Все кончено. Эта неделя отняла у него последнюю надежду. В бороде появились первые седые волосы.
Разве не принес он в жертву своей идее все, что является самым ценным для заурядного человека, – молодость, карьеру, наконец, личное счастье?
А кто-то другой сорвет походя плод, за который Жильцони готов отдать жизнь.
Он, Альвар Жильцони, выстрадал единую теорию поля. Честь открытия уравнения мира должна принадлежать ему и никому другому на свете!
…Припомнился далекий разговор с доктором Кушем, положивший начало их сближению. Они проводили тонкий опыт по дифракции фотонов. В лаборатории было душно и сыро, несмотря на включенные кондиционеры.
Марк Нуш расстегнул ковбойку и, тяжело дыша, уселся на угол стола.
– О чем ты задумался, Альви? – спросил он своего ассистента.
Жильцони отвернул голову от установки и, несмело улыбнувшись, произнес:
– О единой теории поля.
Он ожидал разноса за то, что отвлекается во время ответственного опыта, но Нуш неожиданно сказал:
– Я тоже думаю о единой теории поля. Знаешь, мальчик, кому она окажется по плечу?
– Кому? – жадно спросил Альвар.
– Тому, кто ничего не принимает на веру. Кто ставит под сомнение научные догмы, которые другим физикам кажутся бесспорными. Таким был Альберт Эйнштейн.
Жильцони почувствовал необъяснимую тягу к тому человеку, который угадывал самые сокровенные его мысли.
– Только гений может правильно смотреть на вещи, – сказал Альвар.
– Именно так, коллега, – согласился Нуш. Он тоже симпатизировал этому парню с лихорадочным блеском в глазах.
– Гений идет впереди остальных, прокладывает новые пути в науке. Его ошибки стоят дорого, надолго тормозя развитие физики, зато победам гения нет цены!.. – продолжал увлекшийся Жильцони. Он торопился выложить Нушу все, что вынашивал долгими ночами, на нудных лекциях, на физических семинарах.
Разговор продолжился в столовой.
– Для достижения своей цели гений может использовать любые средства, – сказал Жильцони.
– Не любые, Альви, – покачал головой Нуш, придвигая к себе солонку.
– Любые, – отрезал Альвар. – И в первую голову – нужно уметь отречься от себя.
Нуш вздохнул:
– Не всякому это дано.
– Разве может чего-то серьезного добиться физик, который растрачивает свей талант по пустякам, на обучение бездарей и пустые книжонки…
– Популярные книжки тоже нужны, – не очень уверенно сказал Нуш, убеждая больше самого себя, чем собеседника.
Альвар выпалил:
– Вы сами себя не знаете, доктор Нуш!
– Возможно. Боюсь, что ведомство длинного Бига знает меня куда лучше, чем я сам, – грустно согласился Нуш. – А в тебя, Альви, я верю. У тебя есть передо мной два неоспоримых преимущества – молодость и честолюбие. Ты способен на многое, несмотря на непостижимые срывы.
Альвар и сам верил в себя. Верил, несмотря ни на что. И вот теперь, после пятнадцати лет, проведенных в Вороньем гнезде, он усомнился в своем предназначении.
Разыгравшееся воображение вновь и вновь рисует перед ним картину: где-то корпит над регистрационной книгой чиновник третьего класса, будущий Эйнштейн, еще не помышляющий о своем высоком предначертании. Он корпит год, два и еще сколько-то. А потом вдруг легко делает то, над чем всю жизнь безуспешно бился Жильцони…
Измученный бессонницей Альвар прислонился к дереву с зарубками.
– Я своими руками убил бы этого чиновника, – пробормотал он, не замечая, что разговаривает сам с собой. – Но как его разыскать, проклятого счастливчика?
О, если бы только Жильцони мог его разыскать!.. Но в этом случае вовсе не обязательно его убивать, этого чиновника, или повара, или зубного техника.
Можно было бы поступить иначе…
Цель оправдывает средства!
Альвар новым взглядом обвел Воронье гнездо. В этом диком уголке он безраздельный диктатор. Если бы только удалось заполучить сюда этого счастливчика… Побеседовать с ним здесь, выяснить его мнение о единой теории поля было бы нетрудно. На всякий случай под рукой будет его помощник Исав, сильный и послушный.
А если человек, доставленный в Воронье гнездо, еще не начал заниматься уравнением мира… Что ж, тогда дело еще проще. Жильцони просто будет сотрудничать с ним, незаметно наталкивая на новые участки работы. Нужные книги, справочники, микрофото журнальных статей – пожалуйста, все под рукой.
Он каждый день доил бы незнакомца, как заботливая и терпеливая хозяйка доит козу.
Потом, когда уравнение мира будет найдено… впрочем, сейчас об этом думать рано.
Гению все дозволено. Он, Альвар Жильцони, стоит выше толпы, выше ее норм и законов, выше ее плоской морали.
По каким вообще признакам можно узнать физика, самого талантливого среди всех живущих? Тем более, если физиком он станет только в будущем, а пока пробавляется другим занятием?
Очевидно, чтобы с достоверностью судить о человеке, о его будущем, нужно иметь в рунах как можно больше данных об этом индивидууме.
В принципе о нем надо знать все.
Но кто может знать все о всех?
Стоп, а длинный Биг?!
Альвар, как и все прочие, знал, что в управлении по охране социального порядка на каждого жителя республики имеется досье, куда тщательно заносятся все сведения о нем чуть не от рождения и до самой смерти. Эдакие симпатичные микроячейки, образующие нечто вроде медовых сот.
И в каждой ячейке – все о тебе.
Да, потолковать с длинным Бигом – гигантским запоминающим электронным устройством – было бы неплохо. Пусть бы он прошелся по своим ячейкам и сказал, кто из жителей страны является нынче кандидатом в гении.
Но как связаться с Бигом?
Полететь в столицу, попытаться проникнуть в управление?
Чепуха.
Предположим, Жильцони совершит невозможное и доберется до ячеек.
А дальше что? Как их расшифровать? Ведь постановка задачи у Альвара необычная – выявить гения.
Выявить крамолу – дело другое. Там у них есть специальным индикатор, называемый «всевидящим оком» – от него ничего не укроется, ни случайная фраза, ни неосторожное слово, осуждающее президента…
Даже добравшись до длинного Бига, разве сумеет он, Жильцони, самостоятельно проанализировать всю бездну информации, заключенную в ячейках, чтобы выбрать самого гениального в настоящем физика.
Но еще более трудная задача – предугадать появление такого физика в будущем.
А ведь ячеек у Бига – миллионы и миллионы!
– Пожалуй, это ненамного легче, чем отыскать уравнение мира! – сказал Альвар и пнул ногой дерево.
С задачей «поиск гения», которая пришла ему в голову, могла бы справиться машина стратегического действия. Перебирать ворох вариантов и делать логические заключения – это по ее части. Такую машину раздобыть нетрудно. Так что же, тащить ее к длинному Бигу?..
