Первой заговорила Гретхен Рафферти:
– В конце концов, кому какое дело? Вовсе не обязательно всем знать это.
Кэндис Делано громко добавила:
– А как насчет права на тайну частной жизни? Разве не за него мы боролись все эти годы?
Тина подняла руку, прося возможности ответить, а потом коротко ответила давить собирались на нее, и она это знала:
– История получит огласку. С этим фактом всем нам необходимо смириться.
Кэнис Делано не собиралась смиряться с означенным фактом.
– Получит огласку через ваших подчиненных? Вы рассказываете нам, что не имеете власти над этими любителями сенсационных разоблачений?
– Я могу сделать то, что в моих силах, но...
– Тогда остановите их, выгоните с работы, сделайте что-нибудь! Нам не нужны такого рода...Тина принялась
сердито защищаться:
– Я не уполномочена никого увольнять, и я не могу запретить им выискивать и вынюхивать – мы живем в свободной стране...
– Выискивать и вынюхивать? Вы не можете запретить им выискивать и вынюхивать?
– Подождите, – пришел на помощь Тине Мерфи Болен. – Суть дела заключается в том, что у некоторых людей эта история вызовет повышенный интерес. Именно такой истории они и ждут, чтобы расправиться с губернатором. Так что вы можете тратить время на поиски виноватого, но Типа права: история получит огласку. Если не через ее людей, то еще через кого-нибудь.
– Через этих фанатиков, противников свободы выбора... – пробормотала Кэндис.
– Безусловно, – согласилась Гретхен Рафферти. Слово взял Мартин Дэвин:
– Именно поэтому мы и пригласили всех вас. Насколько мы понимаем, предотвратить разглашение этой истории мы не в состоянии. Но давайте поищем возможные линии поведения, ребята. Мы в силах проследить за тем, каким образом эта история появится в средствах массовой информации, как она будет звучать, как выглядеть. В этом смысле мы можем взять ситуацию под контроль и первыми сообщить о случившемся, дав истории нашу трактовку. Что значит пара мелких сошек с Шестого канала по сравнению с нашими объединенными усилиями – особенно если мы перехватим у них сенсацию?
Фанни Вулф приготовилась записывать любые соображения.
– И что вы предлагаете?
Дэвин уже подготовил и распечатал план действий и теперь раздал копии всем присутствующим.
– Это черновой план сражения, открытый для обсуждения, усовершенствования, поправок и так далее. Но помните: нам необходимо начать действовать сегодня же, если мы хотим нанести удар по противнику. Если история получит огласку прежде, чем мы успеем первыми огласить ее, мы потеряем командные позиции. Но если мы сумеем сделать ход первыми и взять в свои руки инициативу в формировании общественного мнения, наши противники будут выглядеть довольно жалко со своими попытками догнать нас.
Все принялись просматривать заметки, розданные Дэвином. Никто не подпрыгнул от радости и не восхитился мудростью плана, но никто не мог предложить ничего лучшего.
Хирам Слэйтер сам начал комментировать план:
– Как вы видите, мы решили пойти на довольно суровые меры, возможно, даже принести некоторые жертвы на алтарь ситуации, и это одна из причин, почему я собрал всех вас для ознакомления с нашим планом. Если бы я не представил и не разъяснил вам его, несомненно, некоторые из вас сочли бы меня предателем и ренегатом.
– Не стану отрицать, – заметила Гретхен Рафферти.
Фанни Вулф кивнула сама себе. Похоже, она видела в плане смысл.
Мерфи Болен просто молча улыбался: перед его мысленным взором проплывали заголовки передовых статей.
Слэйтер обратился к своей копии.
– Так, теперь я в общих чертах обрисую план. Фаза номер один: я лично сообщу – возможно, устрою пресс-конференцию или выступлю с речью – о том, что Хиллари умерла после аборта...
Кэндис Делано хлопнула ладонью по столу и возмущенно воскликнула:
– Нет! Так не пойдет, губернатор! Тем самым вы вызовете на себя огонь противника!
– Послушайте, Кэндис, – одернула ее Фанни Вулф, – давайте выслушаем губернатора. Иногда нужно действовать решительно и прямо, а иногда нужно действовать тонко.
Гретхен согласилась:
– Продолжайте, губернатор. Слэйтер продолжил:
– Фанни нашла верное слово: тонко. Уверен, все мы понимаем, что во многом реакция общественности зависит от того, как мы сообщаем о том или ином событии. Мое предложение заключается в следующем: я выступаю с информацией о смерти Хиллари, но преподношу ее таким образом, словно я узнал обо всем только недавно, – но, даже узнав все, я не жалею о том, что не остался в неведении, поскольку мы с Эшли уважали право Хиллари на личную жизнь, – и несмотря на этот несчастный случай, высший идеал, то есть право человека на тайну частной жизни, не поколебался в моих глазах. Послушайте, если мы действительно верим во всеобщее право женщин регулировать деторождение, то этот закон является действительным для всех, включая меня и моих собственных детей – именно это я собираюсь сказать.
Теперь Кэндис несколько смягчилась, распробовав новый лакомый кусочек. Он пришелся ей по вкусу.
– Итак... – продолжал Слэйтер, – детали моего выступления мы продумаем позже. Затем начнется фаза номер два: нам придется ответить на вопросы которые обязательно возникнут – о безопасности легальных абортов в нашем штате. И тут появится необходимость пойти на некоторые жертвы – именно поэтому все вы собрались здесь. Мне нужно ваше содействие.
Мои консультанты по рекламе... – губернатор перевел взгляд на Роуэна и Хартли, – взяли на вооружение милую простую формулу, мной одобренную: «Имидж это все». Исходя из данной идеи, мы должны вести дело о смерти Хиллари открыто – чтобы рассеять любые опасения и страхи, которые могут возникнуть в общественном сознании. Таким образом, я открыто начну следствие по делу о преступной небрежности врачей не потому, что имею что-то против абортов, но потому, что губернатор Слэйтер – и на этом моменте будет сделано ударение в нашей рекламной кампании – заботится о женщинах.
Тут Кэндис снова загорячилась, и на сей раз Гретхен и Фанни присоединились к ней.
Первой заговорила Кэндис:
– Сэр, вы не можете расследовать деятельность клиник! Это будет означать вмешательство государства в личную жизнь граждан, а следовательно – войну! Наши друзья никогда нас не поддержат!
Гретхен добавила сразу вслед за Кэндис:
– Они точно выступят против; я выступлю против! Это будет равносильно общественной смуте! Фанни попыталась рассуждать здраво:
– Вы нанесете серьезный удар по праву граждан на тайну частной жизни, сэр, и кто знает, сколько посягательств на означенное право и попыток регулировать его произойдет на основании подобного прецедента?
