И теперь, утвердившись на поле космодрома, «Торопыга» вкушал заслуженный отдых, который, впрочем, мог оказаться недолгим. Тишина и покой, покой и тишина! Ни тебе забот, ни хлопот, ни бесконечной нервотрепки полета, в продолжение которого без одного-двух авралов обходится редкий день. Только покой, только тишина.
Капитан Макноот, запершись у себя в каюте, предавался блаженному безделью; развалясь в кресле, он умостил ноги на краешке письменного стола и полностью расслабился. Атомные двигатели были остановлены, и впервые за все эти месяцы смолк адский шум машин. За исключением вахтенных, весь экипаж «Торопыги» — почти четыре сотни человек — был отпущен в увольнение. Раскинувшийся неподалеку залитый лучами яркого солнца город являл собою идеальное место для берегового кутежа. Вечером вкусит от этих радостей и сам Макноот — как только вернется на борт старший офицер Грегори. Можно будет, скинув с плеч бремя ответственности, окунуться наконец в благоухающие сумерки, разбавленные неоновым светом цивилизации…
В этом и заключена вся радость захода в порт.
Люди могут расслабиться — всяк на свой лад, разумеется. Комфорт и безопасность — чего же еще желать усталым космическим бродягам?
— Ну что там еще?
Постучавшись, в каюту вошел Бэрмен — начальник радиотехнической службы; по его лицу было видно, что он знает немало способов препровождения времени, куда более увлекательных, чем несение вахтенной службы.
— Радиограмма, сэр. Только что получена по ретрансляционной сети.
Он вручил капитану бланк и, отступив на шаг, застыл в ожидании — на тот случай, если понадобится записать ответ. Макноот взял радиограмму, опустил ноги на пол, выпрямился в кресле и прочитал вслух:
— «Терра, Штаб флота — Сирипорт, „Торопыге“. Оставайтесь в Сирипорте впредь до особого распоряжения. Контр-адмирал Уэйн У. Кассиди прибудет на борт семнадцатого. Фельдман, начальник оперативного отдела Сирианского сектора.»
Когда Макноот поднял глаза от радиограммы, на лице его застыла горестная гримаса. Он тяжело вздохнул.
— Что стряслось? — обеспокоенно спросил Бэрмен.
Макноот жестом указал на три книжицы, стопкой лежавшие на столе.
— Средняя. Страница двадцатая, — только и сказал он.
Бэрмен перелистал несколько страниц и вскоре обнаружил нужный абзац: «Уэйн У. Кассиди, контр-адмирал, главный инспектор кораблей и складов». Он с трудом проглотил застрявший в горле комок.
— Выходит…
— Именно, — безрадостно подтвердил Макноот. — Опять все как в Космической Академии со всеми ее дурацкими порядками. Крась переборки, драй палубу с мылом, плюй да суконкой полиpyй. — Он напустил на себя непроницаемое выражение и заговорил до отвращения начальственным тоном: — «Капитан, у вас имеется в наличии семьсот девяносто девять пайков неприкосновенного запаса, тогда как по инструкции их должно быть восемьсот. Записи о причинах недостачи в вахтенном журнале нет. Где же он? Что с ним случилось? И чем объяснить тот факт, что у одного из членов экипажа обнаружена нехватка пары штатных подтяжек? Вы подавали об этом рапорт по команде?»
— С чего это ему втемяшилось взяться именно за нас? — задал риторический вопрос откровенно испуганный обрисованной перспективой Бэрмен. — До сих пор ему не было до нас никакого дела!
— Как раз потому, — отозвался Макноот, с видом мученика разглядывая переборку напротив. — Пришел наш черед получать взбучку. — Тут взгляд его, сместившись, упал на календарь. — В нашем распоряжении еще три дня, и каждая минута теперь на вес золота. Попросите Пайка немедленно явиться ко мне.
Удрученный Бэрмен удалился. Вскоре явился второй офицер Пайк; несчастное выражение его лица явно подтверждало справедливость старого утверждения о том, что худые вести не лежат на месте.
— Выпишите требование на сто галлонов шаровой пластикраски. И второе — на тридцать галлонов белой эмали для внутренних помещений. Немедленно отправьте требования на склад космопорта. Позаботьтесь также о необходимом количестве кистей и краскопультов. И чтобы все это было на борту к шести вечера. Прихватите и протирочной ветоши — сколько сможете, ее дают даром.
— Людям это не понравится, сэр, — слабо возразил Пайк.
— Ничего, прикажут — враз понравится, — пообещал Макноот. — Вид сверкающего как стеклышко корабля оказывает благотворное влияние на моральное состояние экипажа. Так гласит Устав.
