Лис обалдело посмотрел на нового повелителя Черного дракона.
– Ты хочешь сказать… В смысле, мы с самого начала могли сюда… – Он ткнул пальцем в темный зев пещеры. – Это правда?
– О да, конечно!
– Вальдар, пошли. Мы зажились в этом мире. – Он повернулся и, понурив плечи, зашагал к камере перехода. – От Калки!!!
– Ансельм, – позвал я будущего придворного мага иерусалимской королевы. – У меня к тебе две просьбы.
– Я готов. К вашим услугам, господин рыцарь.
– Благодарю. Запоминай, налет дракона на башню карезминов – прекрасный повод императору расторгнуть договор с Субедэем. Дракона последний раз видели у монголов, а Хорезм-шах нынче союзник Фридриха. Так что после этого вероломного нападения он может без зазрения совести прекратить поставки продовольствия в Орду.
– Но я не вхож к его величеству, – с сомнением в голосе начал Ансельм.
– Ерунда. Передай мои слова королеве Альенор. Она сама придумает, как довести их до императора. И вот еще что, – я тяжело вздохнул, – будь добр, дай знать графине Аделаиде Мекленбургской, что ты нагнал нас в Иерусалиме и испепелил своими молниями.
– Но для чего?
– Для чего? – повторил я, пожимая плечами. – Да как тебе сказать, нам уже все равно, а женщине будет приятно.
И все же конец мой – еще не конец,
Мой конец – это чье-то начало.
В.Высоцкий
– …Ну, в общем, сидим мы в ямс, сверху решетка, дерьма по уши, вонь, крысы, и тут припирается этот крендель хренов с самострелом…
Сергей Лисиченко, все еще в облачении доблестного Лиса Венедина – рыцаря и мага, – восседал за раскладным пиршественным столом, на котором красовался весь малый джентльменский набор наскоро собранного друзьями фуршета.
– Да вы пейте. – Мой напарник заботливо подхватил стоящую перед ним бутыль из-под шампанского, наполненную, как я знал, совершенно иным содержимым. Напиток этот, бывший предметом Лисовской гордости, именовался «Лисовым напием» и поражал употреблявшего его на месте не хуже венедских стрел. – Пейте, пейте, щас я колбаски дорежу.
По взглядам, которые мой друг бросал на симпатичную барышню из отдела материального обеспечения, очевидно, впервые посетившую подземелье лаборатории рыцарства, я вполне догадывался о его планах на сегодняшний вечер. В сущности, все звучавшие здесь страшные боевые рассказки были рассчитаны именно на нее.
– …Ну и начинает он тереть нам по ушам, что мы замочили его брата. Поди ему растолкуй, что это не мы, а одна такая нежная хрупкая тетка. Вон, кстати, его любовница.
Я сидел, обложившись картами и путеводителями по Иерусалиму разных веков издания. Из головы моей не шло пророчество, осуществившееся только наполовину. Я усмехнулся, слушая Лисовскую версию истории несчастного Ропши, перевернул очередную страницу и…
– Сережа!!!
– Ну ладно, не тетка. Прекрасная дама. Уболтал. Но я вам скажу, как она Ропшиного братана по чайнику навернула, это что-то! У того весь кипяток из носика вытек.
– Лис, помолчи минуту. Помнишь старца из Мегидо? Предсказание?
– Ну, помню. А шо такое? Мы уехали, и Красное море тут же затопило Иерусалим?
– Оставь свои шуточки. Иди сюда. Вот, смотри, видишь. – Я ткнул пальцем в современный путеводитель по городу трех тысячелетий.
– Ну, карта. Шо я должен видеть?
– Сюда смотри. Вот могила Синедриона.
– Ну?
– А вот улица Красного моря. Камера перехода как раз под ней. Ты понял? Под камнями Красного моря!
– Точно! – Лис хлопнул по карте ладонью. – И про путь тогда все ясно. У нас он там заканчивался, а у Ансельма начинался.
– Дедуля говорил «у других», а не «у другого».
– Ладно, оставь, – махнул рукой Лис. – В конце концов там еще стража была. У них тоже могло что-нибудь начаться от эдакого зрелища. Лучше скажи, каким образом отшельник мог знать, что в XX веке в нашем мире на этом месте пройдет улица Красного моря?
– Ума не приложу. – покачал головой я.
– Веселитесь? – В комнату, или, вернее, в келейку, поступью светской, как Готский альманах, вошел представитель королевы в Институте, мой закадычный друг, XXIII герцог Бедфордский. – Это похвально. Надо же вам когда-то расслабиться хоть на часок-другой.
– Ты это о чем? – подозрительно начал я.
– Я только что с ученого совета. – Вельможный Джозеф Рассел поднял со стола стакан с «Лисовым напием», понюхал его и, скривившись, поставил обратно. – М-да… Так вот, у нас возникли большие проблемы в том мире, откуда вы только что вернулись. В Марселе, где вы умудрились наследить, плотно застрял ценный стационарный агент. Он в темнице, и его необходимо вытащить. Дело всего лишь на пару недель.
– Мы возвращаемся? – сдавленным голосом прохрипел Венедин.
– В ученом совете существует авторитетное мнение, что это будет оптимальный вариант, – кивнул Рассел. – Но решение еще не принято. Впрочем, я знаю, что может избавить вас от этой миссии.
– Что же?
– Криптобиологи на совете узнали, что вы вернулись. Теперь они в большом числе направляются сюда, собираясь причинить вам множественные увечья, несовместимые с дальнейшими командировками. Они очень любили своего тролля, так что спасти вас может только чудо.
– Тоже мне, проблема! – хмыкнул Лис, доставая из-под плаща знакомый мне кошель с прахом феникса. – Чудо – это буквально наше второе имя. Подавайте свою мумию тролля, ща мы из этой рыжей скотины будем делать человека.
Мой полковник (фр.)
Повольниками назывались на Руси вольные ратники, собирающиеся в ватаги и поступающие на службу к купцам, боярам и т.д.
Хольмгард – скандинавское название Новгорода
Гардарика – скандинавское название Руси
Автор знает, что Ганзейский союз был основан весной 1241 года в Любеке. Однако оставляет и впредь за собой право распоряжаться реалиями в сопредельных мирах так, как ему удобно.
Известный поэт первой трети XIII века.
Колонтарь – доспех из двух половин кольчужной сетки, соединенной по бокам и на плечах завязками, скрытыми металлическими пластинами.
Байдана – доспех, похожий на кольчугу, но кольца более крупные и плоские.
Тегеляй – доспех, похожий на стеганый ватный тулуп.
Гридень – воин.
Стекольна – современное название Стокгольм.
