— Пройдись-ка пальцами поверху, там, где сидел этот чертов кот!
Манко не очень обрадовало возложенное на него поручение, но он повиновался. Картер напрягся, однако, ничего не случилось.
— Еще раз! — приказала растерявшаяся Да Римини.
Фернандес повторно проделал те же манипуляции с яйцом, даже зашел с другой стороны, но все его попытки заставить яйцо действовать и на этот раз не увенчались успехом.
— Не повезло! — Эшвуд не смогла скрыть усмешку.
Да Римини только свирепо сверкнула на нее глазами.
— Как же так? Почему кот сумел включить его, а ты нет? — поделился ценным наблюдением Бланке Фернандес и, не долго думая, схватил Мо и водрузил его на верхушку строптивого яйца.
— То была случайность, — в голосе Февика послышались нотки превосходства над безмозглыми братьями, но тут яйцо загудело, и Да Римини бросила на археолога победоносный взгляд.
— Всем приготовиться — командовала, как перед стартом космического корабля. Да Римини.
Картер напрягся, вот сейчас он… Но Франческа встала напротив него, направив пистолет ему в грудь. "Рискнуть?.." — промелькнула у него в голове мысль. Если он точно рассчитает время и движение, пуля в худшем случае только заденет его, а шансов уцелеть будет, все-таки, больше, чем в джунглях… Но внезапно все залил яркий белый свет.
Картер неистово тер глаза, пытаясь восстановить утра- ченное на время зрение, когда услышал странные слова Февика:
— Вот этого-то я и боялся!
Круглая комната бесследно исчезла, а избыток света, льющегося отовсюду, сразу же сделал бесполезными фонари. Они больше не стояли, сгрудившись вокруг яйца, в темной пещере Наска. Впрочем, возвращение в Паитити тоже не состоялось. Первое, что им бросилось в глаза, это потолок. Он был сделан из какого-то гладкого и блестящего материала и отстоял высоко-высоко над их головами. В конце широкого черно-серебристого коридора они увидели странные предметы и фигуры, расположенные в ряд на равных расстояниях друг от друга. Некоторые из них были заключены в прозрачные футляры, другие оставались открытыми. Воздух, Картер сразу же с удовольствием отметил это, стал приятно прохладным и сухим. Куда только делась зловонная влажность сельвы и сухой холод Наска!
— Посмотрите! — Февик не переставал быть ученым ни при каких обстоятельствах, и пока все оглядывались, он опустился на колени с намерением осмотреть одну из четырех ножек подставки, на которой покоилось яйцо.
— Что там еще такое? — спросила Да Римини, не в силах оторвать взгляд от удивительного зала, в котором они очутились.
— Обратите внимание на цвет! Он изменился! Он стал зеленоватым! — Февик встал и почтительно дотронулся до яйца, — мне кажется, что оно уже не оно!
— Невозможно! — отмахнулась от него Да Римини. Эшвуд стояла посередине залитого мягким светом зала:
— Вот это да! Уж не сплю ли я? — только и повторяла она, как вдруг почувствовала, что пол под ее ногами сдвинулся с места, и все они, вместе с яйцом, находясь на платформе, сделанной из плотно подогнанных друг к другу желтых керамических шестиугольников, заскользили по залу и остановились только тогда, когда приблизились к подобной же, не более фута высотой, платформе в конце черно-серебристого коридора.
Манко бросился и схватил с прозрачного постамента самый эффектный предмет из тех, что им попадались до сих пор. Это была великолепная корона, изготовленная из чистого чеканного золота, украшенная радужным плюмажем из драгоценных камней. Искуснейшая работа! Время не коснулось короны, она выглядела, как новенькая.
Осторожно он поднял ее двумя руками и водрузил себе на голову, и несмотря на одну четверть текшей в его жилах испанской крови, он на глазах превратился в знатного инка. Даже на Эшвуд это превращение произвело сильное впечатление, а Бланке с ухмылкой, манерно и нарочито почтительно поклонился своему величественному брату.
Февик не стал предаваться, как другие, созерцанию золотых предметов, а занялся изучением обстановки, в которой они оказались.
— Мы опять не в Паитити! — сообщил он безо всякой на то нужды. — Это современное сооружение, построенное, без сомнения, при помощи современных технических средств. Более того, оно построено людьми, которые хорошо знают, что такое колесо.
Он разговаривал сам с собой, никто не слушал его, да ему и не требовалось ничье внимание.
Картер сделал глубокий вдох. Воздух здесь был не просто приятнее воздуха Наска и воздуха Паитити, он был пропитан чудесным благоуханием, напоминавшим аромат красного жасмина.
Тем временем Трань Хо, сделав несколько снимков Манко Фернандеса, коронованного и горделиво вышагивающего по платформе, направилась осмотреть предметы в дальнем конце коридора, но когда она попыталась сойти с мозаичной платформы, то вдруг как будто уперлась во что-то и отступила шаг назад. Осторожно вытянув вперед руку, она повторила попытку, но столь же безрезультатно. Картер с интересом наблюдал за ней.
— Что-то не так, Хо?
Она заговорила, не глядя на него:
— Я не могу сойти с этой платформы. Здесь невидимый барьер.
Картер обследовал то, что Хо назвала "невидимым барьером", и обнаружил, что они могли двигаться влево и вправо, вперед и назад, но сойти с платформы не могли. Невидимая стена, мягкая, упругая, но непроницаемая, ограждала их со всех сторон.
— Кто-то идет! — сказал Игорь, и все повернули головы.
Старик был небольшого роста, темноволос, черноглаз, с орлиным носом. Наряд его состоял из серебристого цвета туники, беспорядочно расцвеченной голубыми пятнами, туника имела короткие рукава и доходила старику до колен. Нечто, отдаленно напоминавшее галун, украшало его правое плечо. Голову венчала серебристая с черным, сдвинутая на одну сторону, шапка. В руках он держал металлическую трубку, около фута длиной.
Он выплыл из-за угла, недовольно ворча себе что-то под нос, но остановился как вкопанный, как только увидел уставившихся на него путешествующих на яйце искателей сокровищ.
Да Римини оправилась первой. Она приблизилась к старику, насколько позволял невидимый барьер, и пожелала узнать:
— Куда мы попали? Что это за место такое?
Рядом с ней неистовствовала, ежесекундно щелкая своим фотоаппаратом, Трань Хо.
Картеру показалось, что где-то раньше он уже видел этого старика, но прошло время, пока он вспомнил отель в Куско и швейцара отеля. Старик был похож на этого швейцара, как будто они были братьями.
