— Ты имеешь в виду, возьму ли я перстень?
Он кивнул.
— Верно. Но ты должен заранее знать, на что идешь. Было бы убийством отдать его тебе, не предупредив. Умрешь либо ты, либо доктор Холкомб. Этот перстень — не просто ювелирная поделка. Даже не знаю, как это объяснить. Он порабощает человека, который носит его. Перстень коварен. Он, словно язва, разрушает тело. И приводит в ужас душу. Он…
— Зловещее украшеньице, — произнес я. — В чем же…
Но Уотсон меня перебил. В его взгляде читалась мольба.
— Гарри, — заговорил он, — кому-то нужно носить этот перстень. Этим человеком должен быть настоящий мужчина, который не побоится дразнить самого дьявола. Задача очень трудная, уверяю вас. Я долго не протяну. Ты тоже любил старого доктора. Если мы докопаемся до сути этого закона природы, то сделаем для человечества больше, чем каждый из нас может сделать в своей профессии. Мы обязаны спасти старого профессора! Он жив, и он ждет. Но существуют такие силы, о которых мы даже не догадываемся. Доктор не побоялся заниматься всем этим в одиночку. И пал жертвой собственного разума. Я же пошел по его стопам и вот, раздавлен, возможно, из-за своего невежества. Но мне не страшно, и я не хочу, чтобы мое дело умерло. Кому-то следует его продолжать, и этот человек — ты.
Все теперь смотрели на меня. А я рассматривал этот странный голубой камень и дивился его свечению. Образ профессора сделался уже совсем трудноразличимым. Передо мной поставили неожиданную, но чрезвычайно важную задачу: познать закон, который является одной из величайших тайн Вселенной. В чем же его суть?
Каким-то образом соблазн захватил меня. Я просто не мог представить, что смогу дойти до такого ужасного состояния, в каком находился мой товарищ. Кроме того, это был мой долг перед старым доктором. Хоть Уотсон ничего и не говорил, я кожей ощущал его мольбу. Мне не было страшно. Да еще этот камень в перстне. Он манил. В моей душе уже пылал огонь. Я поднял глаза.
— Так ты возьмешь его, Гарри?
Я кивнул.
— Да. Только Богу известно, каким бесполезным я себя сейчас чувствую. Я возьму его. Перстень может предоставить мне возможность войти в контакт с этим знаменитым Рамдой.
— Будь осторожен с Рамдой, Гарри. Но самое главное — не дай ему завладеть перстнем.
— Почему?
— Потому что. Послушай внимательно, что я скажу. Только учти, я не могу утверждать это с полной уверенностью. Тем не менее, все факты указывают в одном направлении. Береги перстень. Где-то внутри его сияния сокрыта величайшая тайна, узнав которую, можно управлять «Слепым пятном». Сам Рамда не может снять его с твоего пальца — ты защищен от насилия. Однако, перстень может убить тебя.
Уотсон закашлялся.
— Видишь, — сказал он, — перстень меня уже погубил.
Все это представлялось весьма зловещим. Достаточно было его кашля и ужасного состояния. Значит, каждый из нас может дойти до этого. Он предупреждал меня о последствиях, но тем же голосом умолял избавить от непосильной ноши.
— Но что же представляет собой «Слепое пятно»?
— Значит, ты берешь перстень? Который час? Двенадцать. Джентльмены…
Вот теперь мы подошли к самой странной части моего рассказа, которой я до сих пор не могу найти объяснений. За плечом доктора Хансена мне была хорошо видна входная дверь. Может быть, перстень тому виной, не знаю, в тот момент я не рассуждал. Я действовал, поддавшись порыву. И мой поступок не вписывается в рамки хороших манер. Я не делал ничего подобного прежде. Но прежде я никогда не видел этой женщины.
Женщины? Почему я так сказал? Она была не женщиной — девушкой! Совершенно необыкновенной девушкой. Тогда я впервые увидел ее, стоящую там перед дверью. Мне не доводилось прежде видеть подобной красоты: идеального профиля, осанки, смеющихся колдовских черных, как ночь, глаз, носа изумительной формы, ярко алых губ, улыбавшихся, как мне показалось, слегка печально. Она стояла, как будто в нерешительности, подняв украшенную драгоценностями руку к своим пышным волосам цвета воронова крыла. Своим поступкам я и сейчас не нахожу объяснений. Разве что, возможно, сказалось влияние перстня. Весьма вероятно. Как бы то ни было, я вскочил.
