Оставалось ждать и надеяться.
Колдовские силы перенесли Рангара сразу в гладиаторскую, откуда ему предстояло выйти на Арену. Кроме него, в комнате находились еще двое: в одном из них Рангар сразу признал собрата по профессии, второй был, по всей видимости, лекарь, причем в весьма высоком ранге гранд-мага, о чем свидетельствовали две тисненые змейки на его рукаве. На столе блестели, переливаясь, доспехи и оружие Рангара, и среди прочего - благословенная кольчуга. Рангар ощутил звенящий накат знакомого волнения и в который уже раз подивился двойственности собственной натуры. Какая-то часть его всеми силами противилась тому, что должно произойти, а другая дрожала в упоении... И сейчас он должен дать волю второй части себя и заглушить первую. Потому что еще не достигнута цель, в опасности Лада и не все долги уплачены. Потому что просто не хочется умирать, демон побери. И потому, что среди тысяч незнакомых людей на трибунах есть и такие, которые знают его, любят и искренне желают ему победы. Это и маркиз ла Дуг-Хорнар, скорее всего прибывший в столицу с великаном Дайном и еще несколькими гладиаторами. Рангар вдруг вспомнил, как трогательно дружина маркиза провожала его и Тангора, и на глаза едва не навернулись слезы... И ведь в общем-то не так уж много времени прошло с той поры, но сколько лиг и событий вместили они! Иным на целую жизнь хватит... Будет среди зрителей и генерал Карлехар ла Фор-Рокс, прославленный воин с сердцем отважным и добрым, которого даже многие битвы не смогли ожесточить. Он ведь мечтал посмотреть, как работает на Арене Рангар. Его желание скоро сбудется, и Рангар постарается не огорчить его. Прибыл в Венду и гранд-маг Ольгерн Орнет из далекого светлого Валкара, перед которым и Рангар, и Фишур в неоплатном долгу... Вряд ли само кровавое зрелище доставит ему удовольствие, но он будет болеть за Рангара, несмотря ни на какие козни жрецов. А с небесного острова Таруку-Гарм за боем будет внимательно наблюдать покинувшая бренное тело душа Тангора... Как не хватает его сейчас Рангару! И Фишур будет смотреть его бой - если уцелел, конечно. А коли не повезло другу - найдет его душа пристанище на небесном острове, рядом с душой Тангора. Но будет у него еще один зритель, главный - Лада. Он представил на миг, что будет с ней, если этот полудемон убьет его у нее на глазах, и до боли закусил губу.
Рангар решительно изгнал последний мыслеобраз из головы, вежливо исполнил Ритуал Приветствия, выслушал ответ и подошел к оружию. Взял мечи, ощутив знакомую приятную тяжесть, и они ожили в его руках сверкающими молниями, просвистев несколько тактов привычной песни смерти. У верзилы, назвавшегося Чонкором, отвисла челюсть, а гранд-маг удивленно-одобрительно щелкнул языком. Рангар положил мечи, снял импровизированную набедренную повязку, развернул черное трико и надел его - оставив, правда, голову целиком открытой. Затем взял доспехи и оружие и повернулся к Чонкору:
- Я готов. Когда выход?
- Еще нет, - отозвался Чонкор после паузы. - Сейчас выступит герольд, а потом вызовут тебя и твоего соперника.
- Хорошо, - сказал Рангар, положил все на место и сел на широкий топчан, стоящий посреди комнаты. Эта пауза только на пользу ему. Он как раз успеет изгнать последние крохи нервозной, сковывающей напряженности неизбежные проявления "предбоевой лихорадки", охватывающей порой и самых опытных бойцов.
...Уходило, утекало, уплывало в бесконечность все негативное, что могло помешать ему драться... Что ж, он в самом деле готов к сражению. Так, как никогда раньше.
Над огромным амфитеатром столичной Арены, как минимум вдвое большим, чем в Лиг-Ханоре, висел многоголосый говор, сливаясь в гул, негромкими пока еще раскатами уносящийся в сверкающий зенит; Арена напоминала кратер проснувшегося вулкана накануне извержения. Наверное, со дня постройки этого внушительного сооружения здесь не собиралось столько народа. Люди стояли в проходах, забирались на основания колонн и контрфорсов, и лишь на трибунах для знати царило относительное спокойствие, хотя и здесь берху негде было ступить.
Ровно в полдень грянули фанфары, и на специальной тумбе подле императорской ложи появился герольд в слепившем глаза пурпурном одеянии. Говор мгновенно стих, и над амфитеатром повисла неправдоподобная тишина. Казалось, зрители затаили даже дыхание.
- Его Величество Император! Его высокомогущество Верховный Маг Лотоса! Его высокомогущество Верховный Маг Змеи! Его высокомогущество Верховный Маг Земли, Воды и Огня! Их сиятельства принцы королевской крови! Благородные герцоги, графы и маркизы! Могущественные маги, доблестные воины, честные торговцы! Почтенные граждане Крон-армара, уважаемые жители столицы и других городов! Сегодня состоится поединок между гладиатором-чужестранцем Рангаром Олом, прозванного Порхающей Смертью, который выступит под покровительством Верховного Мага Змеи Алькондара Тиртаида ин-Хорума, и пленником Его Императорского Величества Тора Второго Премудрого Глезенгх'арром, прозванного Ударом-Из-Мрака!
Герольд сделал паузу, и густой, плотный гул, почти стон, пронесся над трибунами - так отреагировали зрители на раскрытие инкогнито императорского бойца, потому что мало кто знал это заранее. Имя же Глезенгх'арра, злобного и страшного полудемона-получеловека, знали все. Им пугали детей от Красной пустоши до Заоблачного хребта, его именем проклинали врагов, никогда не произнося его к ночи. Когда шесть магов-гранд-магистров - по два от каждой великой магии - поймали Глезенгх'арра и заточили его в магический пентаэдр, тысячи людей вздохнули спокойно, избавленные от страха попасть на ужин монстру.
Имперский суд приговорил мерзкое и опаснейшее существо к казни, но сам Император, с помощью магов лишив Глезенгх'арра демонических свойств, отсрочил исполнение приговора на неопределенный срок и содержал полудемона в одной из самых мрачных своих темниц, словно дожидаясь момента, когда тот ему пригодится. И - дождался, как ему показалось.
Трудно сказать, что двигало Императором - алчность ли, азарт или стремление к победе любой ценой. Но дал он маху, и то немалого, потому что еще ни разу авторитет и популярность монарха в народе не падала столь стремительно и не низверглась столь низко. За считанные заны публика на трибунах из разношерстной, разноликой и разнокастовой толпы превратилась в единый организм, тысячи дыханий слились в одно, тысячи сердец забились в унисон, и даже в гладиаторской Рангар ощутил ток любви и поддержки.
...Герольд еще говорил что-то, но слова пролетали мимо ушей Рангара, сейчас он слушал и внимал только этому потоку, и ему казалось, что в плотной огнистой массе, вливавшейся в него, он различает знакомые солнечные ручейки...
