— Мне они по вкусу.
— Но представляют ли эти магнитные сущности угрозу? Они ведь такие огромные?
— И мудрые. Относитесь к ним, как к гигантским дремлющим библиотекам.
— Но они повелевают такими энергиями!
— Тогда относитесь к ним, как к чудесам природы вроде водопадов.
Это замечание вызвало вежливый смех в толпе, полумесяцем сгрудившейся возле него.
— Некоторые в Совете полагают, что мы должны предпринять против них какие-то действия! — воскликнула худая женщина в пушистом бархате, стоявшая с краю толпы.
— Я бы предпочел сражаться с ветром, — сказал Зеб, взяв у проходящего мимо карлика-слуги стимулирующий напиток.
— Сэр Зеб, вы же не можете так легко относиться…
— Я в отпуске, сэр, и могу принимать вещи такими, как они есть.
— Но сами вы, сэр Зеб, видели эти магнитные структуры?
— Нити длиной в сотни световых лет — да. Они прекрасны.
Кто-то спросил с круглыми глазами: «Это было опасно?»
— Разумеется. Никто не заглядывал в центр галактики. Лишь тяжелые протоны пересекают его, а вирулентные рентгеновские лучи освещают им путь.
— Но почему вы рискнули?
— Я — просто дурак, мадам, работающий ради вас, людей.
И тому подобное.
Если поначалу он воспринимал Виссиан как песчинку в башмаке, то теперь она превратилась в булыжник. Час спустя Фирна затащила его в альков и торопливо сказала: «Меня кое-что беспокоит. Похоже, за нами следят. Мы всего в одном червячном прыжке от сборного пункта подразделений флота».
Зеб на время разрешил себе забыть о политике: государственным деятелям так редко выдается отпуск.
— У меня здесь должна быть надежная охрана. Кроме того, я могу получить срочное сообщение по червячной связи, чтобы…
— Нет, тебе нельзя пользоваться связью. Спекулисты могут легко проследить нас.
Фракции, фракции. Пока он предавался здесь безделью, ситуация изменилась. Он гостил здесь в качестве Губернатора другого Сектора и находился под номинальной защитой. У него были и свои телохранители, рассеянные здесь в толпе. Но у Спекулистов была сильная поддержка в этом регионе галактики, и действовали они безжалостно. Зеб посмотрел из окна на открывающийся вид, который, он не мог этого не признать, был весьма впечатляющим. Бесконечные просторы. Буйная растительность.
Но горизонт бушевал пожарами. Здесь на улицах царило веселье… и злоба. Их лаборатории бурлили новыми энергиями, повсюду красовались инновации, сам воздух, казалось, пел от непрестанных изменений и хаоса.
Крайности богатства и нужды были ужасающими. Он знал, что они вызваны изменениями.
Мальчиком он видел нищету… сам жил в нищете. Его бабушка настояла на том, чтобы купить ему дождевик на несколько размеров больше, «чтобы дольше прослужил». Мать не любила, когда он играл в кикбол, потому что он слишком быстро изнашивал ботинки.
Нищие на этой планете были вытеснены на окраины. Иной раз они не могли себе позволить даже органическое топливо. Мужчины и женщины целыми днями пялились в задницу мула, тащившего соху, в то время как в бархатистых небесах завывали космические корабли.
А здесь… В высших кругах с блеском был освоен язык тела. Тщательно разработаны позы, обозначающие Доверие, Нетерпение, Подчинение (пять оттенков), Угрозу, Уважение, Застенчивость и десятки других настроений. Закодированные и воспринимаемые на подсознательном уровне, эти позы вызывали особое неврологическое состояние как у самого демонстранта, так и у окружающих. Зародыши этой системы можно было отыскать в танце, политике и боевых искусствах, но, будучи систематизированы, они могли выразить гораздо больше. Как и в случае привычного языка, на помощь приходил словарь.
Зеб испытывал неловкость во время приема. Что означали все эти завуалированные угрожающие позы? Была ли его охрана адекватной?
Он быстро придал телу позу, источающую уверенность в себе, как он надеялся. Но подсознательная тревога не покидала его. А десятилетия политической деятельности научили его относиться к своим инстинктам с доверием.
— Губернатор! — пронзительный голос Виссиан спутал его мысли.
— Кстати, как насчет обещанной экскурсии по окрестностям? Я не очень-то…
— О, боюсь, это невозможно. Небольшие местные волнения, к великому сожалению.
Зеб почувствовал облегчение, но Виссиан продолжала трещать, разглагольствуя о новых мероприятиях, балах и экскурсиях на завтра. Затем она вскинула брови и радостно сообщила: «Ах, да, у меня для вас еще приятные новости. Только что прибыла имперская эскадра».
— В самом деле? — вмешалась Фирна. — Под чьим командованием?
— Адмирала Кафалана. Я только что разговаривала с ним…
— Черт! — не выдержала Фирна. — Это же креатура Спекулистов.
— Ты уверена? — спросил Зеб. Он знал, что означают ее краткие паузы в разговоре — она консультировалась со своей внутренней файловой системой.
Фирна кивнула. Виссиан весело продолжала: «Что ж, я уверена, что ему будет оказана честь отвезти вас в ваш Сектор, когда ваш визит окончится. Что, как мы надеемся, случится не скоро…»
— Он говорил об этом? — спросила Фирна.
— Он спросил, нравится ли вам здесь…
— Проклятье! — пробормотал Зеб.
— Адмирал может контролировать всю червячную связь, если пожелает… так? — спросила Фирна.
— Да, полагаю, что так. — Виссиан выглядела озадаченной.
— Мы в ловушке, — сказал Зеб.
Глаза Виссиан округлились от изумления. «Но вам, Губернатор, безусловно, нечего бояться…»
— Тихо. — Фирна оборвала женщину жестким взглядом. — В лучшем случае этот Кафалан запрет нас здесь.
Фирна потащила их обоих в боковую галерею. Виссиан казалась ошарашенной такой бесцеремонностью, хотя Фирна была как консортом, так и телохранителем. Вообще-то они с Зебом давно могли бы стать супругами, если бы не социальные условности.
Боковая галерея изображала тропическую грозу на некой безымянной планете, джунгли, иссеченные ливнем и освещаемые вспышками пурпурных молний. Странные вопли доносились сквозь завывание ветра.
— Обратите внимание, когда имперские художники изображают природу, она всегда имеет угрожающий вид, — цинично заметила Фирна, проверяя свои детекторы, вживленные в позвоночник и руки.
— Они по-прежнему рядом? — спросил Зеб, шикнув на Виссиан.
— Да, но у них бороды.
В ответ на его озадаченный взгляд она пояснила: «Я имею в виду, они замаскированы».
— Ах. — Они нырнули в следующую галерею, пытаясь выглядеть безмятежными. Здесь декорации были поспокойнее, изображая грандиозный уличный ландшафт и висячие сады. — Мм, и здесь никого. Где же настоящие тени?
