- Лысая утка... - растерянно сказал он.
Глава 4
Маленькая прогулка и что из нее вышло
Гущин подбежал к товарищу. Цветков держал в руках птицу. Она была не совсем оголена, но все же бросался в глаза недостаток перьев и особенно пуха. Несмотря на ясный теплый день, ее покрытая пупырышками кожа посинела от холода. Утка беспомощно трепыхалась в руках Цветкова.
- Вот и исполнилось пожелание Рашкова, - весело сказал Цветков, - ни пуха ни пера!
- Оно только наполовину исполнилось, - живо возразил Гущин. - Утку мы нашли, но не знаем, откуда она.
Миронов с интересом рассматривал необыкновенную утку.
- Надо, надо узнать, - медленно сказал он. - Да как это сделать?
Больше всего была оголена спина птицы - здесь совсем не было перьев и очень мало пуха. Немного пуха и больше перьев сохранилось на груди. На шее покров почти не был тронут. Маховые и рулевые перья на месте.
- А ты не видел, как она летела? - спросил Гущин.
- Нет. Я только услышал, как она упала...
- Такая птица не может хорошо летать. Наверно, сопротивление воздуха иное, и зябнет она и вообще должна чувствовать себя в полете неважно. Так?
- Конечно, так, - ответил Цветков.
- Значит, искать нужно поблизости... Может быть, недалеко есть остров... Есть? - обратился Гущин к Миронову.
Тот медленно ответил:
- Тут в разных местах есть острова, и на всех наши поморы побывали, но не слышал, чтобы они где видели таких птиц.
- А дрифтер пойдет дальше к северу? - спросил Цветков.
- Нет. Надо итти назад с грузом.
- Неужели теперь так и бросить поиски? - воскликнул Гущин. - Теперь, когда мы держим утку в руках!
Взгляд его упал на небольшой катер, укрепленный на борту дрифтера.
- Сергей Петрович, - воскликнул он, - нельзя ли нам воспользоваться этим катером?
- Зачем?
- Пока дрифтер выбирает сети, мы бы сделали маленькую прогулку к каким-нибудь ближайшим островам...
- Да ведь Сергей Петрович говорит, что поблизости не видели таких птиц, возразил Цветков.
- А может быть, они только недавно появились...
- Откуда же?
- Да ведь это-то нам и надо выяснить!
- Здесь есть, пожалуй, логика, - согласился Цветков и вопросительно взглянул на Миронова, как бы без слов поддерживая просьбу друга.
- Вот капитан, - сказал Миронов, - он здесь хозяин - спросите его.
К ним подошел высокий худощавый человек в форме капитана гражданского флота.
Миронов представил ему москвичей и изложил их просьбу.
Капитан помолчал.
- А вы умеете обращаться с катером?
- Я член Московского водномоторного клуба! - с гордостью ответил Гущин.
Капитан одобрительно кивнул, но опять задал вопрос, теперь уже Миронову:
- Вы барометр видели, Сергей Петрович?
- Видел. Хорош.
- Разрешить им?
- Разрешите, товарищ Платов, - сказал Миронов.
- Ну, вот что, - произнес капитан, - катер вам спустят. Идите на полунощник, - он показал рукой на северо-восток, - по прямой, никуда не сворачивайте, чтоб не сбиться, - в этой стороне ни мелей, ни камней нет...
- А острова есть? - спросил Гущин.
- Есть группа маленьких островов. За полчаса быстрого хода вы до них дойдете. Там не задерживайтесь больше получаса, сейчас же обратно - дрифтер ждать не может. А главное, запомните: чуть погода начнет портиться - здесь это может случиться неожиданно, - тут же поворачивайте назад.
По команде капитана матросы стали спускать катер.
- Аварийный запас там? - крикнул капитан.
- Сейчас кладем, - отозвался матрос.
- Впрочем, незачем. Самое большее, через полтора часа они будут обратно.
Эти слова капитана прозвучали, как категорическое приказание.
- Чудно прокатимся, Юрка! - воскликнул Гущин, усаживаясь в катере.
Он сел на корму, Цветков - на скамью, у приподнятого над водой носа. Гущин дал газ и, отведя немного катер от дрифтера, стал, сверившись с компасом, поворачивать на северо-восток. Гулко затрещал мотор, катер вспенил воду. Расходясь под острым углом, волны побежали от кормы.
Гущин помахал рукой стоявшим на корме Миронову, Платову и матросам. Платов высоко поднял руку с часами, указывая на них пальцем.
Солнце еще поднималось. Оно дробилось в воде ослепительным отражением. Катер шел в противоположную сторону. Гущин не оборачивался, стараясь не нарушать направления. Ему хотелось мчаться без конца по гладкой морской шири. Быть может, там, впереди, и очень близко, их ждет разрешение загадки! Вдруг сейчас покажется остров, и на нем они увидят... Что? Обиталище бесперых уток? Человека, который повинен в их появлении? Что-нибудь да увидят! Как же может быть иначе?
Цветков, щурясь от солнечного блеска, смотрел назад, на волны, разбегающиеся от стремительно уходящей кормы. Они расходились все шире и шире, пенясь и будоража безмятежную гладь моря.
Гущин ускорил ход. Легкий рывок - и суденышко понеслось еще быстрее. Мельчайшие брызги по временам били в лицо. Цветков поднял глаза. Дрифтер вдали стал почти неразличим.
- Лева! - крикнул Цветков, напрягая голос, чтобы перекрыть треск мотора. Следишь за компасом?
Гущин кивнул, улыбнулся - зубы его сверкнули на солнце. Он поглядел на компас, вделанный в приборную доску катера. На два-три румба катер уклонился к западу. "Успею выправить", - подумал он. Впереди ровный простор - до безукоризненно правильной линии горизонта ни пятнышка. Гущин оглянулся назад: дрифтер скрылся.
Цветков посмотрел на ручные часы.
- Двадцать минут прошло! - громко сказал он, но по выражению лица Гущина увидел, что тот не расслышал.
Цветков поднял обе руки, растопырил пальцы, сжал в кулаки и опять растопырил.
Гущин кивнул в знак того, что понял, и огорчился: "Неужели уже двадцать минут?"
Гущин дал максимальную скорость. Опять вздрогнул катер, еще ниже опустилась корма, еще выше поднялась над водой носовая часть. Это была великолепная лодка - полуглиссер, очень легкая и быстрая, спокойная на ходу и послушная. Она шла плавно, и только по силе встречного ветра чувствовалась огромная быстрота.
Там вдали, на северо-востоке, куда они неслись, показалась точка.
"Остров! Или это группа островов, о которых говорил Платов..."
Гущин уже почти видел, как через несколько минут они пристанут к тому берегу, и там...
- Юра! - крикнул он так громко, что Цветков услышал и оглянулся.
Он показал Цветкову рукой вперед. Тот всмотрелся, потом стал делать знаки: поверни, мол, обратно.
С удивлением взглянул на него Гущин: зачем же поворачивать, если остров уже на виду?
Он вгляделся: остров ли это? Похоже и на тучку вблизи горизонта. А впрочем, трудно разобрать... Надо подойти ближе...
Но почему Цветков не успокаивается? Он делает резкие сердитые движения это даже не похоже на него. Почему он злится?