А теперь ступайте и быстренько отправьте требования на склад. Потом принесите мне инвентарные ведомости на запасы и оборудование. Нужно успеть провести инвентаризацию до прибытия Кассиди. Когда он заявится, у нас уже не останется ни единого шанса раздобыть недостающее или потихоньку сплавить лишнее.
— Есть, сэр!
Пайк развернулся и удалился в столь же мрачном настроении, что и Бэрмен.
* * *
Откинувшись на спинку кресла, Макноот бормотал что-то себе под нос. От предчувствия надвигающейся беды ныли кости. Недостача штатного имущества - дело серьезное, если только она не зафиксирована в своевременно составленном рапорте. В лучшем случае ее трактуют как несчастный случай, в худшем — как халатность. Но самое страшное — избыток. Он наводит на мысль о преднамеренном хищении казенного имущества при прямом попустительстве со стороны командира корабля.
Достаточно вспомнить недавний случай с Уильямсом, командиром тяжелого крейсера «Быстрый»: Макноот узнал об этой истории из сводки, случайно перехваченной радистами во время прохождения созвездия Волопаса. В хозяйстве Уильямса обнаружилось одиннадцать бухт проволоки для электрифицированных заграждений, тогда как по штату их должно было быть десять. Правда, на заседании военного суда удалось все-таки доказать, что лишнюю бухту не похитили со складов Адмиралтейства, чтобы в дальнейшем, как говорится на матросском жаргоне, «стравить за борт», поскольку на некоторых планетах она обладала изрядной меновой ценностью. Тём не менее Уильямсу влепили выговор, а это мало способствует продвижению по службе.
Макноот все еще предавался мрачным раздумьям, когда вернулся Пайк с толстенной пачкой инвентарных ведомостей.
— Приступим, сэр?
— А что нам еще остается? — Капитан с кряхтеньем поднялся из кресла, мысленно послав последнее «прости» дням отдыха в прекрасном городе, залитом неоновыми огнями. — Понадобится чертова прорва времени, чтобы перешерстить все хозяйство от носа до кормы. Поэтому осмотр личного имущества экипажа оставим напоследок.
Выйдя из каюты, командир направился в сторону носа; за ним уныло следовал Пайк. Когда они проходили мимо распахнутого люка главного шлюза, их заметил Горох. Он выскочил в коридор и присоединился к процессии. Предки этого крупного пса отличались скорее восторженным отношением к миру, нежели заботой о чистоте породы. Он гордо носил широкий ошейник с надписью «Горох — собственность косм. кор. „Торопыга“. Он был полноправным членом экипажа и прекрасно справлялся со своими обязанностями, которые заключались в том, чтобы не подпускать к трапу местную живность и — в редких случаях — распознавать опасность, невидимую глазу и недоступную обонянию человека.
Так эта троица и шествовала по коридору главной палубы: Макноот и Пайк с видом людей, приносящих себя в жертву служебному долгу, а за ними, вываля язык, Горох, всегда настроенный не упустить ни одной новой забавы.
Войдя в носовую рубку, Макноот плюхнулся в кресло первого пилота и взял, у Пайка ведомости.
— Тут вы ориентируетесь лучше меня, мои владения — штурманская. Поэтому я буду зачитывать, а вы — проверять наличие.
Он раскрыл папку и начал с первой страницы:
— К-1. Лучевой компас. Тип Д. Одна штука.
— Есть, — отозвался Пайк.
— К-2. Электронный дальномер-пеленгатор. Тип G-G. Одна штука.
— Есть.
— К-3. Гравиметры бортовые, модель Кассиш, одна пара.
— Есть.
Горох положил голову на колени Макнооту и, тихонько поскуливая, заглянул капитану в глаза. Он начал понимать, почему у этих двоих такой недовольный вид: занудная перекличка — игра совсем никудышная. Утешая пса, Макноот опустил руку, потрепал его за уши, но от дела не оторвался.
— К-187. Подушки из пенорезины для кресел пилотов. Две штуки.
— Есть.
* * *
К тому времени, когда на борт возвратился старший офицер Грегори, они уже успели добраться до крохотной рубки селекторной внутрикорабельной связи и в полумраке обшаривали углы. Гороху вся эта возня давно надоела, и он отправился искать себе более увлекательное занятие.
— М-24. Запасные громкоговорители, трехдюймовые, тип Т-2, комплект из шести штук, один.
— Есть.
Грегори заглянул в рубку и, удивленно выпучив глаза, поинтересовался:
— Что здесь происходит?
