Ярко вспыхнули пять экранов. На всех них ритмично покачивались изображения улиц, и нетрудно было догадаться, что передатчики были закреплены на идущих эшах. Внезапно на одном из экранов картинка дернулась, здания описали дугу, а динамик донес до нас стон.
Не могу сказать, что я как-то особенно отзывчив к чужой боли. Иногда я кажусь себе суховатым и даже бесчувственным человеком, но на этот раз все во мне сжалось от острой жалости к незнакомому трехглазому существу, упавшему сейчас по нелепой королевской прихоти где-то на улице столицы. Два ли у тебя глаза, три или вовсе нет - не имеет никакого значения. Если любое живое существо, способное ощущать боль и ужас, страдает, мы, земляне, выкорчевавшие из себя древний слепой эгоизм, всегда стремимся помочь ему, разделить одиночество мучений. Я не мог помочь безвестному мне эшу, не мог позволить себе вскочить на ноги и с наслаждением влепить увесистую и заслуженную оплеуху королю эшей. Я мог только мысленно скорчиться вместе с упавшим, видеть опрокинутый тротуар совсем близко от лица, задерживать дыхание, стараться ублажить свирепую, грызущую боль в груди...
Из динамика послышались торопливые шаги, и на экране показался эш. Вот он побежал, приближаясь, заполнил собой экран.
- Вот удача, - послышался его голос, слегка запыхавшийся от бега, - это же помощь заболевшим или пострадавшим на улице или в общественных зданиях. Целых пятнадцать очков, подумать только! Только бы он не испустил дух, а то от пятнадцати очков останется всего пять. Та-ак... Слава королю, жив, кажется... Гм... что же делать... пойти вызвать медицинский экипаж, а вдруг пока кто-нибудь еще появится... Нет, надо подождать стражника, а то вообще не зарегистрируешь доброе дело, иди потом доказывай.
- Бо-ольно, - прошептал лежавший эш, - помогите... в груди...
- Ничего, ничего, потерпишь. Вот зарегистрирую добро, тогда и вызовем экипаж.
Внезапно послышались торопливые шаги. Подошел еще один эш.
- Это что такое? - строго спросил он.
- Да вот, свалился, жалуется, в груди болит, жду стражника, чтобы зарегистрировать доброе дело. Пятнадцать очков не шутка.
- Не шутка, - охотно согласился подошедший эш. Был он велик ростом, и передние его глаза смотрели зло и подозрительно. Он оглядел лежавшего, перевел взгляд на второго эша, подозрительно ощупал его глазами и спросил:
- А почем я знаю, что ты не врешь? Бывают, говорят, случаи, когда сами эшей с ног сшибают, а потом требуют очки за помощь...
- А вы кто такой, чтобы выговаривать мне? Вот крикну сейчас стражника...
- Я тебе крикну. А ну, беги отсюда, пока я тебе все три глаза не прикрыл. Понял? Или тебе больше кулаки понятны? Ну?! - Он сжал кулаки и надвинулся грудью на противника. Тот мгновение колебался, потом отступил на шаг.
- Да вы что? - заныл тонким плаксивым голосом первый эш. - Это что же получается, я нашел этого типа первый, наклонился над ним, жду стражника, чтобы зарегистрировать доброе дело, а у меня его хотят оттяпать!
- Я те оттяпаю, - зло буркнул высокий эш. - Ты его сам с ног сбил, по всем твоим трем глазам вижу, что ты за штучка. Беги, пока я тебя сам стражникам не сдал!
- По-омогите, - застонал лежавший эш, но спорившие даже не обратили на него внимания.
- Пятнадцать очков захотели! - взвизгнул первый эш. - Нет уж, я за свое благородство глотку всем перегрызу!
- Ты? Глотку? - засмеялся высокий. - Мозгляк! Запахло очками - и все на свете забыл, даже разум потерял. Ты мне глотку перегрызешь? Да я сначала...
- Бо-ольно, - снова застонал лежавший.
- Будет больно, - рассудительно сказал высокий, - когда за очки бог знает что готовы вытворять. Совесть совсем потеряли. Последний раз предупреждаю, вали отсюда подобру-поздорову, а то вместо очков раздерет тебя чудовище на сорок частей. Ну!
Первый эш коротко вскрикнул, наклонил голову и попытался боднуть высокого, но тот ловко увернулся, нанес короткий удар нападавшему в голову, и тот со стоном рухнул на тротуар рядом с жертвой эксперимента.
- Придавить тебя, что ли, - задумчиво пробормотал высокий. - Еще пять очков... Хотя иди потом, доказывай...
Он так погрузился в свои расчеты, что не заметил, как его противник перевернулся на спину и неожиданно ударил его ногой в живот. Высокий хакнул, качнулся, наступил на больного эша и шмякнулся на землю.
Его величество нажал кнопку, и изображение погасло.
- Каково? - горделиво посмотрел он на меня. - Вы видите, друг мой, как эши живо откликнулись на мою мудрую инициативу? Как идея добра мгновенно пустила корни? Эши готовы сражаться за право сделать добро...
- Гм, - промычал я.
Великое дело точка зрения. То, что наполняло меня брезгливым отвращением, мнилось Цурри-Эшу необыкновенно достойным начинанием. Говорить было бессмысленно, спорить глупо. И все же я не мог удержаться.
- Ваше величество, - вздохнул я, - вы не находите несколько странным, когда во имя добра совершают насилия?
- Да, друг мой Саша, - нахмурился король, - что вас так изумило? Эши отныне стремятся к добру. Что означала эта смешная драка, что мы только что видели? Искренность. Если бы этим двум эшам было безразлично, содеют ли они доброе дело, стали бы они бросаться друг на друга, как дикие тупы? Хоть вы и инопланетный мой гость и спасли мою королевскую жизнь, но вы порой кажетесь мне таким... гм... скажем, непоследовательным. Но давайте посмотрим за вторым монитором.
На экране около лежавшего эша стоял стражник в голубом плаще департамента полиции и беседовал с пожилым господином в черной шляпе гильдии коммерсантов.
- Но поймите, господин стражник, - вкрадчиво шептал коммерсант, - что вы получите, если вызовете медицинский экипаж и сдадите этого несчастного? - Он бросил быстрый взгляд на лежавшего. - Да ничего, потому что оказание помощи пострадавшим и так входит в обязанности корпуса стражников, и очки за это им не начисляются. С другой стороны, если бы можно было отнести доброе дело на мое имя, компьютер внес бы на мой счет целых пятнадцать плюсовых очков. Пят-над-цать! А жизнь коммерсанта, господин стражник, вовсе не так сладка, как думают некоторые, и никогда не знаешь, какой там баланс окажется в день страшного королевского суда. Ведь нам и завидуют, хотя совершенно зря, клянусь драконом, и клевещут на нас, охо-хо... Как еще клевещут!
- К чему вы это все? - спросил стражник. - Для чего столько слов?
- А к тому, господин стражник, что мы оба могли бы извлечь пользу из ситуации, которая не дает ни вам, ни мне ровным счетом ничего... - Коммерсант тонко улыбнулся и посмотрел на стражника всеми своими тремя глазками.
- Как это? Не пойму я, как-то вы это смутно все излагаете, - пробормотал полицейский. Лицо его изображало крайнее умственное напряжение.
