Несмотря на то, что лестничные пролеты фактически полностью исключали возможность организации внезапного нападения, неприятное ощущения собственной уязвимости липло к сознанию мятежников, как мокрая рубашка к телу.
По мере продвижения к вершине здания, впечатление, что притаившиеся охранники Цитадели вот-вот набросятся на них всё более крепчало и усиливалось. Складывалось не двузначное ощущение, что ты крыса, ищущая выход из замкнутого лабиринта, полного ловушек. Казалось, как далеко ты не прошел, сколько бы раз тебе не удавалось избежать коварной западни, смерть рано или поздно настигнет тебя.
Каждый лестничный марш Снайпер мертвой хваткой сжимал свою винтовку, готовясь к тому, что из-за дверей покажутся роботы. Но раз за разом беда миновала их.
Кроме того, Снайперу постоянно мерещилась, что за ними кто-то следует, какая-то черная тень. Но его соратник отрицал такую возможность, трактуя неприятное ощущение как навязчивую галлюцинацию, вызванную физическим и моральным переутомлением.
Не девяноста пятом этаже Ауст объявил, что существует необходимость сделать более продолжительный, чем обычно, привал, мотивируя это тем, что им жизненно важно передохнуть и восстановить хоть немного сил, так как не ясно, удастся ли на девяносто девятом сделать передышку.
Снайпер поначалу яростно противился против предложения Ауста, ссылаясь на то, что армия роботов наверняка уже выбралась из Города Ангелов и направляется на подавление мятежа; или, ещё хуже, сами повстанцы, придерживаясь как оказалось безумного плана атаковать Систему, уже забрались в Город Ангелов, не подозревая о новой могучей волне роботов надвигающейся на них. Но в итоге, аргументом «мы ничем не поможем повстанцам, если нас убьют из-за того, что мы обессилены», ученый всё-таки сумел переубедить Снайпера.
Они сели на ступеньках. Внизу, на пару пролетов ниже, вроде бы послышался тихий шорох шагов, заставивший Снайпера встрепенуться, но отсутствие дальнейших подозрительных звуков, а так же твердая позиция Ауста, которая выражалась фразой: «я абсолютно ничего не слышал», склонили парня поверить в мистификацию ранее услышанного.
Снайпер снова уселся на ступеньки возле своего напарника, от которого жутко разило потом (как, впрочем, и от самого Снайпера).
— Кто бы мог подумать, — тихо начал Ауст, — что нам удастся дойти до самого финала?
Снайпер оставил реплику соратника без ответа. Отхлебнув несколько глотков тишины, Ауст продолжил:
— То, что мы сделали… это действительно нечто потрясающее. Настоящее чудо! Жалким людишкам, условно вооруженным перочинным ножиком, практически удалось одолеть железного волка, в сердце которого сидит сам дьявол… Ты верил в это?
Снайпер отрицательно закачал головой. На лице Ауста появилась удивленная гримаса.
— Так, если ты не верил, что тебе удастся победить… зачем тогда ты брался? Зачем рисковал?
— Чем я рисковал? — Снайпер посмотрел на своего напарника жалящим взглядом. — Лишиться своего пожизненного рабства?
— Тоже верно…
— Пойдем? — Предложил Снайпер.
— Давай, ещё минутку отдохнем? — Ауст с мольбой о пощаде посмотрел в глаза парня.
— Давай, тогда лучше я первым пойду, а ты, если что, пойдешь за мной чуть позже? — Предложил Снайпер.
— Как вариант…
— Если там, — Снайпер кивнул вверх, — нас ждет какая-то западня, ты будешь, по крайне мере, осведомлен об этом.
Ауст кивнул.
— Тогда я пошел…
Ауст с трудом поднялся на ноги и по-отцовски обнял Снайпера, похлопав его по спине.
— Удачи!
— Спасибо!
Снайпер пошел по лестнице, а ученый снова уселся на ступеньки.
* * *
Поднявшись на последний этаж логова дьявола Снайпер, осторожно приоткрыл дверь лестничного марша. Раздался тихий скрип, а затем снова нервная тишина восстановила свое статус-кво. Из щели в потемки лестничного пролета брызнула яркая полоска желтого света.
Снайпер приблизил глаз к щели и увидел, что двери ведут в аристократичный, роскошный коридор, посередине которого лежала бархатная дорожка пурпурного цвета с золотыми каемками по краям. На стенах коридора висели картины эпохи Ренессанса.
Затаив дыхание, Снайпер резко выскочил в коридор, молниеносно переводя свою винтовку то в одну сторону, то в другую. Атаки не последовало, и он слегка успокоился.
Слева от него пурпурная дорожка вела к величественной черной двери, с золотой инкрустацией в виде двух вставших на дыбы скакунов-близнецов, обращенных лицом друг к другу. Справа дорожка сворачивала за поворот.
Снайпер сделал шаг в сторону дверей, и моментально в глазах вспыхнула вспышка-видение: двое армейских роботов ведут его по темному коридору к указанным дверям, при этом руки Снайпера скованы наручниками.
Снайпер вышел из миража. Он услышал глухой топот и резко обернулся. Оказалась, это неистово грохочет его сердце. Он снова повернулся к дверям и сделал ещё один шаг и снова провалился в трясину воспоминаний.
Жгучая мигрень пронзила молнией висок. Снайпер схватился за голову и оперся о стенку, чувствуя, что ноги изменяют ему. Он ощутил сильнейшее головокружение и дезориентацию.
«Не сейчас!» — Строго приказал сам себе Снайпер, и сделал ещё один шаг к дверям, но снова был атакован иллюзиями.
Собрав всю волю в кулак, парень твердым армейским шагом пошел к дверям, ежесекундно выпадая из реальности и столь же стремительно возвращаясь в неё.
Когда до двери оставался всего один шаг, на тело Снайпера обрушилась жуткая дрожь. Он протянул руку, но из-за сильнейшей тряски не смог ухватиться за ручку.
Выпученные глаза заливали капли пота. Дыхание то и дело перехватывало. Икроножные мышцы сводила судорога, живот спазмы. Ботинки прилипли к дорогому ковру и не давали возможности окончить долгий трудный путь.
Мысли взбунтовались против сознания. То и дело в голове возникали смутные, нелепые образы, непонятные фотовспышки из прошлого, миражи, силуэты, воспоминания, покоившиеся до этого момента за чертою разума.
Реальность уходила из под ног, трещала как тонкий лед, под тревожных ощущений и едких чувств. Сердце гремело, как громадный литавр. Воздух шпарил легкие, а глаза самовольно закрывались.
Внезапно перед собой Снайпер увидел густой туман. Он ощутил тотальное бессилие и непреодолимое желание свалиться на мягкую ковровую дорожку, сдавшись на милость многократно увеличившейся силе притяжения.
Собрав всю волю в кулак, Снайпер сделал отчаянный выпад и наконец-то сумел ухватиться за ручку.
Рассудок парня моментально очистился от захламляющих шумов, миражей и прочих излишеств, как будто его обдали ледяной водой. Сознание стало ясным, как небо в погожее зимнее утро. Буря эмоций внезапно стихла.
