Но моя затея провалилась — чувства противоречили словам, и Джейсон это знал.
«Не заставляй меня уничтожать тебя. Ты не знаешь…»
Ответная мысль Моргана прозвучала почти с такой же страстью, хотя внешне лицо его осталось непроницаемым.
«И ты тоже не знаешь, Сийра. Мы должны рискнуть. Я не могу забрать тебя у них — разве что ценой развязывания такой бойни, которая может вовлечь в себя весь цивилизованный сектор космоса».
Мое отчаянное: «Джейсон!» — перекрыл удовлетворенный голос Джареда.
— Так тому и быть. Мы искренне вам признательны, капитан Морган.
Хотя большая часть этого разговора была безмолвной, Боумен не замедлила сделать собственные выводы.
— Не спешите, хом ди Сарк, — заметила она и положила руку Моргану на плечо. Пухлые пальцы сжались, пригвождая его к месту. — Вы кое-что упускаете.
Я высунула голову из воды и постаралась сидеть спокойно, пока Энора воевала с моими волосами, пытаясь поймать и как следует их намылить. Я зажмурилась, чтобы пена не попала в глаза, и решила помочь ей. После этого дело пошло совсем скверно, и она совершенно запыхалась, не говоря уж о том, что вода стекала с нее ручьями.
Сенебар, прервав поток своих наставлений, раздраженно фыркнул. Я с виноватым видом пожала плечами — и большая часть прядей, которые Эноре удалось ухватить, тут же выскользнула у нее из рук.
— Ты рассказывал мне о кубке, — услужливо подсказала я.
Целитель Клана подтянул край мантии, следя, чтобы он не попал в лужу воды.
— Лучше бы ты попыталась послушать меня, Сийра, — с несвойственной ему резкостью заявил он. Руки Сенебара ни секунды не оставались в покое, выдавая его собственное душевное смятение.
Энора похлопала меня по макушке, и я послушно нырнула в воду в надежде, что она наконец-то завершила свою нелегкую задачу. Так и оказалось: когда я вынырнула, она уже держала наготове большое полотенце. И это принятие ванны, и те, кто при церемонии присутствовал, были данью традициям. Относительно сего мне пришлось поверить на слово.
— Ты уже дважды все рассказал, Сенебар! — возразила я. Мое внимание отвлекали волосы — сначала они завибрировали, потом сами собой скрутились в жгут и выжались насухо. Я вылезла из ванны. Энора тут же закутала меня в огромное полотенце, сокрушенно прищелкивая языком при виде космического загара, который уже начал проступать на моих запястьях. — И мне так и не удалось уловить ничего такого, что могло бы помочь Моргану.
Энора с Сенебаром переглянулись, похоже, одинаково раздосадованные. Подумаешь, я и сама злилась. Что я, закопченный горшок, чтобы меня полоскали в лохани? Моей досады не смягчал даже тот факт, что я действительно была донельзя грязной. В следующий раз соглашусь мыться только в кабинке освежителя — там хоть вода ведет себя как положено.
Целитель поклонился сперва мне, затем Эноре и исчез еще прежде, чем успел окончательно распрямиться. Пожилая женщина пристально оглядела меня, и я едва удержалась от смеха, до того ее полный достоинства вид не вязался со стекающей по щеке мыльной пеной. С поистине королевской грацией она двинулась к скамье, ухитрившись не вступить ни в одну лужу, натекшую от моих мокрых ног, и протянула белое платье, которое мне предстояло надеть.
— Оно принадлежало твоей матери, — сказала она подчеркнуто ровным тоном.
«В торговцы бы ей податься», — подумала я и, подавив первый порыв — мне хотелось крикнуть: «Никогда!», — поблагодарила Энору и взяла платье, тут же внутренне содрогнувшись от его тяжести. И заколебалась, неловко держа его на вытянутых руках. Я знала, что Энора хотела лишь подбодрить меня, но я не могла больше принимать от нее этот дар, сколь бы полезен он ни был.
Мне рассказали, что я росла вместе с ее матерью, а потом помогала ей производить Энору на свет и могла бы воспитывать девочку в своем доме, будь я Избравшей. Однако я оставалась застывшей во времени, тогда как Энора жила нормальной жизнью. Ее сыновья выросли и разъехались, и женщина предложила стать моей компаньонкой в изгнании, вела все мои дела, пока я сама была поглощена своими цифрами.
Это были отношения из чужой жизни.
— Я не хотела тебя обидеть, Энора, — сказала я ей. — Надеюсь, ты это понимаешь.
— Понимаю, — отозвалась она мягко и развернула платье так, чтобы я догадалась, куда просунуть руки. — В том, что действительно существенно, ты не изменилась.
Я с сомнением обдумывала это утверждение, бросив все попытки разобраться в замысловатом наряде и предоставив опытным рукам Эноры взяться за дело и натянуть на меня платье.
— Я больше не Сийра ди Сарк, — пробурчала я в душной темноте и повторила то же самое еще раз, когда мое лицо снова вынырнуло на волю.
Ее руки, на миг сжавшие мои обнаженные запястья, были приятно теплыми. Энора с надеждой взглянула мне в лицо.
— Не тревожься о прошлом. Скоро ты станешь целостной и завершенной, как никогда прежде, Сийра.
Вот только кому из нас придется умереть, чтобы это произошло — Сийре Морган или самому Моргану?
Громкий и звучный, голос Сонда'ата затянул первые слова обряда Соединения.
— Избирающая явилась. Вынесите дюрасы, чтобы все могли засвидетельствовать…
Сенебар был неправ — я слушала его, по крайней мере, между нырками в пену. Поэтому знала, что дюрасами назывались кубки с напитком, куда был добавлен сомгельт, вещество, на непродолжительное время обострявшее силу и делавшее партнеров более привлекательными друг для друга. Если верить целителю, побочным действием сомгельта было то, что он ограждал рациональную часть разума от ураганных эмоций Выбора. Очень мило…
Молодой клановец подошел и остановился перед Сонда'атом, опустив поднос так, чтобы глава Совета Клана мог видеть два резных деревянных кубка. Те, что были тогда у Йихтора, походили на эти как две капли воды. Интересно, откуда они их берут?
— Засвидетельствовать слияние силы…
Я машинально укрепила ментальную защиту, но не под влиянием тех слов, что бубнил Сонда'ат. Кто-то из Совета, похоже, Фэйтлен, снова не совладал со своей яростью и выпустил ее наружу. Боумен с ее гвардией здесь явно не были рады, но сделка есть сделка.
Блюстительница же — кто бы усомнился? — чувствовала себя как рыба в воде, непринужденно стоя у стены. Ее взгляд постоянно шнырял по залу Совета — оценивая, запоминая и время от времени задевая меня. Я стояла рядом с Сенебаром и переминалась с ноги на ногу — босые ступни мерзли, а платье было тяжелым и жутко неудобным. Морган… где задерживался Морган? Может быть, он передумал? Решил не приходить?
— Соединение длится вечно…
