Достигнув портала, они прошли внутрь дворца. Здесь все говорило о великолепии и богатстве Империи. Прекрасные статуи стояли у стен анфилады, повсюду висели полотна великих художников древности, закапсулированные в стеклянные саркофаги, с барельефных потолков свисали флаги… Каций подумал, что дворец императора напоминает исторический музей, какой был в Танта-Арстаге.
— Император примет вас в своих покоях, — доложил советник.
В сопровождении почетного караула они шли еще довольно долго, все глубже продвигаясь в недра великолепного дворца, пока, наконец, советник Саил не встал перед высоченными деревянными дверями. Он легко постучал по створке.
— Прошу, — раздалось с той стороны приглушенно.
Распахнув створки, советник низко поклонился и пропустил шламана вперед, а потом затворил за ним двери.
Шламан ожидал оказаться в шикарном тронном зале или в месте, подобном тем анфиладам, которыми шел сюда. Но высокие двери его обманули. Перед глазами раскинулась не слишком большая комната, вдоль стен до самого потолка стояли забитые книгами шкафы, в углах расположились статуи воинов, на столиках покоились красивые раскидистые растения. А в центре стоял большой стол, на котором нашли себе место необходимые для кабинетной работы канцелярские принадлежности, аккуратно сложенные стопками документы, монитор компьютера. У высоких окон, занавешенных прозрачным голубым тюлем, спиной к дверям стоял невысокий человек.
Когда шламан Каций вошел в кабинет (это был, безусловно, рабочий кабинет императора), человек обернулся. На его гладко выбритом лице тут же появилась добрая улыбка. Выдержав паузу, во время которой люди могли получше разглядеть друг друга, император воскликнул:
— Приветствую вас, великий ин-шламан Триады Каций! Да будет солнце над вашей головой лучезарным! Да будет земля под вашими ногами плодородной! Да будет ветер, обдувающий ваше лицо, благоуханным! Да будет вода, омывающая руки ваши, чистейшей! Да будет жизнь ваша вечной, а деяния — благими!
Император низко поклонился.
Шламан Каций, зная, что среди имперских подданных нет какого-то особенного приветствия своего императора, тем не менее, также поклонился.
— И вам, и вашему народу желаю того же, — ответил верховный жрец.
Круглое, приятное лицо императора не покидала улыбка. Он обошел стол и по мягкому голубому ворсу ковров приблизился к шламану.
— Но где же ваш сын Кениц? Неужели вы оставили его за дверью?
— Я оставил его в степи руководить движением каравана. Мой народ был бы удивлен, узнав, что верховный жрец его сын отправились в благоухающую Империю в то время, как остальные вынуждены бороться за жизнь в удушливой жаре.
— Что ж, мудрое решение, — согласился император. — Впрочем, ваш сын здесь не так уж и нужен. Пока — не нужен… Не хотите ли чего-нибудь испить или, быть может, перекусить, уважаемый ин-шламан?
— Пожалуй, я откажусь. — В знаке благодарности Каций приложил ладонь к груди.
— Дело ваше, — пожал плечами император Ануэр.
— Я бы хотел незамедлительно узнать цель своего вынужденного визита во дворец, — попытался сразу перейти к делу Каций. — Я спешу вернуться к своему народу.
— Забота о народе — высочайшая благодетель, — часто закивал император. — Ваша жреческая самоотверженность, притом самоотверженность, передающаяся от поколения к поколению, вызывает у меня чувства глубочайшего восхищения и уважения. Именно потому я смотрю на культ Триады в границах Империи сквозь пальцы. Жрецы — весьма преданные своему делу люди.
— Вы считаете, религия не нужна? — деланно удивился шламан.
— Я считаю, что она бесполезна. Что толку воспевать несуществующих божеств, просить у них милости? Гораздо практичнее будет заниматься иными делами.
— Например?
— Например, тем, о предмете коего я и хотел с вами поговорить.
Император отошел к столу, сел на просторное кресло и предложил своему гостю то же самое. Шламан Каций сел на такое же кресло, удивительно мягкое. В таком кресле хотелось сидеть вечно, не вставая.
Улыбка, наконец, сползла с лица императора.
— Позвольте мне высказать соболезнования по поводу гибели Танта-Арстага и…
Каций махнул рукой, показывая, что эту часть разговора можно опустить.
Император, кивнув, сцепил ладони в замок и, помолчав, задал вопрос, который выбил шламана из колеи:
— Что вам известно о Калисе?
— Простите?
— Что вам известно о Калисе? — терпеливо повторил император Ануэр.
Шламан Каций похлопал ресницами, пытаясь понять, к чему клонит император.
— Неужели вы ничего не знаете о Калисе? — нахмурился Ануэр.
— Отнюдь. Думается, я знаю о нем столько же, сколько и вы.
Частично удовлетворенный, император все же повторил свою просьбу еще раз:
— Тогда расскажите мне, что вы о нем знаете.
Темные глаза на непроницаемом лице шламана сверлили императора. Наконец, приняв определенное внутреннее решение, Каций заговорил:
— Калис, третья планета от Ариола. Вращается по почти круговой орбите. По химическому составу не отличается от Терсы. Масса больше массы Терсы в несколько раз. Образовалась в то же время, когда шло формирование других тел планетной системы Ариола. Древние астрономы заподозрили, что на Калисе существует жизнь, что и подтвердилось дальнейшим изучением планеты. Около трех тысяч лет назад в сторону Калиса было запущено пять межпланетных экспедиций с людьми на борту. Четыре из них потерпели неудачу, и лишь последняя — пятая, сумела совершить благополучную посадку на поверхности планеты. С тех пор изучение Калиса фактически остановилось.
Пока шламан говорил, император Ануэр сидел неподвижно и внимательно слушал. Когда же Каций закончил высказывать, как ему казалось, основные сведения о планете Калис, император сказал:
— Ваши знания о нем стандартны, ин-шламан. Эти знания преподают учителя естественной истории в любой школе по всей Терсе.
— Но какие сведения вы хотели от меня услышать?
— В принципе, никаких. Точнее сказать, ничего особенного.
— Я вас понимаю с трудом, ин-император, — признался шламан.
Ануэр понимающе закивал.
— Неудивительно, ведь вы еще не знаете того, о чем я хочу вам рассказать. Вы правильно сказали, что древние астрономы заподозрили существование жизни на Калисе. Более того, спустя время было научно доказано, что жизнь перенеслась туда с нашей Терсы. Но об этом потом. — На лице императора застыло серьезное и сосредоточенное выражение. — Три тысячи двести двадцать три года назад пятая межпланетная экспедиция завершилась успехом — отважные первопроходцы высадились на одном из материков Калиса и провели первичные исследования микромира флоры и фауны на предмет сопоставимости с микромиром Терсы. Именно тогда удалось не только доказать неоспоримое сходство в строении живых организмов Калиса и Терсы — в том числе и на генетическом уровне, но и получить данные, красноречиво говорящие о том, что на Калисе отсутствуют сверхопасные вирусы и бактерии, помешавшие бы переселению людей с Терсы.
