— Вот, патрон, готово. Пришлось с полночи проработать, чтобы успеть к утру.
Он гордо протянул мне рулон чертежей. Я схватил его, развернул — и не сдержался:
— Кретин! Неандерталец! Питекантроп! Я же сказал: «непрерывная штриховка», диплодок вы безмозглый! А вы мне что сделали? Штриховку прерывистыми линиями! Да еще неравномерно расположенными! Точки, тире — и все это абы как! Точка, точка, черточка, точка, черточка! Черт бы вас побрал! Никогда не знаешь, когда поручаешь вам что-нибудь, что из этого выйдет! Боже правый, да вы мне сейчас все переделаете, и немедленно!
Я в ярости скомкал весь рулон и наклонился, чтобы бросить его в погасшую печь.
— Подождите, патрон! Похоже, я потерял один оригинал!
— Только этого не хватало!.. И какой же?
— Профиль большого карьера Дельпон!
Разгладив листки, я вытащил обозначенный профиль.
— Хорошо. Сделаете вот с этого. Только на сей раз без фокусов, или вылетите с работы к чертям собачьим!.. Да и вообще, — добавил я, уже смягчаясь, — как вы могли учудить такое?
— Не знаю, патрон. Работал поздно, похоже, задремал немного. Я был очень уставший, но знал, что это срочно и...
Мне стало жаль его, так старавшегося как можно лучше выполнить порученную ему работу, но получившего лишь нагоняй.
— А вот этот? Вы же как раз заканчивали его, когда я вошел.
— Ну так, когда я утром увидел, что у меня все остальные чертежи покрыты нестандартной штриховкой, то решил, что и этот сделаю таким же, чтобы все ваши фигуры выглядели одинаково.
Обезоруженный его простодушной искренностью, я расхохотался.
— Ладно, ничего страшного. Сделайте заново по черновым наброскам. А что касается профиля карьера Дельпон, то я занесу вам его после обеда. На утро вам хватит работы и с другими.
И я бросил рулон, снова уже смятый, в печку.
В тот день я был очень занят и совершенно забыл про свернутую в комок чертежную кальку, оставшуюся в моем кармане. В половине двенадцатого я покинул институт и отправился домой на обед. Я был весь на взводе — все утро пришлось принимать докучливых посетителей — и сердился из-за того, что не мог, за неимением иллюстраций, немедленно передать для печати уже готовую статью. Я пообедал в таком хмуром молчании, что в конечном счете жена поинтересовалась:
— В чем дело, Жак?
— В чем дело?.. Да в том, что этот идиот-чертежник снова принялся за свое! Вчера я отдал ему на штриховку несколько геологических профилей, и знаешь, что он сделал? Покрыл их точками и черточками, даже не упорядоченными! Вот, взгляни! Настоящая азбука Морзе, иначе и не скажешь!
Морзе? Меня словно обухом огрели! Неужели этот болван специально надо мной издевается? Тотчас же сложив салфетку, я поднялся в свой кабинет, взял «Пти Ларусс»[15] — я уже давным-давно забыл азбуку Морзе — и, положив перед собой лист бумаги, вооружившись карандашом, принялся изучать штриховку.
Мысль сама по себе была абсурдной, и я даже разозлился немного на себя, что теряю вот так свое время, даже хотел было встать и уйти. И почему только я этого не сделал! Сейчас бы я так себя не изводил!.. Но до трех часов особых дел в институте у меня не было, и мне пришла в голову забавная идея... Арман — чертежник — когда-то был скаутом и уж наверняка изучал азбуку Морзе. Кто знает? Возможно, подсознательно, в полусне, он написал нечто такое, что заинтересует моего старого друга Лебера, психиатра.
Но с какого конца подступиться к этой штриховке? В азбуке Морзе «B», черточка и три точки, прочитанная наоборот — три точки и черточка, — дает «V». Но я знал, в каком направлении этот типчик обычно рисует, как знал и то, что реверсивные знаки в Морзе встречаются не так уж и часто. Похоже, в последовательности знаков на кальке не было ни пробелов, ни разделительных символов, что упрощало задачу. Штриховка начиналась с группы из трех точек. Я принял в качестве отправной гипотезы, что речь идет о букве «S», и приступил к работе дешифровщика-любителя. Мои гипотезы были верными, и я довольно-таки быстро получил первую осмысленную фразу. По мере того, как я расшифровывал, росло мое изумление. Вот текст:
«...невероятное облегчение. Теперь, когда мы передали самые важные формулы, мы можем позволить себе кое-что объяснить. Если контакт вдруг прервется, ничего уже не поделаешь. С помощью уже переданной информации любая цивилизация, достигшая третьей стадии — каковой, несомненно, может считаться и ваша, раз уж вы используете для связи электромагнитные волны, — должна быть в состоянии построить аппараты, которые позволят вам добраться до нас.
Мы давно уже знаем, что вы существуете, что мы не являемся единственной разумной расой во Вселенной. Мы слушаем ваши радиопередачи. Мы умеем говорить как минимум на трех из ваших языков, но долго не могли понять ни единого слова. Наши филологи выявили их механизм, и мы могли строить сложные — и, безусловно, правильные — фразы, не понимая, однако же, их смысла! Затем как-то раз мы поймали ваши изображения. Как же мы были удивлены! Оказалось, внешне вы почти не отличаетесь от нас. И с этими изображениями пришло и значение многих слов: нам открылся совершенно новый мир.
С этого момента мы безуспешно пытались вступить в контакт с вами. Реальный полет к вам, возможный в теории, практически для нас нереализуем. Наша маленькая планета совершенно лишена тех элементов, о которых мы уже говорили, и которые, похоже, в избытке присутствуют у вас. И хотя мы знаем, также теоретически, что трансмутация элементов возможна, за неимением того, что вы называете ядерной энергией, мы не смогли реализовать ее на практике.
Мы пытались, пусть и без особой надежды, вызвать вас посредством электромагнитных волн, но наши энергетические возможности слишком малы, а ваши радиоприемники, похоже, весьма примитивны. Однако теперь, после открытия Псирта, ситуация изменилась. Психические волны Псирта распространяются не в пространстве, а в брииле, причем практически мгновенно. Для генерации этих волн требуются относительно маломощные источники энергии, но мы не надеемся, что вы уже сейчас сможете ими пользоваться, хотя мы и передали вам всю необходимую информацию, — не похоже, что ваша техника находится на достаточном для этого уровне развития. Впрочем, это не имеет значения. Мы с нетерпением — да еще с каким! — ждем вашего визита.
В течение многих месяцев мы пытались связаться с вами на волнах Псирта. Вы так на нас похожи, что нам казалось невероятным, чтобы и у вас тоже не нашлось индивидов, которые оказались бы восприимчивыми к этим волнам и поддающимися контролю, хотя такие люди и встречаются крайне редко. Мы пока еще не умеем передавать через эти волны звуки или же мысли, поэтому передаем черед длинные и короткие импульсы вашу азбуку Морзе. Да будет благословенен тот из вас, кому однажды пришла в голову мысль обучать этой азбуке детей по телевидению.