Как хорошо я это помню!
Мне чудилось, я знаю ее уже очень-очень давно. В ней было что-то такое, не соблазн, а много, много выше его. Создавалось впечатление, что я где-то видел ее раньше, знал ее. Она стояла там и смотрела на меня, ждала меня. Она была олицетворением женского начала. Я подумал так тогда и говорю то же самое сейчас.
И вот наши взгляды пересеклись. Она улыбнулась и кивнула.
— Гарри Вендел! — в ее голосе звучала нотка грусти.
Она знала меня! Выходит, это правда! Я не ошибался! Где-то я все-таки встречался с ней. В голове у меня пронесся рой смутных воспоминаний. Ага, вот и ответ! Она — девушка из снов и фантазий. Уже тогда я знал, что она не женщина в обычном понимании. Она являлась некоей материализацией, посланной Небом на Землю. Почему я так говорю? О, эта необыкновенная женская красота! С самого начала она имела власть надо мной. Власть, которую я ничем объяснить не могу.
— Потанцуем? — просто спросила она.
В следующий миг я уже держал ее за руки, и мы находились среди танцующих. То, что мои действия весьма странны и лишены здравого смысла, мне и в голову не приходило. Ее глаза манили, а от прекрасного тела исходил призыв, на который я не мог не отозваться. Между нами существовала некая связь, даже не страсть, а что-то большее. Я танцевал, окатываемый волнами небывалого, неописуемого счастья. Танцевал с девушкой, сотканной из снов, эфира и лунного света!
— Ты знаешь меня? — спросила она, когда мы танцевали.
— Да, — отвечал я, — и нет. Я уже видел вас, но совсем этого не помню. Вы приходите из солнечного света.
— Ты всегда говоришь так?
— Вы живете в моих снах, — отвечал я, — этого достаточно. Но кто вы?
Откинув назад свою прелестную головку, она посмотрела на меня. Уголки ее губ слегка опустились, и получилась грустная улыбка, а в кротком взгляде выразительных глаз промелькнуло сожаление.
— Гарри, — спросила она, — ты собираешься носить этот перстень?
Так вот оно что. Какая же связь между перстнем и этой девушкой? Странный, почти мистический, цвет камня, необычайная красота девушки, ее внезапное появление и подобное проявление интереса. Кем или чем она бы не была, ее обеспокоенность не походила на обычное любопытство. Каким-то образом она связана с перстнем и с беднягой Уотсоном.
— Думаю, да, — ответил я.
Снова это странное выражение недовольства и нерешительности. Ее глаза потемнели, в них появилась чуть ли не мольба.
— А ты не хочешь отдать его мне?
Как близко я был к тому, чтобы сделать это, трудно сказать. Я смутно понимал, что она играет со мной. Любому мужчине неприятно думать о себе как об игрушке в женских руках. Она была убеждена в моей слабости. Из чувства гордости и, вероятно, оскорбленного самолюбия я ответил:
— Думаю, что лучше будет, если я оставлю его себе.
— А ты знаешь, какому риску подвергаешься? Смерть грозит всякому, кто его носит. Тысячи опасностей…
— Значит, я точно оставлю его себе. Обожаю опасности. Вы желаете заполучить перстень. Если я оставлю его у себя, то, возможно, получу вас. Впервые в жизни я танцую с девушкой, пришедшей из лунного света.
Она захлопала глазами и перестала танцевать. Не думаю, что мои слова ее рассердили. Она же все-таки была женщиной.
— Это окончательное решение? Вы — славный юноша, мистер Вендел. Я вас знаю. И решила вмешаться, чтобы спасти вас. Вы играете с кое-чем более серьезным, чем лунный свет. Нет такого человека, который смог бы носить этот перстень и при этом сохранить жизнь. Снова, Гарри, я прошу тебя, подумай. Ради твоего же блага.
В этот момент мы проходили мимо Уотсона. Он наблюдал за нами. Когда наши взгляды встретились, он мотнул головой. Кто же она такая, эта девушка? Она была соблазнительна, словно сам грех, и нежна, будто сама невинность. Но что же ее так привлекало во мне?..
