- Но если ты не будешь есть, ты действительно заболеешь,- сказал он.
- Я просто не голодна.
Он допил сок и встал к плите поджарить себе парочку яиц. Разбив о край, он вылил их на горячую сковороду, где уже шкворчал жирный кусок бекона. Взяв из шкафа хлеб, он направился к столу.
- Давай сюда, - сказала Вирджиния. - Я суну его в тостер, а ты следи за своим... О, Господи!
- Что такое?
Она слабо помахала в воздухе рукой.
- Комар,- сказала она, поморщившись. Он подкрался и, изготовившись, прихлопнул комара между ладонями.
- Комары,- сказала она.- Мухи и песчаные блохи.
- Наступает эра насекомых.
- Ничего хорошего,- отозвалась она.- Они разносят инфекцию. Надо бы еще натянуть сетку вокруг Кэтти.
- Знаю, знаю,- сказал он, возвращаясь к плите и покачивая сковородку так, что кипящий жир растекся поверх белка.- Все собираюсь этим заняться.
- И аэрозоль тот, похоже, тоже не действует,- сказала Вирджиния.
- Совсем не действует?.. А мне сказали, что это один из лучших.
Он стряхнул яичницу на тарелку.
- Ты в самом деле не хочешь кофе?
- Нет, спасибо.
Она протянула ему запеченный хлебец с маслом.
- Молись, чтобы на нас еще не обрушилась какая-нибудь новая порода супержуков, - сказал он.- Помнишь это нашествие гигантских кузнечиков в Колорадо? Говорят, там было что-то невиданное.
Она согласно кивнула.
- Может, эти насекомые... Как сказать? Мутируют.
- Что это значит?
- Это значит... Видоизменяются. Внезапно. Перескакивая десятки, сотни ступеней эволюции.
Они иногда развивают при этом такие свойства, которые они, может, никогда бы и не приобрели, если бы не... Он умолк.
- Если бы не эти бомбежки?
- Может быть,- сказал он.- Похоже, что песчаные бури - это от них. Может быть, и многое другое.
Она тяжело вздохнула.
- А говорят, что мы выиграли эту войну.
- Ее никто не выиграл.
- Комары выиграли.
Он едва заметно улыбнулся.
- Похоже, что они.
Некоторое время они сидели молча, звяканье его вилки да стук чашки о блюдце нарушали утреннюю кухонную тишину.
- Ты заходил сегодня к Кэтти? - спросила она.
- Только что заглянул. Она прекрасно выглядит.
- Хорошо.
Она изучающе посмотрела на него.
- Я все думаю, Боб,- сказала она,- может быть, отправить ее на восток, к твоей матери, пока я не поправлюсь. Это ведь может оказаться заразно.
- Можно,- с сомнением отозвался он.- Но если это заразно, то там, где живет моя мать, вряд ли будет безопаснее.
- Ты так думаешь? - Она выглядела озабоченной.
Он пожал плечами:
- Не знаю, лапа. По-моему, ей здесь вполне безопасно. Если обстановка вокруг будет ухудшаться, мы просто не пустим ее в школу.
Она хотела что-то сказать, но остановилась.
- Хорошо.
Он посмотрел на часы:
- Мне бы надо поторапливаться. Она кивнула, и он быстро доел остатки завтрака. Пока он осушал чашку кофе, она спросила его про вчерашнюю газету.
- В спальне, - ответил он.
- Есть что-нибудь новенькое?
- Ничего. Все то же самое. Так по всей стране, то здесь, то там. Микроба они пока обнаружить не смогли.
Она прикусила нижнюю губу.
- И никто не знает, что это?
- Сомневаюсь. Если бы знали - если бы хоть кто-нибудь знал - они бы непременно сообщили.
- Не может этого быть - чтобы никто не имел понятия...
- Понятие у каждого свое. Да что с того толку.
- Но что-то они говорят? Он пожал плечами:
- Все бактериологическое оружие находится под контролем...
- Ты не думаешь, что это?..
- Бактериологическое оружие?
-Да.
- Но война-то закончилась.
- Боб, - внезапно сказала она, - как ты думаешь, тебе надо идти на работу? Он вымученно улыбнулся:
- А что еще делать? Нам же надо что-то есть.
- Знаю. Но...
Он через стол дотянулся до нее и почувствовал, как холодна ее рука.
- Лапушка, все будет хорошо, - сказал он.
- Ты думаешь, Кэтти надо отправлять в школу?
- Думаю, да. Пока не было заявления правительства о закрытии школ, я не вижу причины держать ее дома. Она абсолютно здорова.
- Но там, в школе все дети...
- Я все-таки думаю, что так будет лучше, - сказал он.
Она тихо вздохнула.
- Хорошо. Пусть будет по-твоему.
- Что-нибудь еще, пока я не ушел? - спросил он.
Она покачала головой.
- Сегодня не выходи из дома, - сказал он. - И ляг в постель.
- Ладно,- ответила она,- как только отправлю Кэтти.
Он погладил ее по руке. На улице сигналил автомобиль. Глотнув остатки кофе, он забежал в ванную сполоснуть рот, достал из стенного шкафа пиджак и, на ходу натягивая его, поспешил к выходу.
- Пока, лапушка, - сказал он, целуя ее в щечку. - Все это того не стоит. Ну, будь.
- Пока,- сказала она.- Будь осторожен. Он пересек лужайку, чувствуя на зубах остатки висящей в воздухе песчаной пыли; ее назойливый запах остро щекотал ноздри.
- Привет,- сказал он, садясь в машину и захлопывая за собой дверь.
- Приветствую, - отозвался Бен Кортман.
2
"Вытяжка из сока "Allium Sativum", рода луковых, к которому относятся чеснок, черемша, лук-шалот и лук-резанец. Светлая жидкость с резким запахом, содержащая несколько разновидностей аллил-сульфидов. Приблизительный состав:
вода 64,6
белок 6,8
жир 0,1
карбогидраты 26,3
клетчатка 0,8
зольный остаток 1,4".
Именно это. Он встряхнул в кулаке розовый кожистый зубчик - один из тех, что он тысячами развешивал на окнах своего дома. Уже семь месяцев он мастерил эти проклятые низанки и развешивал их, абсолютно не задумываясь над тем, почему они отпугивают вампиров. Теперь он знал, почему.
Он положил зубок на край раковины. Черемша, лук-шалот, лук-резанец. Будут ли они действовать так же, как и чеснок? Он будет выглядеть идиотом, если это окажется так: когда он искал, на десятки миль в округе не оказалось чеснока, в то время как лук рос повсюду.
Он положил зубчик на плоскость тесака, раздавил его в кашу и принюхался к запаху выступившего каплями маслянистого сока.
Ну, и что же дальше? Ведь он не нашел в своих воспоминаниях ни разгадки, ни ключа к происходящему. Лишь разговоры о насекомых-переносчиках, о вирусах. Он был уверен, что дело не в этом.
Правда, из прошлого всплыло не только это: захлестнувшая его боль воспоминаний с каждым словом вонзалась в его плоть. Старые раны раскрылись и кровоточили воспоминаниями о ней.
Остановиться! Пора было остановиться. Его кулаки сжались. Он закрыл глаза и долго безуспешно пытался вернуться в настоящее. Былые ощущения ожили в нем, пробуждая тоску плоти по прошлому. Реальность поблекла и отступила на второй план. Помогло только виски - он пил, пока воспоминания не превратились в фарс, пока боль души и скорбь не растворились в алкоголе, пока не затянулась кровоточащая рана памяти.
