— Ступайте осторожнее, господа, — сказал он. — Если кто-нибудь из вас упадет и ушибется, так что придется оставить его здесь, будет очень жаль: вы все можете понадобиться во время путешествия.
— Успокоительно! — проворчал Блэк, ощупью пробираясь по подставке.
Наконец все вошли. Во внутренности шара чуть мерцала одинокая лампа, от которой окружающая темнота казалась еще мрачнее.
— Помогите мне кто-нибудь сбросить подставку, — сказал Мак Грегор.
Дюран и Гордон бросились помогать ему, и через несколько минут подставка с громом рухнула оземь. Тогда Мак Грегор запер двери, повернул массивный кран и сказал хладнокровно:
— Вам, вероятно, интересно будет узнать, что теперь мы герметически закупорены.
— Чем же мы будем дышать? — спросил Блэк.
Вместо ответа Мак Грегор кивнул головой на Бернета, как бы желая сказать: спрашивайте у него.
— Вентиляция в моей постройке, — спокойно сказал ученый, — кажется, может назваться безукоризненною. Лишняя углекислота будет поглощаться, и органические выделения будут уничтожаться с помощью особых снарядов, а свежий кислород выпускаться из резервуаров по мере надобности. Словом, у нас будет постоянно свежий воздух, именно такой, каким необходимо дышать, чтоб быть вполне здоровым.
Сказав это, Бернет взошел на платформу и опустился в стоявшее перед столом кресло с таким видом, как будто хотел показать, что здесь будет его постоянное место. К ручкам были приделаны крепкие кожаные ремни; он немедленно пристегнул себя ими к креслу; само кресло было привинчено к полу платформы. Остальные члены экспедиции столпились на спиральной лестнице.
— Мак Грегор, поди сюда, ты мне будешь нужен, — сказал Бернет, указывая своему другу на такое же кресло, с такими же ремнями, стоявшее напротив его собственного. — А вам, господа, — обратился он к прочим, — я советую занять место поближе к потолку.
Мак Грегор сел в кресло и подобно Бернету пристегнул себя ремнями. Остальные пошли вверх по спиральной лестнице; сэр Джордж шел впереди, до того занятый новостью положения, что ему не шла даже на ум его чековая книга, обыкновенно ни на минуту не выходившая у него из головы. Остановившись почти под самым потолком, возле верхнего ряда окон, они посмотрели вниз, на сидевших на платформе. Бернет был спокоен, но Мак Грегор заметно волновался: его глаза сверкали, лицо горело. Его пылкая кровь кипела лихорадкой ожидания.
— Не скучивайтесь вместе, станьте поодаль друг от друга! — закричал он стоявшим наверху. В этот момент Бернет наклонился к столу и положил руку на одно из странных расписаний, вырезанных на нем. В это расписание были вделаны два крошечных винтика с приложенными к ним маленькими рукоятками вроде тех, какие бывают у карманных часов. Он чуть дотронулся до одной из них — и в ту же секунду послышался треск и шар с силою рванулся в пространство.
— Смотрите в окно! — крикнул Мак Грегор стоявшим наверху.
Они взглянули в окно и увидели чудо из чудес — казалось, небеса и Земля сдвинулись с места. Звезды мелькали у них перед глазами и скользили вниз, словно гоняясь одна за другою на полуночном небе и низвергаясь в страшную бездну. Земля исчезла вдали, Млечный Путь очутился внизу, на громадном расстоянии.
— Это легко объяснить, — сказал сэр Джордж вполголоса.
— Притяжение Марса в тот момент, когда Бернет повернул винт, было сильнее притяжения Земли, поэтому наши ноги, понятно, обращены к той планете, которая нас сильнее притягивает.
— Конечно так, — отвечал Блэк, стараясь шутить, — иначе и быть не могло. Это самая обыкновенная вещь в мире. В сущности, мне это даже нравится! — воскликнул он весело и прибавил дрожащим голосом: — спаси нас всех, Господи!
Все бы охотно воскликнули: «Аминь!», но каждый сознавал, что трусить или, по крайней мере, показывать, что трусит, еще рано. Тем не менее, представители искусства и литературы, Гревз и Дюран, были бледны как полотно, «собственный корреспондент» совсем растерялся, и даже великий капиталист смотрел далеко не молодцом. Только два безумца на платформе, по-видимому, и не помышляли о том, чтоб трусить. Мак Грегор, казалось, был вне себя от восхищения. Бернет был невозмутимо спокоен: он был уверен в совершенстве своего изобретения и знал, что наука не ошибается.
Между тем, шар продолжал подниматься вверх или, как казалось всем, лететь вниз с ужасающею быстротою. Через верхние окна можно было видеть длинную серебристую полосу, напоминавшую реку, озаренную лунным светом. Остальное все погружено было в мрак. Вдруг Мак Грегор встал и, подойдя к краю платформы, сказал, обращаясь к стоявшим на лестнице:
— Мне нужно поговорить с вами, господа. Прошу вас выслушать меня внимательно.
Все взгляды обратились к нему, как будто впивая каждое его слово.
— Я уже сказал вам, куда лежит наш путь, — продолжал он, — а м-р Бернет сообщил вам, каким способом предстоит нам совершить его. Но теперь, в последнюю минуту, я считаю долгом спросить вас еще раз: решаетесь ли вы предпринять это путешествие?
— Мы уже решились, — отвечали все нетвердым голосом.
— Знаю, но пусть каждый подумает еще раз и примет в соображение, что дело может быть идет о жизни и смерти. Все, что мог сделать этот великий ученый — говоря это, он указал на Бернета — с целью уменьшить риск предприятия, было сделано, но я не скрою от вас, как не скрываю от самого себя, что риск этот все еще ужасен. Если друг мой ошибся как-нибудь в расчете — чего, впрочем, я не думаю — если атмосфера Марса окажется невозможною для дыхания обитателям Земли, если его жители встретят нас враждебно, если на нас налетит метеорическое тело и разобьет наш корабль, мы все должны погибнуть. Пусть же всякий знает, чего он может ожидать. Опасности, соединенные с нашим предприятием, поистине страшны. Взвесьте их как следует, но с другой стороны подумайте и о бессмертной славе, какая ожидает каждого из нас, если наше предприятие увенчается успехом. Я тщательно подобрал помощников, зная каждого из вас, во-первых, как человека способного принести пользу предприятию, во-вторых, как человека безусловно отважного. Нелегко было подобрать людей, достойных участвовать в таком предприятии, которое может показаться многим не только сумасбродным, но даже нечестивым, но, кажется, я сделал удачный выбор.
В ответ на последние слова послышался глухой благодарственный ропот. Мак Грегор поклонился и продолжал:
— Но помните, господа, вы не более, как мои помощники в моем предприятии, безусловный же начальник его я один. Сам Бернет теперь не более как мой инженер. Он только правит кораблем; во всем остальном я распоряжаюсь безаппеляционно. Это необходимо для общей безопасности.
