— Наска, черт возьми, мы вышли к Наске!
— Что такое Наска? — заинтересовался Картер. Февик, взглянув на актера, печально покачал головой:
— Более, чем известное место археологических исследований, — сообщил он и скосил глаза на жужжащий в небе самолет. — Люди специально приезжают сюда, чтобы увидеть огромные фигуры и линии, «нарисованные» на этой равнине индейцами Наска задолго до инков. Они сгребали верхние темные слои камней и гравия, обнажая таким образом более светлые породы. Многие из рисунков можно рассмотреть только с высоты птичьего полета. Множество гипотез выдвинули ученые, чтобы объяснить, зачем индейцы Наска это делали.
— Фон Даникен, — сказала Эшвуд.
— Тоже мне, величина! — поморщился Февик.
— Кто такой фон Даникен? — простодушно спросил Картер.
— Только не говори мне, что ты никогда не слыхал ничего о фон Даникене! — Эшвуд с удивлением и любопытством взглянула на Картера. — Ты, на самом деле, ничего не знаешь о его гипотезе?
Картер пожал плечами:
— Я впервые слышу это имя.
— Эрих фон Даникен, — повторила Эшвуд, — он считает, что эти линии и рисунки индейцы Наска создали специально для того, чтобы здесь могли приземляться инопланетные космические корабли.
— Все его доводы были полностью опровергнуты! — разволновался щепетильный в вопросах науки Февик.
— Однако, его версия осталась жить, — Эшвуд оглянулась на выход в пещеру. — По крайней мере, вы не станете опровергать существование передатчика материи. Это же не щелчок «Кодака» перенес нас из Паитити по другую сторону Анд, в Наска!
— Эти два феномена совершенно не связаны между собой, — ответил Февик.
— Так где же мы находимся? — так ничего и не понял Картер.
— Более чем в двухстах милях к юго-западу от Ману, недалеко от побережья океана.
Игорь с надеждой все время разговора осматривал равнину: вдруг кто заметит их между деревьями на склоне горы!
Эшвуд не переставала набрасываться на Февика:
— Так значит, вы говорите, между этими двумя феноменами нет никакой связи? Тогда, объясните-ка мне, как это инки умудрились создать передатчик материи, и почему именно сюда он переслал нас?
Самолет накренился, сделал вираж и полетел на север, вместе с треском мотора унося с собой надежду Игоря на возможное спасение.
— Передатчик материи? — Манко Фернандес, молча слушавший до этого научную дискуссию, встрепенулся. — Ты понимаешь, Бланке, что он может для нас значить?
— Что? — подтвердил Бланке наблюдение Картера, что более рослый из близнецов соображал еще медленнее своего брата. — Деньги?
— Да! Да! Ученые отвалят нам кучу денег за возможность покопаться в этом чудо-устройстве. Но что важнее, гораздо важнее… — в его глазах появился предвещающий бурный всплеск фантазии огонь. — Подумай об открывающихся теперь возможностях переброски людского потока в Мир Инков!
— Неужели вас не интересует происхождение яйца и его назначение? — запротестовал Февик, — мы ведь говорим о величайшем открытии двадцатого столетия! Разве можно использовать его в чисто коммерческих целях?
Манко посмотрел на Февика так, как будто, это Февик, а не он сам, был сумасшедшим:
— Еще как можно!
— Но где же у него источник энергии? — ни к кому конкретно не адресовал свой вопрос Игорь. — Где источник его энергии?
Бланко заразило воодушевление брата:
— В Диснейленде нет ничего подобного! Мы установим это яйцо в Куско или даже, может быть, в Лиме!
— Но вы же не имеете ни малейшего представления, как оно функционирует! Вы не знаете, каков радиус его действия!
Братья, как будто не слышали слов археолога, уносились грезами все дальше:
— Людям не нужно будет лететь в сельву самолетом или трястись в машине по дороге через Паукартамбу! — мечтал Манко.
— Все это сделали инки! — распирала гордость за предков грудь Бланке. — Это они обработали до зеркального блеска камни в пещере, это они сделали искусные золотые украшения. Это все сделали они! Они знали, что делали! — он повторил несколько раз, как заклинание. — Они знали, что делали!
Прохладный вечерний ветерок напомнил Картеру, что он легко одет, и он с тоской посмотрел в ту сторону, где поднимался в небо одинокий дымок и виднелись вспа- ханные поля. Он был уверен, что даже со связанными руками сможет уйти от братьев Фернандес.
Да Римини не разделяла восторгов братьев по поводу открывавшихся перед ними перспектив:
— По твоим глазам я читаю, что у тебя на уме, Джейсон Картер! Но не пытайся бежать! От пули ты не уйдешь! — на ее лице появилось выражение безумной решимости.
Резким движением она выхватила пистолет из кобуры Февика.
— Мадам, вы ведьма, — сделал вывод Февик. — Мы же заключили сделку!
Она злобно усмехнулась:
— Можете жаловаться на меня в свое посольство в Лиме!
Она пятилась ко входу s пещеру:
— Идут все! Мы возвращаемся в Паитити!
— Подождите минутку… — вачал Февик, но Да Римини обожгла его гневным взглядом:
— Вы сами говорили, что устройство работает в обоих направлениях!
— Да, но…
— Заходите в пещеру! — она угрожающе повела пистолетом.
Братья Фернандес взглянули друг на друга непонимающе, но покорно вскинули свои автоматы и жестами приказали пленникам двигаться.
— Отлично! Отлично! — Трань Хо была в восторге. — Еще одно путешествие! На этот раз я постараюсь побольше сфотографировать!
— Послушай, восторженная вьетнамка, а тебе не приходило в голову, что эта ерундовина-яйцо может и не сработать, и лишь половину тебя перенести в другое место? — спросила ее Эшвуд.
— Оно сработает! — с ничем необоснованной уверенностью заявила Хо, — в прошлый раз оно ведь сработало! — добавила она, следуя странным законам своей логики.
Да Римини закрыла выход при помощи уменьшенной копии чуда-яйца, и они поспешили в центральную пещеру, потому что к этому времени один из фонариков успел сгореть, и чтобы не идти на ощупь в темноте, следовало поторопиться.
— Все становятся там же, где стояли в прошлый раз! — командовала Да Римини и так размахивала пистолетом, что Картеру было не по себе. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь остался по эту сторону Анд!
— А теперь что? — спросил Манко, когда все заняли свои места вокруг яйца.
Да Римини не колебалась:
— Пройдись-ка пальцами поверху, там, где сидел этот чертов кот!
Манко не очень обрадовало возложенное на него поручение, но он повиновался. Картер напрягся, однако, ничего не случилось.
