Ознакомительная версия.
– Вы правы, матушка. Он действительно пунктуален и всегда верен своему слову, и я не раз наблюдала, как он разумен в общении с землевладельцами – он всегда прислушивается к их доводам.
– Вы заметили, что если Людовик слышит достаточно убедительный довод, то он склонен отказаться от своей изначальной точки зрения и с ним согласиться?
– Да, и это одна из черт, которые меня больше всего в нем восхищают, его скромность, когда он осознает, что допустил ошибку или кому-то пришла в голову более удачная мысль.
– Ох, дорогая моя, такая гибкость южанам не присуща, именно она мешает ему приспособиться к здешнему укладу. Вы вскоре увидите, что именно вы сможете облегчить его общение с иными своенравными подданными.
Иоланда понимает, что богатство семейству Анжу обеспечивают их южные владения. Огромный порт в Марселе дает им доступ к морю. У них есть корабли; они могут торговать дарами, которые посылает им как щедрая анжуйская земля, так и Прованс, и развозить средиземноморские товары по всей Франции. Прованс – сердце семейства, частью которого она стала, главный источник его благосостояния. Он поставляет людей в армии Анжу, дает им корабли, чтобы торговать или перевозить солдат в Неаполь в попытке отвоевать далекое королевство. Эта суверенная территория приносит в два раза больше дохода, чем Мэн и Анжу, вместе взятые. Торговля, налоги, соляные шахты (а соль – ценный товар) – все играет свою роль, равно как и правительство, сформированное еще отцом Людовика. Чтобы поддерживать порядок на юге и сохранять над ним власть, Людовик должен часто наведываться в Прованс, особенно с учетом того, что он лишь недавно снова стал подконтролен дому Анжу.
Прошло три года с их свадьбы. Стоит осень 1403 года, они живут в Провансе, наслаждаются погодой, рвут полевые цветы, вдыхают аромат лаванды и запах спелого урожая. Именно тогда Иоланда говорит мужу, что ждет первенца. Людовик воспринимает это известие с удивительным воодушевлением.
– Любимая моя жена, это самая радостная новость на свете! И, конечно, это будет мальчик, я уверен! Мы назовем его Людовик – да, Людовик III. Милая моя, умная, прекрасная жена!
И он еще долго расписывает, как пройдут первые десять лет жизни его сына.
Иоланда не ожидала, что ее муж будет с таким нетерпением ждать ребенка. Ее беременность становится праздником для них обоих. Признаться, оба ожидали более раннего зачатия, но человек предполагает, а бог располагает. Иоланда считает, что ей очень повезло: она чувствует себя сильной и здоровой, не испытывает никакого недомогания. Как бы ей ни хотелось, чтобы мать была рядом и разделила с ней радость, Арагонская королева недавно сломала ногу и не сможет приехать. Ее письма, полные добрых материнских советов, воодушевляют Иоланду. И Хуана тут, рядом, – это их обеих успокаивает.
В Провансе до них доходит известие, что королева Изабелла произвела на свет одиннадцатого ребенка, сына. С тех самых пор, как рассудок короля помутился, Людовик Орлеанский оказывал его жене самую горячую поддержку – о чем немало судачили злые языки при дворе. И, конечно, они не упускают случая посудачить о том, кто же подлинный отец ребенка. Но поскольку этот мальчик – третий из выживших сыновей королевы, на трон он не претендует, а значит, сплетнями можно пренебречь. Карло и Винченцо, наученные Иоландой, прислушиваются, о чем толкуют многочисленные слуги, прибывающие в Анжу и Прованс вместе со своими господами. От них Иоланда узнает все слухи, которые распространяются при дворе, – возможно, она их слышит даже больше, чем Людовик, поскольку того в первую очередь занимают государственные дела.
За минувшие два года подруга Иоланды, Валентина Орлеанская, дважды навещала ее в Анжу, и теперь она едет в Прованс с двумя своими малышами, чтобы укрыться от зимних холодов. Иоланда очень обрадована ее визитом. У них нет друг от друга секретов, они, не колеблясь, делятся друг с другом любыми тревогами, – и слуги Валентины и Иоланды тоже успевают сдружиться. Особенно это касается Хуаны и камеристки Валентины, Эдуарды. Но и от других слуг Карло и Винченцо получают немало сведений.
Валентина с Иоландой усаживаются за стол с легкими закусками, и гостья спрашивает:
– Вас, конечно же, настигли слухи, которые ходят при дворе? Пожалуйста, не надо меня разочаровывать, не смотрите так. Вы ведь слышали о новорожденном сыне Изабеллы?
– Ах, вы об этом! Да, конечно, но я не придала им значения. С такой женой, как вы, ни один мужчина не посмотрит в сторону нашей расплывшейся королевы – уж точно не ваш замечательный Людовик! Я думаю, что он, человек с добрым сердцем, утешил ее так деликатно, как это только возможно в ее трагическом положении. И я восхищаюсь тем, как Изабелла не прекращает приносить Карлу детей, хотя понятия не имеет, когда его охватит новый приступ.
