— Подумай... — Взгляд красавицы пронзил сердце астронавта. — Ты можешь выбирать. Да — и тебя будет терзать раскаяние, всю твою жизнь будет. Нет — и мы будем счастливы вместе.
Как и несколькими мгновениями прежде, Зют медленно разжал пальцы. Его лицо выражало сомнение.
— Допустим, я хочу сказать нет, — после длительной паузы нерешительно выговорил он. — Но каков выход? Что ты предлагаешь?!
— Все просто, — ответила Ленла. — Убей комедианта Каспара. Убеди своих друзей, что беглец прячется под его маской.
— Но у Каспара одно сердце!
Девушка жестко усмехнулась.
— Убей его так, чтобы у него вообще не осталось сердца!
— Хорошо, допустим, я сделаю это. А что мне делать дальше? Остаться с тобой на этой планете?
— Зачем? Я собираюсь вернуться в Пацифис. Ведь недаром вы очутились здесь.
— Как? В качестве землянки? Но биоанализ покажет твою идентичность с Ленлой Гиль!
— Нет. — Девушка медленно провела руками по волне рыжеватых волос. При этом ее тело изогнулось столь сладострастной дугой, что у Зюта пересохло в горле. — Я вернусь посьерранином.
Астронавт удивленно вскинул брови, но тут же понял.
— Вместо кого-то из нас? — полуутвердительно спросил он.
— Вместо Аквилона. Он более других подходит для этой цели.
— А что будет с ним?
— Ему придется умереть.
— Ха! — только и смог выдавить Зют. — Как все просто! Ему придется умереть... Ему! Офицеру Управления, побывавшему не в одной передряге! Моему другу! Вот так — взять и умереть! И ты думаешь, я пойду на это?!
— Да, — уверенно ответила девушка. — Впрочем, ты вправе выбрать.
Лицо Зюта исказила мучительная гримаса. Долг, честь, совесть боролись с любовью. Любовью огромной, всепоглощающей, засасывающей, словно бурая тина. Липкие потоки этой страшной любви поглотили все то, что еще мгновение назад казалось несокрушимым, посеяли сомнение, сладкие мечты о счастье.
Перед глазами Зюта мелькнуло охотничье бунгало на Зеленом мысу Судейры, полученное от Совета незадолго до полета, — награда за выслугу лет. Буйная природа, охота, любимая женщина. Женщина...
Первой сдалась совесть, затем уполз в щель долг, дольше всех сопротивлялась честь. Немногим дольше.
— Я сделаю так, как ты хочешь, — выдавил Зют, — но обещай, что будешь моей.
— Ты полагаешь, у меня есть выбор?
— Пожалуй, нет, — согласился астронавт и после небольшой паузы спросил: — Ты все это рассчитала заранее?
— Да.
— И пять веков, и гравюру, и музей?
— И то, что вы непременно найдете Землю, и то, что это непременно будете вы.
Зют покачал головой, то ли восхищаясь, то ли ужасаясь этой женщине.
— Ты очень умна. И намного страшнее, чем я предполагал. Боюсь, придет день, и я пожалею, что полюбил тебя.
Ленла смерила астронавта холодным взглядом.
— А ты сделай все, чтобы этот день не пришел.
С этими словами она начала возвращать облик Сусанны. Вскоре звонкие каблучки уже стучали по булыжникам die Weberstrasse. Цок-цок-цок!
13
Ночь. Безлунная и беззвездная.
Перебирая пальцами две сиротливо перекатывающиеся в кармане серебряные монетки, Аквилон брел из die Bierstube. Шаг его был нетверд, взор туманен. Он прошел не менее половины пути, когда позади послышался негромкий перестук шагов. Аквилон стремительно обернулся и всмотрелся в темноту. Шаги тут же стихли, но стоило Аквилону двинуться вперед, как они зазвучали вновь. Смутно знакомое цок-цок-цок. Посьерранин резко остановился, шаги замерли.
Эта игра продолжалась довольно долго. Аквилон то останавливался, то вновь пускался в путь. Шаги следовали за ним неотступно.
Темный, поросший бурьяном холм. Неподалеку завыл волк. И шаги — сводящий с ума перестук каблучков. Посьерранин начал терять самообладание. Богатое, пораженное земными суевериями, воображение создавало образы вампиров и оборотней, отвратительных карликов с длинными когтистыми пальцами. Аквилон вздрогнул и в который раз замедлил шаг. Звонкое цок-цок-цок зазвучало ближе, начало обходить слева. А справа вновь завыл волк.
— Чур меня! — выдавил непослушными губами Аквилон. Хмель улетучился, уступая место страху. Сладкому и липкому, словно паутина. Шаги сделали круг и затихли. Нервы Аквилона не выдержали. — Эй, кто там есть?! Выходи! Выходи!!!
Ответом была натянутая, будто тетива, тишина. Посьерранин хотел продолжить путь, но не смог сделать и шага. Какая-то необъяснимо гнетущая сила давила на сознание, стремясь подчинить его своей воле.
Из-за спины донесся слабый шорох. Аквилон обернулся. В нескольких шагах от него смутно белел женский силуэт. Голова девушки была чуть склонена набок, лицо закрыто вуалью густых волос.
— Сусанна? — нерешительно произнес Аквилон, узнавая знакомое платье.
Девушка медленно подняла голову. Это была не Сусанна. Тонкое, с мелкими чертами лицо. Джер Ди! Рука Аквилона скользнула по бедру, пытаясь найти несуществующую рукоять излучателя. Девушка не отрываясь смотрела в глаза астронавту. Ее пронизывающий взгляд, казалось, проникал в самое нутро посьерранина.
— Я не Сусанна, Аквилон! — звонко сказала она на универсальном языке Содружества. — Я была ею.
Чужая воля, почти поработившая сознание астронавта, ослабла, позволив Аквилону прийти в себя.
— Джер Ди, — начал он, стараясь говорить твердым голосом, — именем Совета объявляю тебя арестованной!
Девушка спокойно улыбнулась, обнажив острые зубки. Видя, что она не пытается ни бежать, ни сопротивляться, астронавт шагнул вперед с намерением взять ее за руку. И тогда она произнесла:
— Что будет иметь Аквилон, если предаст Джер Ди в руки Совета?
— Награду и повышение по службе! — машинально ответил астронавт.
— Всего лишь... — Джер Ди саркастически улыбнулась. — А я предлагаю ему власть над Галактикой!
— Хитрый трюк! — засмеялся, мертвой хваткой вцепляясь в руку жертвы, уже оправившийся от неожиданности Аквилон. — Пойдем!
Но девушка покачала головой, а затем тихо свистнула. Из темноты появилась гигантская черная тень, за ней другая, третья... Восемь неправдоподобно огромных волков. Восемь пар горящих глаз. Джер Ди кивнула одному из хищников, тот ответил ей понимающим взглядом и издал короткий рык, повинуясь которому волки начали неторопливый бег по кругу, где стояли охотник и жертва, жертва и охотник.
— Это мои настоящие друзья, — сказала Джер Ди ошеломленному Аквилону. — Друзья, что не предадут и понимают с полуслова.
— Чего ты добиваешься? — выдохнул астронавигатор.
— Я хочу, чтобы ты выслушал меня.
Аквилону не оставалось ничего иного, как согласиться.
