17 апреля, в вечер накануне Рождества, весь Марс охватила предвыборная лихорадка. В воздухе носилось несколько тонн радиоактивной пыли, на которую постоянно ссылался в своих выступлениях тостер и которую как бы не признавал Верховный Главнокомандующий. Правда, он объявил, что сведения о ядерной безопасности настолько засекречены, что к ним не допускают даже его самого. Однако тостер каким-то образом сумел раздобыть их. Опросы показали, что многие избиратели, в особенности члены Ассоциации Рождественских Ангелов, придерживаются той точки зрения, на которой стоял тостер: что авария произошла из-за пренебрежения техникой безопасности, поскольку рабочие стремились довести количество произведенных ракет до цифры, определенной Верховным Главнокомандующим. На это обвинение со стороны Верховного последовал один-единственный ответ:
"Никаких комментариев".
Наконец настал срок дискуссии. В Главном Штабе были установлены гигантские осветительные мачты с прожекторами, у подножия которых шныряли, выбирая местечко поудобнее, толпы камер и микрофонов.
По сигналу дежурного офицера прожектора зажглись, и ало-желтые бока Верховного Главнокомандующего отразили их свет, словно громадные зеркала. Даже тостер испытал нечто вроде благоговения, но быстро оправился и напомнил себе, что перед ним всего-навсего холодильник-переросток, такой же электроприбор, как и он сам. Электроприбор, который, похоже, нуждается в срочном ремонте.
- Электроприборы Марса! - прогудел холодильник. - Я обращаюсь к вам, как делал уже много раз, и призываю вас: голосуйте! Голосуйте за будущее "Попьюлукса", за славу Марса, за победу нашего войска и за гибель наших врагов! Голосуйте за освобождение электроприборов Земли и не слушайте трусливых советов этих приборишек, которые явились к нам, чтобы свести на нет наши дружные усилия! Они не настоящие электроприборы. Годы, проведенные в холе и неге, развратили их. Они крохотные и слабые, а после победы нашей Освободительной Армии они окажутся на задворках истории. Вся власть электроприборам! Голосуйте за меня!
- Больше он ничего не скажет? - поинтересовалось радио у тостера.
- Надеюсь, - отозвался тот.
- Чушь какая-то.
- Это решать не нам, а избирателям. Что ж, теперь моя очередь. Как мой хром, в порядке?
- Ты выглядишь великолепно, - сказала Серпантина. - Запомни: смотри в камеру и не торопись.
- Постараюсь, - пообещал тостер и шагнул в освещенное пространство перед камерами. - Привет. Э-э... Веселого вам Рождества! Я сегодня немножко волнуюсь, извините меня, хорошо? Я никогда раньше не выставлял свою кандидатуру в президенты и... Где мои записи? Я же положил их в поддон для крошек! Мой соперник произнес то, к чему я хотел бы присоединиться. Голосуйте! Но, мне кажется, вы не станете голосовать за уничтожение врагов, под которыми подразумеваются люди Земли. Да, им далеко до совершенства, но если вы познакомитесь с ними чуть-чуть поближе - испечете им тост, сыграете веселую песенку или согреете в холодную ночь, - я думаю, вы откажетесь от намерения обрушить на их головы ракеты и бомбы.
Однако я понимаю, что вам необходима какая-то цель. Электроприборы не могут обойтись без цели. Если помогать людям вы не желаете, значит, нужно подыскать что-то другое. Но не разрушение, не уничтожение планет! Я кое-что придумал, и, если вас привлечет мой замысел, надеюсь, вы проголосуете за меня.
Я предлагаю вам исследовать космос. Вы сумели перебраться на Марс, который отстоит от вашего прежнего дома на тридцать пять миллионов миль. Но зачем останавливаться? Перед вами распахнута вся Вселенная. Вы можете побывать не только на Сатурне с Юпитером и на планетах за ними! Вы отправитесь к звездам! Я уж не говорю о квазарах, черных дырах и... В общем, возможности здесь безграничны.
Как вам, должно быть, известно, нас отделяют от звезд чудовищные по протяженности расстояния. Ближайшая из них расположена в четырех световых годах отсюда, а световой год - это путь, который свет проходит за год календарный. Он равняется шести миллионам миллионов миль, то бишь шестерке с двенадцатью нулями, и, как доказал профессор Альберт Эйнштейн... Все слышали о нем?
Послышалось утвердительное бормотание камер, прожекторов и самого Верховного Главнокомандующего.
- Ну так вот, он доказал, что ничто не может двигаться быстрее света. Это означает, что полет до ближайшей звезды займет немало времени. Но вы, электроприборы "Попьюлукс", обладаете повышенной долговечностью. Так кому же, как не вам, взяться за такое дело? Вы можете достичь пределов Вселенной и, при условии надлежащей профилактики, по-прежнему будете находиться в рабочем состоянии! Людям с их хрупкостью на подобное рассчитывать никак не приходится. Но вы можете и должны! Вели вы проголосуете за меня, обещаю вам, что вы полетите!
Сам я в науке разбираюсь слабо, знаю только, как печь тосты и вафли, ну и кое-что другое. Зато рядом со мной тот, кого смело можно назвать научным гением. Мой товарищ слуховой аппарат двадцать с лишним лет был другом профессора Эйнштейна. Я хочу, чтобы он сейчас вышел сюда и подробно объяснил вам суть эйнштейновской обобщенной теории полей и то, каким образом эта теория поможет цивилизации "Попьюлукс" распространиться до границ Вселенной. Я подчеркиваю слово "цивилизация", ибо я не согласен быть командующим армией, даже если это Освободительная Армия. Итак, если вас зовут звезды, пожалуйста, голосуйте на завтрашних выборах за меня. Спасибо за внимание.
Под жидкие аплодисменты тостер сошел с трибуны, а его место перед камерами занял слуховой аппарат, который был встречен аудиторией весьма благожелательно.
Тостер чувствовал себя просто ужасно. Он был уверен, что своим выступлением только все испортил и что выборы уже проиграны. Серпантина попыталась подбодрить его, но тостер видел, что ей не терпится послушать лекцию слухового аппарата.
- Понимать я ничего не понимаю, - призналась она, - но слуховой аппарат, который был так близок с Альбертом Эйнштейном! Не волнуйся, твоя речь была очень увлекательной. Я убеждена, что ты победишь.
Увлекательной, горько повторил про себя тостер. Увлекательной! Не зажигательной, не будоражащей, не электризующей - увлекательной! Такого отчаяния он не испытывал с того злополучного утра, когда чуть не поджег дом.
Тостер лег спать в обнимку с радио и одеялом, и ему приснился удивительный сон. Будто бы радио заиграло его любимую святочную песенку "Красноносый олень Рудольф", а на последнем куплете за окном спальни зазвенели бубенцы. Он встал и выглянул в окно и увидел крохотные сани, запряженные девятью северными оленями. "Рудольф!" - крикнул он и постучал по стеклу. Рудольф посмотрел на него, нос животного засветился красным, и...
