И все-таки самолет был в воздухе, а баки были наполовину полными. Когда он не смог обнаружить «Орла» возле Гибралтара, он подумал, что сможет долететь до американской авиабазы во Франкфурте. Но куда мог деться «Орел»? Что случилось с его радиомаяком? Может, от взрыва французской бомбы вышло из строя приемное устройство «Пика-Дона»? Все остальное, казалось, работало нормально. Но он проверил все визуально. Не мог же авианосец взять и раствориться?
На экране местонахождения под мигающей точкой, обозначающей положение самолета, появилась долина Роны, двигающаяся в южном направлении. Это полностью совпадало с показаниями индикатора радара, расположенного с правой стороны приборной доски. До Франкфурта было более четырехсот миль. Горючего оставалось только на половину этого расстояния.
Оставаясь за облаками, вряд ли он мог обнаружить аэропорт. Он выдвинул закрылки, и самолет устремился вниз. Ближе к земле расход топлива значительно увеличивался, но со скоростью в 1,5 числа М он успеет осмотреть местность, прежде чем баки опустеют.
Дело было не в том, что ему обязательно надо было отыскать аэродром. «Пика-Дон» мог сесть где угодно, если это потребуется. Но на аэродроме легче заправиться горючим. К тому же, проблем будет значительно меньше от того, что он сел на территории чужой страны, хотя она и считается союзником США.
Снижение было долгим. Он смотрел, как стрелка показателя высоты стремительно вращалась против часовой стрелки, как индикатор температуры поверхности самолета указывал перегрев, когда «Пика-Дон» вошел в плотный слой атмосферы. С высоты восьмидесяти тысяч футов видимость была превосходной, но на высоте двенадцати тысяч футов самолет вошел в облака, и его поглотила мутная пелена. Фармен напряженно следил за показателями радара. Облака могли тянуться до самой земли, и если он врежется со скоростью, в полтора раза превышающей скорость звука, то от него останется одно пятно. «Пика-Дон» был хрупким самолетом. К тому же он сам сидел внутри.
На высоте четырех тысяч футов облака исчезли. Справа лежал небольшой городок. Он повернул в ту сторону. Бофор, так он значился на карте. Рядом должен быть небольшой аэродром. Он снова выдвинул закрылки. Скорость упала до 1,25 числа М.
Он пролетел над городком, осматривая местность. Никаких признаков аэродрома. Сделав разворот, он еще раз облетел городок, стараясь держаться подальше от центра. То, что он находился в небе Франции, и так вызовет немало проблем — нарушение воздушного пространства самолетом с ядерным оружием. К тому же половина городка начнет вопить, что у них повылетали стекла, потрескалась штукатурка, а куры перестали нестись. Американскому послу в Париже в этот раз придется честно отработать свою зарплату.
И снова никакого аэродрома. Он сделал еще один круг. Внизу проплывали деревушки. Он взял план полета, документы с приказами, данные метеосводок и изорвал лх на мелкие клочки. Не хватало, чтобы французы увидели это. У него был запасной план полета, который ему дали на случай, если он приземлится во Франции или дружественной Франции стране.
Он уже зашел на третий круг, а стрелка расходомера приблизилась к красной отметке, когда он заметил аэродром. Он был совсем маленький — несколько старых самолетов, три ветхих домика, над одним из которых болтался ветровой конус. Приблизившись, Фармен приготовился к вертикальной посадке. Скорость резко упала, и он завис в воздухе в четырех милях от аэродрома. При помощи дефлекторов он преодолел это расстояние, теряя высоту по мере приближения. Приземлившись возле ангаров, он развернул «Пика-Дон» по ветру и остановился.
Двигатели остановились, израсходовано все топливо, еще до того как он выключил их.
Прошло немало времени, прежде чем он освободился от костюма, связывающего его с системами управления самолетам. Некоторые системы было отключать довольно неудобно. Он поднял фонарь, вылез из кабины и спрыгнул на землю. Там его поджидали два солдата. В руках у них были винтовки.
Тот, что был ростом повыше, с пышными усами, что-то угрожающе сказал. Фармен не знал французского языка, но их жесты и винтовки были красноречивее любых слов. Он поднял руки вверх.
— Я американец, — сказал он. — У меня закончилось горючее.
Фармен надеялся, что они не являются приверженцами «великого Шарля». Вид у них был малопривлекательный.
Французы переглянулись.
— Americaine?[2] — спросил тот, что пониже ростом. Он был чисто выбрит. В его голосе не чувствовалось враждебности.
Фармен энергично закивал.
— Да. Американец.
Он показал на звездно-полосатый флаг на рукаве комбинезона. Они радостно заулыбались и опустили винтовки. Невысокий француз — он чем-то напоминал Фармеру терьера — указал на строение за ангаром.
— Пойдем.
Фармер пошел за ними. Перед ангарами поле было заасфальтировано неровным слоем. Там стояло полдюжины допотопных самолетов. Там, где кончался асфальт, начиналась грязь. Фармер шел осторожно, выискивая сухие места; утром он до блеска надраил свои летные ботинки. Солдатам же было все равно. Они весело шлепали по лужам, вытирая затем башмаки об траву.
Все самолеты были одного типа — бипланы с открытой кабиной, двухлопастными деревянными пропеллерами и поршневыми двигателя ми радикального типа. Фармер подумал, что таким самолетам уже давно бы пора на покой. Но, судя по всему, они были еще в рабочем состоянии. На двигателях были масляные пятна, чувствовался запах бензина, на обшивке фюзеляжа и крыльях виднелись свежие заплатки. Сельскохозяйственная авиация? Есть ли у французов сельскохозяйственная авиация? Внезапно он понял, что приспособления, крепившиеся возле кабины, были пулеметами. Пулеметами с воздушным охлаждением. И это хвостовое оперение странной овальной формы…
Музеи, что ли?
— Странный у тебя аэроплан, — сказал усатый солдат. У него был ужасный акцент. — Никогда таких не видел.
Фармен и не подозревал, что кто-то их них говорит по-английски.
— Мне надо позвонить, — сказал он, думая про посла в Париже.
Они прошли мимо самолета, с которым возился техник. Стоя на деревянном ящике, он копался с двигателем.
Кино тут что ли снимают? Но почему не видно камер?
Подрулил еще один «ньюпор», такой же, как и остальные. Его двигатель трещал, как травокосилка. Он катился, подпрыгивая на кочках. Кочек тут хватало. Выехав на асфальт, самолет остановился. Когда пропеллер спазматически дернулся, Фармен заметил, что двигатель тоже вращался. Что за идиот придумал такой самолет?
Пилот «ньюпора» вылез из кабины и спрыгнул на землю.
