Как я и ожидал, свежий воздух ударил в голову сэру Гаю. Пары спиртного и туман - опасная смесь. Он шатался, пока я медленно вел его сквозь туман.
Холлис, несмотря на свое жалкое состояние, все время выжидающе смотрел вглубь улицы, как будто в любой момент оттуда могла вынырнуть приближающаяся фигура.
Тут я все-таки не выдержал. "Джек Потрошитель, как же!" - фыркнул я. "Слишком далеко заходить в своих детских увлечениях - вот что это такое!"
"Увлечениях?" - он повернулся ко мне. Сквозь туман белело его исказившееся лицо. - "Ты сказал: "увлечениях?"
"Ну а как ещё назвать твои потуги во что бы то ни стало выследить мифического злодея?" - проворчал я.
Я крепко держал его за руку. Но как завороженный застыл под его взглядом.
"В Лондоне", - прошептал он. - "В 1888 году... Одной из тех безымянных нищих потаскушек, жертв Потрошителя... была моя мать".
"Что?"
"Потом меня принял и объявил своим наследником отец. Мы дали клятву посвятить жизнь поискам Потрошителя. Сначала это делал мой отец. Он погиб в Голливуде в двадцать шестом, идя по следу убийцы. Утверждали, что кто-то ударил его ножом во время драки. Но я знаю, кем был на самом деле этот кто-то."
"И тогда я принял от него эстафету, понимаешь, Джон? Я продолжил наше дело. И буду продолжать, пока в конце концов не найду и убью его вот этими руками.
"Он отнял жизнь у моей матери, лишил жизни сотни людей,чтобы продлить свое гнусное существование. Как вампир, он живет кровью. Людоед, он питается смертью. Как дикий зверь, рыскает по свету, замышляя убийство. Он хитер, дьявольски хитер! Но я ни за что не успокоюсь, пока не схвачу его, ни за что!"
Я поверил ему тогда. Он не остановится. Передо мной стоял уже не пьяный болтун. Он обладал не меньшим запасом фанатизма, целеустремленности и упорства, чем сам Потрошитель.
Завтра он протрезвеет. Продолжит поиски. Может быть, передаст эти свои документы в ФБР. Рано или поздно, с такой настойчивостью, - и, главное, с его мотивом, - добьется успеха. Я с самого начала чувствовал, что у него есть мотив.
"Идем", - сказал я, увлекая его вниз по улице.
"Подожди", - сказал Холлис. - "Отдай мне револьвер". - Он качнулся. "С ним я буду чувствовать себя увереннее".
Он оттеснил меня в укрытую густой тенью маленькую нишу.
Я попытался стряхнуть его с себя, но Холлис был настойчив.
"Дай мне револьвер, Джон", - пробормотал он.
"Хорошо".
Я пошарил под пальто, нащупал холодную рукоятку.
"Но это не револьвер", - возразил он. - "Это же нож!"
"Я знаю".
Я быстро навалился на него.
"Джон!" - крикнул он.
"Нет никакого Джона", - прошептал я, занося лезвие. - "Я просто... Джек".
УЧЕНИК ЧАРОДЕЯ
Пожалуйста, не надо света. От света больно глазам. Зачем этот свет, я и так расскажу вам все, что хотите, расскажу обо всем, без утайки. Только уберите свет.
И пожалуйста, не смотрите на меня так все время. Как может человек собраться с мыслями, если все столпились вокруг и каждый постоянно спрашивает, спрашивает, спрашивает...
Хорошо, хорошо, я успокоюсь. Буду спокойным, очень спокойным. Я не хотел кричать. Я не из таких. Правда, я совсем не такой. Вы ведь знаете, я никого ни разу не обидел.
Это был несчастный случай. Все из-за того, что я потерял Силу.
Но вы ведь ничего не знаете про Силу, правда? Ничего не знаете о Садини и его великом даре.