– Иоланда, вы порой меня удивляете! Я знаю, что у моего Людовика есть любовница, хоть это и не королева. Да, да, и не надо так удивляться! Как и у выходцев из Арагона, – тут она улыбается, – у нас, миланцев, есть свои осведомители, и они ничем не хуже ваших.
– Валентина, прошу, послушайте меня. Мы же друзья. Вы ведь тоже так считаете, правда? Значит, я могу сказать вам, что мои люди – и да, у меня при дворе два надежных осведомителя – заверили меня, что ваш Людовик не отец младшим детям королевы, да и вообще любым ее детям. Он слишком предан своему брату, и я знаю, что это так. В наших беседах меня всегда сильнее всего поражала его верность и честь во всех вопросах, касающихся короля. Вот почему я не обращаю внимания на глупые сплетни.
– Дорогая Иоланда, вы, конечно же, мой хороший друг, но не рассчитывайте, что верность Людовика распространяется и на меня! Я знаю, что его любовница – насколько я могу судить, милая, порядочная женщина – недавно родила от него сына. Людовик даже пожаловал ему титул. Ничего удивительного – для принцев крови это обычное дело! – и она сдавленно смеется.
«Только не для моего мужа, – думает Иоланда. – Только не для него».
С приходом лета они возвращаются в Анжу, где все уже готово для появления на свет первенца. Валентина в подробностях рассказала Иоланде, чего ей стоит ожидать. У Хуаны не было своих детей, поэтому, несмотря на всю житейскую мудрость, тут она не может подкрепить советы опытом. Комнаты для Иоланды уже подготовлены – иногда она радуется, что кто-то успел обо всем позаботиться до нее. А Мария де Блуа достала из огромного сундука прелестный кружевной балдахин для колыбельки.
Когда начинаются роды, Иоланда мечтает: «Хоть бы тут была матушка!» Но у королевы Арагона до сих пор не зажила нога, и она с трудом ходит. «Хорошо, что рядом милая Хуана; я слышу, за окном поют птицы; мне больно, но скоро родится наш ребенок!»
Повитуха суетится вокруг нее, горничные носятся с чистыми полотенцами и пеленками, ведрами теплой воды, подносят Иоланде разбавленный бузинный сок. Кажется, будто время остановилось. И вот, наконец, раздается первый крик новорожденного – и все улыбаются с облегчением.
Людовик III Анжуйский громко приветствует мир. Повитуха поднимает орущее дитя, чтобы обмыть его и запеленать, и Хуана шепчет:
– Хвала господу, что роды были легкие!
Людовика пускают в комнату, и он опускается на колени возле кровати жены. Он целует ее ладонь, утыкается носом в шею, зарывается головой в подушку и утирает слезы Иоланды, которая бессильно откидывается на кровати, счастливая – за Людовика, за саму себя, за ребенка, за Анжу.
Новоиспеченного отца переполняют эмоции, как будто его сын – первый ребенок на свете. Он снова и снова целует Иоланде руки и поглаживает крошечную ручку сына, который спит сладким сном, впервые в жизни наевшись грудного молока – спасибо кормилице, местной ясноглазой девице.
Теперь, когда все благополучно завершилось, повитуха развлекается, рассказывая Иоланде жуткие истории о том, как при ней рождался мертвый плод – зря кормилицы ждали новорожденного. А Хуана снова и снова перебирает пальчики младенца, и с губ у нее не сходит улыбка.
Проходит лето – сонное, полное той неги, которую приносит только здоровое растущее дитя. Когда снаружи холодает, семья пускается в долгое, спокойное путешествие в Прованс. Малыш сладко спит на руках у Иоланды.
Иоланда полностью отдалась радостям материнства: она пишет письма, занимается с младенцем и не задумывается о том, что происходит в стране, с тех пор как они прибыли в тихий южный Тараскон. Карло на сей раз остался в Анжере, а Винченцо поехал с ней, но Иоланда, занятая ребенком, не нашла времени обо всем его расспросить. Она знает, что Людовик и Карл постоянно о чем-то тихо совещаются со своей матерью – в чем, впрочем, нет ничего необычного, – и, конечно, прибывают гости, чтобы посмотреть на малыша, в том числе и некоторые люди Людовика из Парижа, у которых наверняка есть к нему какие-то дела. Но постепенно Иоланда начинает замечать отсутствующий взгляд мужа и видит, что он чем-то озабочен, – хотя, когда она спрашивает об этом Людовика, тот вместо ответа целует ее или сына. Нет, что-то явно происходит: Иоланда восстановилась после родов, и её чутьё вновь обострилось. Она видит, что из Парижа часто прибывают гонцы – пожалуй, даже слишком часто, – и чувствует: собираются тучи.
Ознакомительная версия.
