуток допустимого. Смотри, сейчас я ем борщ с чесноком и салом, если его закажешь, будет вонять изо рта. Самое нейтральное из вредного — молочный шоколад. — Горбач, ожидая ответа, стал быстро черпать ложкой суп и заливать себе в рот, чтобы успеть и поговорить, и поесть. Капли летели во все стороны, на черном халате их не было видно, а до белого платья Наташи они не долетали.
— Шоколад я и так часто беру, хочу что-нибудь новенькое, необычное. — Девушка отвернулась от стола, пялясь в тарелки других людей. С Горбачом они сидели вдвоем.
— Попробуй шпроты. Они во всех принтерах есть, их никто не берет, потому что нельзя. — Теперь Горбач принялся за чеснок и сало. Он моментально надул ими щеки, рассчитывая дожевать все за время ее ответа. Наташа немного смутилась и молча распечатала в принтере заявленные шпроты.
— Не слышала такое. Выглядит аппетитно! Тебе надо издавать учение о вредной еде! Или снять инструкцию, смотри, сколько здесь киношников. Хочешь, я с кем-нибудь это обсужу? — Девушка специально хотела сказать как можно больше, чтобы дать время собеседнику прожевать пищу.
— Не шути, а то я соглашусь! — Горбач засмеялся, и крошки полетели изо рта на стол и в борщ.
— Расскажи, пока я пробую, мне тоже надо уложиться в полчаса. Как дела в лаборатории, я сто лет у вас не была. Горбач, ты в прошлый раз рассказывал про планирующиеся эксперименты с медузами. Как все прошло? — Наташа соврала о лимите времени на обед, ей просто было неприятно смотреть на разлетающиеся слюни, сопли и остатки еды по столу. Аппетит портился, а еда действительно оказалась с интересным вкусом.
— Ты помнишь? Не ожидал! Как всегда, оно не прожило ни секунды. Кстати новость! Нас закрывают. Через пару месяцев переквалифицируют в обычную генетическую лабораторию. Экспериментов больше не будет, мы дописываем отчеты и уничтожаем весь материал. — Горбач без сожаления поделился новостями с давней подругой. Ему давно неважно, чем заниматься, лишь бы воздух давали, для первой категории это роскошь. — Животных оставят, пока будем разрабатывать схемы копирования для других городов, где нет принтеров. Им приходится есть живое мясо. Слышала про это?
— Нет, наверное, у них и с кислородом проблемы. Хорошо, что хоть кто-то им помогает. — С сожалением удивилась Наташа, насаживая на вилку очередную рыбку. — Мясо — это же очень вредно и опасно! А почему не можем поставлять им принтеры?
— Ты очень логична! Я задавал такой же вопрос министерству, но ответа не получил. — Горбач взял тарелку, наклонил к губам и стал, прихлебывая, пить из нее бульон.
— Да, это они любят. Зато от нас на все вопросы добьются ответа. — Пошутила Наташа. — Кстати шпроты — супер! Лучше шоколада в сто раз!
— Рад, что оценила. Поздравляю тебя со свадьбой! Самый завидный мужчина в городе и самая красивая и здоровая девушка объединились, чтобы подарить нам будущее. Это прекрасно! Желаю вам много третьих детей нарожать, уверен, что они родятся без ошибок! Даже со шпротами и шоколадами! — У Горбача поднялось настроение от того, что он успел быстро съесть свое блюдо, и на разговор оставалось еще минут двадцать. Можно даже что-то дополнительно распечатать, за что он и принялся.
— Спасибо! — Девушка улыбнулась своей коронной шаблонной улыбкой, которую выучила сразу после свадьбы.
— Ты еще не беременна? — Поинтересовался Горбач, перекладывая тарелку с молочной шоколадкой поближе к себе.
— Нет. — Девушка сделала паузу. — Расскажи лучше про лабораторию. Неужели ни один эксперимент не сработал?
— С такими мозгами ты должна была родиться первой! Но ты подаришь нам идеальное поколение: здоровое и мозговитое! Если в двух словах, то скрещиваемые должны быть максимально похожи, а мы соединяем палку с солнцем. Мы, конечно, брали только одну функцию — регенерацию клеток, но чтобы она работала, нужно менять тело, за телом — кровь, за кровью — еще что-нибудь и так бесконечно. — Горбач начал увлеченно рассказывать, но потом вспомнил, кто перед ним и вовремя остановился, так и не перейдя к деталям.
— Так здорово! Так интересно! Хочу, чтобы мои дети тоже занялись чем-нибудь в этом роде, чтобы, понимаешь, было дело жизни, а не это потребительство
