Его глаза цвета грязи сощурились в напряжении воли. Без магии. Без насилия. Одной только волей он заставит этого так называемого волхва покориться ему.
- Поклонись мне! - заорал Врэт. - Поклонись! Или я убью маркграфиню и ее брата.
Риис тревожно посмотрел на Джиоти, она ответила беспомощным взглядом на него из хватки щупалец.
Волхв испустил тяжелый вздох и поклонился. Длинные светлые волосы упали на обломки разбитой стены, и убийственная мысль щелкнула, полностью оформившись. Когда он выпрямился, в обеих руках у него были камни.
Взмахнув правой рукой, он метнул первый камень сквозь призрачное мерцание змеедемонов, которые пытались заслонить хозяина, и попал Врэту между глаз. Удар второго камня в подставленное горло перебил трахею. Врэт взвизгнул, голова его дернулась вперед, и он свалился замертво. Меч Таран зазвенел, упав на каменный пол.
В тот же миг громоздящиеся ряды змеедемонов исчезли жирным дымом, развеянным ветром яркого дня, и свет ворвался в пустые покои.
Освобожденные из испарившихся щупальцев пленники упали на пол. Повалившись вокруг трона, они лежали, оглушенные, глядя пораженно на труп Врэта. Его избитое косоглазое лицо судорожно задергалось, и Поч вскрикнул, а Бульдог завыл, когда лиловая рубашка мертвеца вздулась и лопнула.
Гремлин, как жалкая кукла, окрашенная кровью, выбрался из разорванного трупа Врэта и побежал, пища и уже начиная гореть, в пылающий свет дня, где клубился дегтярный дым. С бешеной, безумной яростью он метался, бесцельно тыча скорпионьими лапками по сторонам, ища нового хозяина среди беспомощно лежащих людей.
Тиви закричала, бросилась прочь, и гремлин метнулся к ней.
Меч Таран лежал на полу рядом с Почем. С удивленным вскриком мальчик схватил меч и полоснул гремлина. Бритвенное лезвие рассекло пузырь головы как раз тогда, когда бес вспрыгнул на Тиви, и с визгом, от которого зазвенело в ушах, миниатюрное чудовище растворилось в клубе черного дыма.
Поезд Боли остановился с металлическим лязгом, застонав по-звериному ржавыми шарнирами. Первой из него вывалилась вонь смерти.
Бульдог выскочил на фасад пирамиды. Хотя черная магия, двигавшая локомотив, исчезла, Чарм из амулетов на плитах фасада держал цепь на месте и дал вору возможность пройти к ней по пандусу.
Он отодвинул скользящую дверь второго вагона, и зловонный смрад вывалился оттуда вместе с призраком Рики.
Тело заклинательницы лежало, растекаясь по собственным костям вощеный скелет в кожаной куртке чармодела. Безумный призрак запульсировал в теплых янтарных лучах Извечной Звезды, а потом вспорхнул и исчез, как рваный лоскут в порыве ветра.
Тиви бросилась к первому вагону цепи и собственными руками сорвала ржавую рукоять. Руками она ощутила, что Дрив жив. И все же она была готова к тому, что увидит его труп.
Она отодвинула дверь, и герцог вышел на свет. Бульдог подхватил его, не дав упасть.
Ошеломленный внезапным освобождением от вечной агонии, Дрив воспарил разумом вдоль пространства, свободный от времени. Он парил за пределами вращающегося света горизонта.
Ночь накрывала континентальный Ирт, и он летел дальше, к океанскому краю планеты. Море полировало сапфиры под Извечной Звездой - и темно-синие грани зеленели до изумрудов там, где вода вдруг мелела.
В текущем океане пены и каскаде водорослей затонувший континент Габагалус поднимался навстречу новому дню под огнем Чарма и громоздящимися облаками.
Герцог парил высоко, он видел погодные спирали, связывающие облака в штормовые фронты над выветренными пиками и коралловыми вершинами древних железных гор. Морская вода бежала по широким руслам рек на скользких континентальных шельфах.
Герцог пристально всматривался в цветные пятна клейкой флоры, покрывающей Габагалус разноцветным узором бежевой, желтоватой и коричневой слизи. Среди горных цепей прятались морские города, часто за широкими дымящимися катарактами пены.
Орбита герцога несла его слишком высоко, чтобы разглядеть дороги, фермы и ракетные площадки, но он знал, что они там, внизу. С начала талисманных времен вестники из доминионов Ирта отправлялись в этот земноводный домен, но мало кто из них вернулся.
Те немногие, которым это удалось, сообщали о развитой цивилизации, о колониях, принадлежащих межпланетной утопии, которая охватывает светлые миры. Саламандроподобные обитатели Габагалуса неизменно относились к своим гостям с подчеркнутым уважением, однако по отношению к Сухим Землям - как называли они доминионы - проявляли полное и неизменное безразличие.
Дрив смотрел вслед уходящему назад континенту, уносясь в ночь. Он пролетел мимо берега Залива и свернул обратно к сумеречному краю темноты и мраморному сиянию дневного Ирта.
Шафрановые течения дня на Рифовых Островах раздвинулись, и он упал на дымящуюся пирамиду, в вонь пожара, в круг осунувшихся победных лиц, улыбающихся со всех сторон.
Бульдог отнес исхудавшего герцога подальше от невыносимой вони механизма боли. Тиви держалась рядом, узами судьбы не давая ускользнуть призраку. Касаясь его, она ощущала тяжкую каменность его тела и почти отделившуюся душу.
Тут подбежал Поч и вложил в обмякшие руки Дрива меч Таран. Чарм сразу начал исцелять. Риис и Джиоти бежали впереди, разыскивая целительные опалы в сокровищницах змеедемонов.
В покоях Дрив поднял голову и увидел разорванный труп Врэта, глядящий слепыми глазами из-под кривых век. Только тогда его отпустила тревога и он уронил голову, скользнув в сон мимо транса.
Даже призрак Казала у корней баобаба ощутил дугу судьбы, которая озарила это исполненное Чарма мгновение. Он посмотрел в пустоту небес между облаками и возблагодарил Неназываемого.
Смерть стала легкой.
Он повернулся к Извечной Звезде, к белому свету, которому еще предстояло остыть до материи, и отдался его теплу. Лучи медленно сняли с него тяжесть и понесли к ночи, и старый чародей растаял.
Когда Риис на закате пришел его разыскать, рассказать ему, что узнал о себе от Властелина Тьмы, что вспомнил из забытого более глубокого, чем его магия, души Кавала уже не было. Она уплыла на ночном приливе.
* * *
И волхв тоже ушел этой ночью. Он ускользнул, не прощаясь, пока остальные лихорадочно вызволяли пэров из склепов мучений. Он выполнил свою роль для слепых богов Светлого Берега и верил, что заработал право продолжать поиски первой женщины, которую любил. Его чувства к Джиоти подождут, пока он завершит свою миссию, которая привела его сюда с Темного Берега.
Душа Лары оставила на просторах Ирта ароматы своей мелодии. Они вели его прочь от Рифовых Островов. Он поплыл за ними на корабле к Сухим Болотам. Картель по изготовлению вина воздвиг небесный причал там, где змеедемоны сожгли старые доки.