Да нет, я ничего не выдумываю. Это правда, честное слово. Я вам сейчас докажу, если только выслушаете меня. Расскажу обо всем с самого начала.
Если бы вы только выключили свет...
Меня зовут Хьюго. Так меня называли, когда я жил Дома. Сколько себя помню, все время жил Дома, и Сестры были ко мне очень добры. Другие дети были плохими и совсем не играли со мной, все из-за того, что у меня косят глаза и такая спина, понимаете? Но Сестры были очень добрыми. Они меня не обзывали "Хьюго-полоумный" и не смеялись над тем, что я не мог выучить стихи, не заталкивали в угол и не пинали, чтобы я заплакал.
Нет, со мной все в порядке. Вы сейчас поймете. Я рассказывал о том, как жил Дома, но это неважно. Все началось потом, когда я сбежал.
Понимаете, Сестры сказали мне, что я уже большой. Они хотели, чтобы я с Доктором ушел от них в другое место, в Районный Дом. Но Фред, - он меня никогда не пинал, - Фред сказал мне, чтобы я не шел с Доктором. Он сказал, что Районный Дом плохой, и Доктор тоже плохой. У них там комнаты с решетками на окнах, а Доктор меня привяжет к столу и вырежет мозги. Он хочет сделать мне о-п-е-р-а-ц-и-ю на мозге, сказал Фред, и тогда я умру.
Тут я понял, что Сестры на самом деле тоже думали, что я полоумный, а на следующий день уже приходил Доктор, чтобы забрать меня. Поэтому ночью я убежал, вылез из спальни и перелез через стену.
Но вам неинтересно, что было после, да? Ну, когда я жил под мостом и продавал газеты, а зимой было так холодно...
Садини? Да ведь это все связано, ну, зима, холод и все такое, потому что от холода я как бы упал и заснул в аллее за театром. Там меня и нашел Садини.
Помню снег на асфальте, и как он вдруг встал прямо перед глазами и ударил в лицо, такой ледяной, ледяной снег, прямо укутал меня холодом, и я навсегда утонул в нем.
А потом, когда проснулся, я уже был в теплом месте, внутри театра, и на меня смотрел ангел.
Ну неважно, я тогда принял её за ангела. Длинные волосы, как золотые струны арфы из книжки. Я потянулся, чтобы потрогать, и она улыбнулась.
"Стало лучше?" - спросила она. - "Ну-ка, выпей это".
Она дала мне что-то приятное и теплое. Я лежал на кушетке, а она поддерживала мне голову, пока я пил.
"Как я сюда попал", - спросил я. - "Я уже умер?"
"Когда Виктор принес тебя, мне тоже так показалось. Но теперь, кажется, с тобой все будет в порядке".
"Виктор?"
"Виктор Садини. Неужели никогда не слышал о Великом Садини?"
Я покачал головой.
"Он маг, чародей. Сейчас он выступает. Боже мой, хорошо что вспомнила, я должна переодеться!" - Она убрала чашку и выпрямилась. - "Ты просто лежи и отдыхай, пока я не вернусь".
Я улыбнулся ей. Говорить было очень трудно, потому что все вокруг постоянно кружилось, кружилось...
"Кто ты?" - прошептал я.
"Изабель".
"Изабель", - повторил я. Такое красивое имя, я шептал его снова и снова, пока не заснул.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я снова не проснулся. То есть, совсем проснулся. До этого я был как в полусне и иногда мог слышать и видеть, что происходило в комнате.
Один раз я увидел, как надо мной наклонился высокий черноволосый человек с черными усами, одетый во все черное, и глаза у него были черные. Я подумал, наверное пришел Дьявол, чтобы утащить меня в Ад. Сестры часто рассказывали нам про Дьявола. Я так испугался, что снова как бы заснул.
В другой раз я проснулся от шума голосов, опять открыл глаза и увидел черного человека и Изабель; они сидели в другом конце комнаты. Наверное, они не знали, что я проснулся, потому что говорили обо мне.
