— Кстати, про зверей, как они там?
— Да нормально, — ответил Корич, — сидят в ангаре, со страху трясутся. Там у некоторых баб, в смысле — самок, детеныши малые, скулят так жалостливо.
— Пойду-ка я их приободрю, — сказал, поднимаясь, отец Иоанн. — Божье слово, единственное утешение страждущим…
— Пашк, проводи, — кивнул головой Васинцов вслед священнику.
Зачем он послал Пашку? Корича надо было, Корича или хотя бы Крушилина…
Толпа за окном заревела.
— Ну что они там? — сказал Васинцов, сразу очнувшись от дремы.
— Ща гляну. — Корич приподнял одеяло, которым они занавесили разбитое окно, посмотрел вниз.
— Командир, там… там Иоанн с Пашкой.
Васинцов выглянул. Монах стоял перед толпой и, прижимая руки к груди что-то, говорил, что именно, отсюда было не расслышать. Пашка стоял сзади, в паре шагов, и нервно теребил ремень автомата.
— Как же он дверь открыл?! — зачем-то спросил Дзюба. Действительно, разве имело это сейчас хоть какое-то значение?
— Так, все вниз! — громко скомандовал Васинцов и схватился за автомат. — Крушилин…
— Поздно, — тихо сказал Дзюба.
— Люди, опомнитесь, вы же — люди! — то ли послышалось, то ли на самом деле услышал Васинцов.
А телевизионщики уже приникли к своим камерам, а толпа уже двинулась к воротам, смяв, растоптав человеческие фигурки. В этот момент раздался вой, жуткий, протяжный, тоскливый. Корич зажал уши, Дзюба застонал, Крушилин неловко выронил пулемет, и он с грохотом упал на пол. А толпа попятилась, отхлынув от ворот, сначала едва-едва, а через минуту все бросились врассыпную, сбивая камеры и осветительные лампы телевизионщиков, переворачивая ящики с пойлом и топча упавших людей. Зов стаи, многократно усиленный зов стаи.
Когда его отпустило, Васинцов снова глянул в окно и увидел неподвижную фигуру в снегу у ворот и ярко-алые пятна вокруг. Около распростертого тела стоял на коленях Пашка, без сферы, в болтающемся на одном ремне «бронике». Окровавленными руками он попытался приподнять тело, но покачнулся и сам повалился на бок.
Электровоз загудел, состав дернулся, громыхнул и медленно начал вкатываться в раскрытые ворота «вивария». Едва поезд остановился, звери, кто на четырех, кто на своих двоих, начали забираться в вагоны. Высокий офицер в черном бронежилете и с шевроном «Кондор» на рукаве отдал Васинцову честь и протянул какую-то папку.
— Двенадцать вагонов, хватит?
— Вполне.
— Только это… сами понимаете, проводников нет, они как услышали, кого надо везти, разбежались. Так что вагоны холодные, не протопленные.
— Ничего, они привычные, шерсть густая, да и мороз спал.
— Где прикажете взять эшелон под охрану?
— Вот из Москвы выберемся, тогда…
— Хорошо, моя группа будет вас ждать в Люберцах, там уже формируется спецэшелон.
Капитан козырнул и быстро пошел в сторону электровоза. Васинцов грустно посмотрел ему вслед и пошел к воротам. Бригадир так же неподвижно стоял над телом отца Иоанна.
— Где же ты был, бригадир? — тихо спросил Васинцов. — Где был, когда его…
— У меня был приказ, — тихо ответил бригадир, — был приказ снять охрану и не вмешиваться. А потом, когда он вышел, мы просто не успели…
— Эх, бригадир, «не вмешиваться», «приказ». Думаешь, там, — и Васинцов ткнул пальцем в небо, — тебе это зачтется?
— Что ты собираешься с ними делать? — вместо ответа спросил бригадир, указав на поезд.
— Хочу вывезти их отсюда.
— Куда?
— На свободу, в леса, в тайгу, к чертовой бабушке, подальше от людей, там, где им и место.
— Но я… я не могу разрешить, у меня приказ…
— Ты «не можешь»? А что ты можешь? У тебя же приказ «не вмешиваться», вот и не вмешивайся. Пока, отважный бригадир, позаботься о теле, впрочем, нет, я тебе и мертвого тела доверить не могу. Крушилин, Корич, помогите погрузить святого отца в вагон.
РАПОРТ
Начальнику подразделений системы «ГРИФ»
полковнику Одинцову П. М.
командира спецназа «ГРИФ»
майора Васинцова Г. Н.
29 декабря 20… года я был поднят по тревоге и с подразделением в количестве семи человек и согласно приказу прибыл в район Института исследований излучений им. академика Капицы. Там я получил предписание, подписанное в администрации Президента РФ, о передаче моей группы в распоряжение отца Иоанна, настоятеля приюта Сергиевой Пустыни. Предписание было подтверждено управлением МВД.
Заступив на боевое дежурство по охране объекта — ЦИИИ им. Капицы, мое подразделение обеспечивало охрану отца Иоанна в его переговорах с т.н. нелюдями. Во время атаки объекта изнутри группой зверей и извне группой граждан вверенное мне подразделение было блокировано, в результате чего отец Иоанн, пытавшийся удержать толпу от расправы над нелюдьми, погиб.
В ходе предпринятых оперативных мер группой было задержано трое агрессивных особей нелюдей, в том числе г-н Гнашевич — предполагаемый лидер лиги «Судного дня». Они переданы полковнику ФСБ П. Кочетову с соответствующим актом…
Во исполнение последнего распоряжения отца Иоанна наша группа осуществила вывод и охрану эшелона с нелюдями, содержавшимися ранее в лабораториях и вольерах ЦИИИ им. Капицы до станции Люберцы, где передали охрану эшелона группе «Кондор».
Потери группы: пятеро раненых, при попытке спасти отца Иоанна тяжело ранен сотрудник «ГРИФ» рядовой-кинолог Аверьянов П. П.
Предписание о назначении, акт о передаче задержанных сотрудникам ФСБ, акт о передаче охраны эшелона группе «Кондор», рапорта остальных членов группы «ГРИФ» прилагаются.
Дата, подпись…
Одинцов закончил читать, аккуратно положил листок в папку и взялся за следующую бумагу. Текста в ней было совсем немного.
— Значит, решил уволиться?
— Решил.
— Твердо?
— Тверже не бывает.
— А Карина?
— Она меня понимает.
— А ребята?
— Пока лечатся.
— Вот и ты лечись, а то на тебе живого места не осталось, че приперся так рано?
— Отца Иоанна хочу в последний путь проводить.
— А, ну да, конечно, сегодня же похороны. — Одинцов промолчал, задумчиво потеребил кожу папки. — Слышь, Ген, сколько мы с тобой? Всего год, а словно жизнь вместе прожили, да? Если ты, остальные ребята уйдут, кто останется, кто работу делать будет?
— А нужна она, наша работа? Когда непонятно, кто страшнее, озверевший человек или человечный зверь? Кстати, как там наш поезд?
— За Уралом уже.
— А остальные «вольеры»?
— Президент распорядился «вольеры» разогнать, исследования зверей запретить. Особо опасных особей из чикатил, зверобизянов в спецлагеря, остальных — по их желанию. В леса в основном.
