Катька вздохнула.
— Деньги я на холодильнике оставил, — сказал я. — Там много еще, вам хватит, если что… На отпуск копил, хотел сгонять куда-нибудь подальше. Ну, теперь за бесплатно сгоняю…
Поцеловав мирно спящего Тоху, я запрыгнул в кроссовки и подхватил сумку. Обнялся еще раз с сеет
рой — и ступеньки подъезда заскакали передо мной чехардой, провожая прямо к такси, ждавшему меня во дворе.
Солнце бросало лучи на асфальтовую дорожку перед военкоматом. Из такси я выскочил ровно в 8.00 и как раз попал на построение. Перед воротами стояла толпа: вперемежку мужики и женщины. Кто-то плакал, кто-то целовался. Парни обнимали девчонок. Военный по бумажке выкрикивал фамилии:
— Деветьяров!
Один из мужиков крепко поцеловал в губы красивую женщину лет тридцати пяти и прошел на дорожку к уже стоявшей шеренге.
— Ершов!
Молодой пацан, стоявший одиноко в стороне и слушавший плеер, выдернул наушники и встал вслед за мужиком. Я оглядел толпу, надеясь заметить кого-нибудь знакомого, но все лица видел впервые. Дэну повестку дали на 10.00, и он успевал еще замечательно выспаться. Тем более что он-то стопудово вчера спал у себя дома, вместе со своей девчонкой, а не зависал в квартире внезапно случившейся любви, как я… Я опять подумал о Маринке и опять испытал не очень приятное чувство. Как же меня угораздило! Переспал с девчонкой — и адью! Прощайте на два года! Черт, я и адреса-то ее не знаю, если письма писать. Только телефон и остался в сотике. Сотик, несмотря на предупреждение бумажки с ценными указаниями, я взял с собой и решил хранить его до последней возможности.
— Ивашов! — крикнул военный. И я вдруг признал в нем того самого чернявого капитана, который цеплялся ко мне на комиссии.
Я встал в шеренгу.
— Игнатов!..
Человек сорок нас набралось. Состав действительно был разношерстный — от двадцатилетних парней до мужиков лет сорока пяти, а может, даже и старше. Долго ждать не пришлось: собрали у нас документы под подпись, причалил к воротам старый «пазик», — и так же по списку мы в него загрузились. Мимо окна проплыли женщины, махающие руками, седой дед, молча глядевший нам вслед, — и мы покатили куда-то в сторону юго-западного района.
Вчера мы узнали, что из наших парней в космос полетим мы с Дэном, Санча (который в связи с этим находился в каком-то буйном состоянии и походил на сумасшедшего) и Серега из техотдела. По идее мы должны были об этом молчать в тряпочку, но терпеть не хватало сил: сначала раскололся Санча, а потом и мы с Дэном. Андрюху и Костика тоже забривали, но про космос им никто ничего не говорил. Узнав про нас, они жутко обиделись. А что мы могли им сказать? Мы сами ни фига не понимали. Решили выпить. Андрюха на своей «Ауди» укатил в город и вернулся оттуда через полчаса с воплем:
— Водки нет в магазинах!
Мы не поверили. Он продолжал орать:
— Я отвечаю! Нигде нет! Спиртного не продают! — И достал из сумки три бутылки вина, которые стащил из дома.
Пили вино и базарили. Пытались понять, почему меня взяли, Санчу взяли, Серегу, Дэна, а их — нет. Но никто не мог придумать ничего толкового. По здоровью все были примерно одинаковые, да и медкомиссия-то была так себе, ничего серьезного не проверяли.
Только успели позвать девчонок — как закончилось Андрюхино вино. Но буквально тут же подъехала машина с продуктами для праздника. И с водкой. На наш вопрос, где взяли водку, Светка-секретарша сказала, что сам гендиректор ее доставал. Все вывалились на улицу, стали жарить шашлыки во дворе, пили уже водку…
И все было хорошо, и все было просто замечательно, и погода была классная, и девчонки были обалденные, и водка вкусная, и Костик очень красиво пел:
— Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна…
И все вместе мы орали:
— И снится нам не рокот космодрома-а-а! Не эта ледяная синева! А снится нам трава, трава у дома-а-а! Зеленая! Зеленая! Трава!..
— Пацан! Эй, пацан, просыпайся! Приехали!
Я разлепил глаза. Мужик, сидевший рядом, тряс меня за плечо. Автобус стоял, а у дверей уже кто-то опять орал фамилии по списку. Задолбали они проверять: что мы, из автобуса на ходу выпрыгивали?
Высадили нас перед одной из школ в юго-западном районе — это и был наш сборный пункт. В спортзале на последнем этаже уже стояли нары, из окна школьной раздевалки выдали нам форму, а в школьной столовке мы стали питаться по расписанию три раза в день. Спортзал скоро забили под завязку. Приехал грузовик с кроватями — и мы заставили нарами еще и актовый зал. Дэн тоже был здесь, но виделись мы нечасто: он попал в другой отряд.
Я думаю, не зря для сборного пункта была выбрана именно школа. Нас учили. Учили не только на школьном дворе: маршировать, делать повороты и ходить строем (вся школьная территория, кстати, была обнесена по периметру высоченным металлическим забором с колючей проволокой, а в воротах устроен контрольно-пропускной пункт). Нас с первого же дня стали учить в классах. Загоняли по тридцать человек, мы рассаживались, скрючившись, на стулья, и нам вдалбливали с многочисленными повторами все, что нам нужно знать, перед тем как отправиться на планету Ка-148.
— Истанты, которых вы все видели по телевизору, — говорил полковник Борис Моисеевич — наш главный преподаватель, не спеша прохаживаясь вдоль школьной доски, — это сплав двух рас. — Он шевелил густыми бровями и просвещал нас насчет пришельцев. — В их солнечной системе, где всего шестнадцать планет, две планеты были обитаемы. На одной зародилась цивилизация истантов, на другой — сйерков. Несколько тысячелетий назад они вступили в контакт и объединились. В дальнейшем заселили еще одну планету своей системы. Результирующая раса носит название истантов — это вертикальная трубчатая полость высотой примерно два с половиной метра желто-синего цвета с хоботами в количестве от семи до двадцати трех штук, растущими в нижней части полости…
— Хоботами? Как у слонов, что ли? — спросил Гэндальф — пацан лет двадцати пяти. Вообще, его звали Андреем, но он притащил с собой «Властелина Колец», которого умудрялся читать по вечерам. Кто-то окрестил его Гэндальфом, — и про настоящее имя больше никто не вспоминал.
— Да, — спокойно отвечал ему Борис Моисеевич, — строение отростков действительно чем-то напоминает строение хоботов у земных слонов…
— Слушайте, так, может, наши слоны — это предки инопланетян? — поразился Гэндальф.
— И инопланетяне прилетели их спасать! — подхватил Константин — мужик с бакенбардами. Ему было сорок лет, и он работал завсценой в одном из наших театров. — Мы улетим, а они в это время всех наших слонов и умыкнут! Прощай, цирк!
