- В какое время?
- Пришел около восьми, ушел... Не помню, когда.
Я был совершенно искренен. Надеюсь, следователь оценит это. Но что отвечать, если он сейчас спросит "3а что вы убили Гордея?"
- Вы много выпили?
- Почти бутылку на двоих. Для кого как. Для меня...
Я замялся. Бутылка, даже на двоих, к тому же неполная - это не очень много. Отчего же столь катастрофичны последствия?
- Это не много, - подсказал Артемьев. - То есть когда вы уходили точнее, убегали - Анатолий Гордеев был не совсем трезв, но совсем не пьян. Так?
- Вы очень проницательны, - отдал я должное следователю. - Тем более что мы хорошо закусывали.
- Я видел. Откуда такие деньги?
Только теперь я вспомнил про две пачки, подаренные мне Гордеем. На меня что, еще и ограбление банка собираются повесить? Лучше бы я вчера их сжег, эти деньги!
- Гордей банк взял. Но я в этом не участвовал!
Все-таки не надо было вчера пить еще и водку. Боком мне это вышло. Голова совершенно не соображает.
Артемьев улыбнулся.
- Я серьезно спрашиваю.
- Не знаю. Но выпивку и закуску покупал он.
- Зато вы наверняка знаете, за какие такие заслуги Анатолий Гордеев накрыл для вас столь богатый стол.
А приятно, когда совершенно нечего терять. От тюрьмы я теперь вряд ли откажусь; почему бы напоследок не поиздеваться над следователем, благодаря которому я не смогу отказаться от тюрьмы?
- Богатый?! Да на столе этом даже картошки не было! И водки! Пришлось коньяк пить. Даже соленых огурцов он не изволил купить! - возмущался я.
- Так за что Гордеев накрыл вам поляну?
- За то, что я терпеливо выслушивал его бредни. Насчет того, что все люди - это биокомпьютеры, выполняющие какие-то расчеты для дьявола, и все такое. Вы поинтересуйтесь в Павловской, там лучше знают.
- И вы, значит, терпеливо выслушивали Гордеева и поддакивали?
- Мне так в Павловской посоветовали.
- А почему вы убежали из квартиры Гордеева? Вы драпали так поспешно, что даже плащ оставили в прихожей!
- Побоялся, что Гордей меня убьет, - сказал я и понял: это моя единственная за все время допроса ложь, и ложь удачная.
- Почему? Он вам угрожал? Пытался ударить подсвечником? - осторожно выводил меня Артемьев на чистую воду.
- Он мне что-то оказал. Такое неприятное, такое...
- Что именно?
Я попытался вспомнить те два-три предложения, после которых мне невыносимо захотелось убить Гордея, и не смог.
- Не помню, - честно сказал я.
- И после этого вы ударили его подсвечником. Так?
Следователь задал свой главный вопрос голосом учителя, выясняющего, кто разбил окно.
- Нет. Я просто понял, что оставаться рядом с этим сумасшедшим опасно для жизни. Это понимание было столь отчетливым, что я убежал. Даже не успел схватить с вешалки плащ.
Артемьев поморщился.
- Гражданин Чижов! Чем быстрее вы расскажете правду, чистую правду и только правду, тем быстрее... с вас будут сняты подозрения. Повторяю вопрос: после чего вы ударили Гордеева подсвечником?
Я решительно ничего не понимал. С одной стороны, я уже гражданин и, наверное, так же должен обращаться к следователю. С другой - сняты подозрения.
Значит, Гордея убил не я?
- После того, как он сказал что-то ужасное, - ляпнул я.
- И что было потом? - задал совершенно тупой вопрос следователь.
Кофе мне почти не помог; голова раскалывалась. Единственное, чего я хотел - это чтобы Артемьев как можно быстрее ушел.
То, что он может надеть на меня наручники и увести с собой, мне в голову почему-то не пришло. И я, поморщившись от головной боли, сделал то, чего делать очень не любил: ответил на тупой вопрос.
- Гордей упал. Я подумал, что убил его, и начал было стирать отпечатки пальцев. Но покойник вдруг открыл глаза и сел - в точности как панночка из "Вия". Ну, я и убежал.
- А тетрадь? Про какую тетрадь вам кричал Гордеев из окна?
- Кричал? Из окна? - тупо переспросил я.
- Вы что, не слышали?
- Нет.
- Гордеев просил вас вернуться и забрать какую-то тетрадь. Это слышали соседи, так что не отпирайтесь. Что за тетрадь?
- Не знаю, - честно сказал я. - Он делал какие-то записи, хотел, чтобы я их прочитал. Думаю, все те же бредни насчет того, что все люди компьютеры.
- У него было много денег? - в который уже раз перескочил следователь на другое. То его тетрадь интересует, то, в очередной раз, деньги...
- Думаю, много. Если он мне...
Я чуть было не ляпнул "Дал двадцать тысяч баксов", но на этот раз не проговорился.
- ...накрыл такой стол всего лишь за то, что я ему посочувствовал и в больнице проведал... Я черную икру уже лет пятнадцать не пробовал.
- И через сколько минут вы вернулись, чтобы действительно убить Гордеева и забрать тетрадь и деньги? - все тем ровным тоном спросил Артемьев.
Ему уже все было ясно. У него не было никаких сомнений в том, что Гордея убил я.
Зато у меня они теперь были! Я не убивал Гордея! Если он потом кричал в окно про тетрадку - значат, был жив! Он специально поставил на подоконник фальшивый подсвечник из папье-маше или из чего-то подобного, покрытый бронзовой краской, потому что знал: услышав слова, намекающее на Истину, я попытаюсь немедленно уничтожить их источник. Разлетелся на части не череп Гордея, а всего лишь подсвечник! То-то он показался мне необычно легким!
- Часа через полтора. Вы уже работали на месте преступления, старушки во дворе обсуждали событие.
Следователь поднял бровь и смотрел на меня с интересом.
- Да не за деньгами и тетрадкой я пришел, а за плащом! - попытался я исправить роковую ошибку. - Замерз я, понимаете? Просто замерз... Вспомнил, что оставил у Гордея почти новый плащ... Про тетрадку я забыл, про то, что ударил его - тоже, а вот про плащ вспомнил. Очень уж холодно было.
- А про деньги? - гнул свое Артемьев. - Где они лежали?
- В черной матерчатой сумке под столом. Много, пачек двадцать. Но я их не брал, честное слово!
Следователь не выдержал и захохотал.
- Неужели вы думаете, что я вам поверю? - сквозь смех спросил он. Честное слово! Что стоит в наше время честное слово?
- Я не убивал Гордеева, - упрямо и тупо повторил я. Но добавлять "честное слово" уже не стал. Раз Артемьев его ни в грош не ставит...
Не дожидаясь, пока следователь вдоволь насмеется и, наконец, замолчит, я пошел в ванную, отыскал в стаканчике свою зубную щетку, уложил ее в футляр, взял с полочки полупустой тюбик пасты "Аквафреш".
Вернувшись в гостиную, я уложил футляр со щеткой и пасту в большой кейс, с которым раньше ездил в командировки.
Что еще? Ах да, бритва...
- Что вы делаете? - удивился следователь. - Мы ведь еще не закончили разговор.
- Собираю вещи в тюрьму. Не знаете, там можно электрической бритвой пользоваться или нужно брать безопасные?
