За эти десять лет мы поставили на с виду крайне скромные, но ключевые посты 1,723 человека. Благодаря нашим усилиям состоялось 32,612 свиданий, которые привели к 15,918 чистым бракам. Неудачи и провалы идут от тех представителей нашей расы, которые были выявлены слишком поздно и которым мы не смогли открыться. Установлены контакты со 166, 632 детьми доминирующего типа. 2,825,719 детей рецессивного типа находятся под наблюдением. Эти результаты, как вы видите, значительно превосходят все те, которых нам удалось добиться со дня основания нашего тайного общества в 1883 году до 1960 года. Но и их еще нельзя считать в полной мере удовлетворительными. О рождении многих детей нашей расы нам просто-напросто неизвестно, вследствие чего, разумеется, мы ничего не знаем и об их способностях. Серологические тесты, которые те из наших членов, что принадлежат к медицинскому сообществу, могли бы использовать для выявления этих детей, к сожалению, все еще не слишком надежны, да и потом, слишком велика опасность разоблачения кем-то, не входящим в число наших сторонников: в этом случае мы были бы вынуждены его устранить, что было бы аморально и могло бы привлечь к нам внимание.
Соотношение «м/ж» остается прежним: в чистых браках рождается примерно 600 мальчиков на 400 девочек. Конечно, оно сильно отличается от обычного соотношения, даже в случае скрещивания, но все это — тоже, потенциально, крайне опасное для нас, — скрыто тем фактом, что большинство этих детей являются незаконнорожденными и, соответственно, без труда затериваются в данных статистики. И это отрадно, так как наши конкуренты, пусть им еще и далеко до нас, отнюдь не глупы.
Есть и серьезная проблема: некоторые наши юноши испытывают отвращение к выполнению своей миссии. Они полагают человеческих самок низкопробными и скучными тугодумками, которых слишком легко завоевать. Как правило, так считают те, кому посчастливилось свести знакомство с женщиной нашей расы. Но я могу их заверить — я, который сам более тридцати лет женат на представительнице человеческого рода, — что иногда даже спокойнее иметь в спутницах жизни ту, которая не блещет особым умом. Таким образом, любые попытки нашей молодежи создать обособленный клан следует пресекать в зародыше. Нам еще далеко до 250 миллионов, которые являются тем минимумом, коего нам следует достичь, прежде чем сбрасывать — если мы того пожелаем — маску.
Оратор сел. Президент поднял руку.
— Доклад принимается? Нет возражений? Тогда я передаю слово Хуану Гомесу из Испании.
Встал невысокий смуглый мужчина с большими и пленительными черными глазами.
— После падения диктатуры Франко и возврата к Республике ситуация заметно улучшилась благодаря распущенности нравов или, по крайней мере, более слабому общественному давлению на независимые умы. План выполняется на все сто. В этом году мы рассчитываем на более чем три тысячи положительных родов.
— Карло Брольо, Италия.
— Ситуация также удовлетворительная, особенно на Юге и в Центре.
Один за другим высказались представители Франции, Англии, Германии, скандинавских стран, СССР, Китая, южноамериканских государств, Антильских островов, Полинезии и т.д. Когда настал черед США, все взоры устремились на Дональда Джонса. Атлетическая мощь сочеталась в нем с шармом киноактера, коим он и являлся, долгие уже годы оставаясь идолом для девушек и женщин всего мира. Он встал с несколько самодовольной улыбкой на губах.
— У нас также все в порядке: результаты превышают ожидания более чем на 10%. Должен, правда, заметить, что я изначально нахожусь в более благоприятном положении, но и мои не столь удачливые коллеги тоже потрудились на славу.
— Сколько у вас сейчас? — поинтересовался кто-то.
— На данный момент — 544.
— Далеко ж вам еще, не так ли?
— Так мне всего-то тридцатник!
— Господа, господа, у нас все-таки рабочее заседание! — прокричал председательствующий, хватаясь за колокольчик.
— Что ж, — добавил он, когда смех в зале стих, — показатели, следует сказать, вполне удовлетворительные. Сейчас мы, согласно традиции, произнесем наш обычный тост. Завтра и в последующие дни соответствующие комиссии соберутся для подготовки нового десятилетнего плана. Следующее собрание пройдет в Мадриде в 1980 году.
Он нажал на кнопку вызова. Вошли официанты, толкая перед собой столики на колесиках, заставленные бокалами и шампанским. Разлив вино по бокалам, обслуживающий персонал удалился. Тяжелые герметичные двери закрылись.
— Друзья мои! — провозгласил председательствующий. — За Homo superior! За генетическую победу! И главное — за нашего Пращура, который сумел, живя в изоляции в мире, где наука еще не существовала, познать собственную натуру и в одиночку приступить к реализации плана, который и поныне пытаемся воплотить в жизнь все мы!
Все степенно выпили.
Оставшись один в опустевшем зале, председательствующий с минуту-другую с задумчивым видом созерцал картину, на которой был изображен еще молодой мужчина в старинном костюме, казалось, не сводивший с него живых глаз.
— Нелегко ему, должно быть, пришлось одному-то!
Затем губы его растянулись в улыбке.
— И однако это уж слишком! 1003! Даже интересно, удастся ли Дону Джонсу в итоге побить его рекорд!
Разговор с Франсисом Карсаком Entretien avec Francis Carsac
Профессор Борд живет, вместе с женой и младшим из троих своих детей, на большой и красивой вилле, расположенной в глубине парка, неподалеку от Таланса, где, на факультете наук университета Бордо, читает курс лекций и пишет книги по археологии и истории первобытного общества, книги, высокую ценность которых признают все без исключения ученые.
Но профессор Борд является не только заведующим кафедрой доисторической археологии Бордосского университета, но и — под псевдонимом Франсис Карсак — одним из величайших современных французских писателей, работающих в жанре научной фантастики.
— Откуда этот псевдоним — «Карсак»?
— Это название одной деревушки в Дордони, где у меня есть дом, только и всего...
И профессор Борд — но мы будем называть его Франсисом Карсаком — набивает трубку, ожидая следующего вопроса. Выглядящий лет на пятьдесят, он в чем-то похож — в плане физическом — на своего знаменитого однофамильца, Рэймона Борда, в том числе и благодаря очкам «а-ля Марсель Ашар».
— Мой первый роман? Он так и остался неизданным... Да он мне, по правде сказать, и не нравится. С этой книгой связана одна история. Во время войны, прежде чем вместе с другими студентами уйти в подполье, я работал «шахтером» в Дордони. Как-то раз мои товарищи попросили меня рассказать им что-нибудь интересное. А для меня это — раз плюнуть. Вот я и сочинил одну такую байку. Позднее она превратилась в роман. Но это было произведение дебютанта, не отличавшееся цельностью и полное несуразностей. Потом я написал «Робинзонов космоса», даже не помышляя тогда, впрочем, о том, чтобы когда-либо выпустить их в виде книги. Затем, примерно в то же время, когда зародилась коллекция «Рэйон фантастик», я завершил свой третий роман, «Пришельцы ниоткуда». Я предложил его — он был принят и издан. У меня даже попросили еще один. Тогда я вернулся к рукописи «Робинзонов» и создал из нее роман, сильно отличавшийся, как мне кажется, от изначального варианта. Эта книга, из всех мною написанных, имела наибольший успех. Она была переведена на испанский, итальянский, румынский, болгарский и русский. В России ее публикация обернулась настоящим триумфом. Там, за железным занавесом, этот роман очень нравится читателям.
