— А, так вот в чем причина, — рассмеялся я. — Вы слишком прекрасны, чтобы носить его. Я — мужчина и люблю трудности, но вы — девушка. И было бы не по-джентльменски позволить вам взять его. Пусть оно останется у меня.
Она попалась на своей собственной хитрости. Поняв это, она закусила губу. Но затем повела себя так изящно, что мне показалось, будто она и вправду говорила искренне.
— Жаль, — тихо ответила она. — А я не теряла надежду. Это ужасно — посмотреть на Уотсона, а потом представить, что подобное будет и с тобой. Это, — легкая дрожь прошла по ее телу, — действительно ужасно. Вы, молодые люди, такие бесстрашные! Это скверно.
Тут приоткрылась входная дверь, и в проеме я увидел, как на фоне затянутого туманом берега мелькнула чья-то тень. Девушка слегка побледнела.
— Прости, я должна уходить. Ты не представляешь, как мне жаль, что…
Она протянула руку с той же грустной улыбкой. Поддавшись порыву и совершенно позабыв, где нахожусь, я поднес ее к своим губам и поцеловал. Она ушла.
Я вернулся к столику. Все трое смотрели на меня: Уотсон задумчиво, доктор с интересом, а Хобарт с явным презрением. Он и заговорил первым.
— Симпатичнее моей сестренки Шарлоты, а, Гарри?
Ответить мне было нечего. Невзирая на остроту момента, я понимал, что он прав. Мое постыдное поведение ни в какие ворота не лезло. Оправданий у меня не было — полное безумие и ослепление. Доктор молчал. Лишь на лице Уотсона читалось понимание.
— Хобарт, — сказал он, — я же тебе говорил. Это не вина Гарри. Это все Нервина. Ни одному мужчине не устоять перед нею. Она — олицетворение Красоты; она зажигает сердца мужчин, но сама не любит никого. И еще перстень. Она, Рамда, «Слепое пятно» и перстень. Мне так и не удалось выяснить связь между ними. Не вините Гарри, прошу вас. Она околдовала его так же, как и меня. Ей стоит только поманить… Но у него перстень… Я наблюдал за ними. Это только начало.
Но Хобарт проворчал:
— Она красавица — ладно, пусть так. В том-то и загвоздка. Я знаю Гарри, знаю, как родного брата. И хотел бы, чтоб он в действительности им был. Но я не доверяю этой женщине.
Уотсон улыбнулся.
— Не бойся, Хобарт, твоей сестре ничего не грозит. Нервина — не женщина. Она не из плоти и крови.
— Бр-р-р, — отозвался доктор, — у меня уже мурашки по коже бегают.
Уотсон, кивнув доктору, потянулся за стаканом с бренди.
— Еще кое-что, с вашего позволения. Так вот, джентльмены, если пойдете со мной, я отведу вас к дому, где находится «Слепое пятно».
Глава IX
Вот, их уже трое
Я никогда не забуду того вечера. Когда мы ступили на мостовую, весь мир был укрыт как будто саваном. Густой туман навис мрачным предзнаменованием грядущих бедствий. Все живое сгинуло. Холод и пронизывающая сырость угнетающе действовали на душу. Можно было вздрогнуть от неожиданности, наткнувшись на стену пара от выдыхаемого воздуха. Едва мы оказались на улице, как нас остановили.
— Доктор Хансен?
Позади нас послышались шаги.
— Доктор Хансен?
— Да, сэр.
— Для вас послание, сэр.
Доктор сделал нетерпеливый жест.
— Тьфу ты! — сказал он. — Опять послание. Да не пойду я никуда!
Однако, он вернулся назад, к освещенному месту.
— Одну минуту, джентльмены.
Разорвав конверт, он пробежал глазами содержимое, посмотрел на посыльного, потом на нас. Он выглядел удивленным, даже испуганным.
— Джентльмены, — произнес он, — прошу прощения. Ничто на свете не остановило бы меня, кроме этого письма. Я пошел бы с вами, невзирая ни на что, меня не заставил бы свернуть с пути даже мой долг врача, но… не могу… — Повернувшись ко мне, он негромко продолжал: — Вместо себя я пошлю к вам одного из лучших специалистов в городе. Этому юноше необходимо внимание врача. Какой адрес?
— Чаттертон-Плэйс, 288, — ответил я.
— Хорошо. Мне очень-очень жаль, но дело касается моей дочери, и я не могу поступить иначе. Пусть он пока продолжает принимать бренди, и вот… — Он быстро сунул мне в руку конверт. — Скоро доктор Хиггинс присоединится к вам.
— Полагаете, есть надежда? — спросил я.
— Надежда есть всегда, — ответил доктор.
Я вернулся к своим товарищам. Они медленно шли вперед. Бедняге Уотсону дорога давалась очень нелегко. Он с трудом передвигал ноги, опираясь на руку Хобарта. В конце концов он сдался.
— Нет, — сказал он, — больше идти не могу. Я слишком слаб. Я думал… Я — восьмидесятилетний старик, а всего лишь год назад был молодым парнем. Мне бы сейчас еще бренди. В том доме у меня немного есть. Нам обязательно нужно туда добраться. Там я вам все покажу и объясню подробнее.
— Возьмем кэб, — сказал я. — Вон как раз едет.
Несколько минут спустя мы стояли у дома со «Слепым пятном». Это был ничем не примечательный двухэтажный дом, похожий на тысячи ему подобных, построенный, вероятно, в начале девяностых годов прошлого столетия. Он оказался за границами пожара, бушевавшего в 1906 году, и поэтому избежал этого бедствия. Чаттертон-Плэйс — очень короткая улочка, которая проходит по вершине холма. От мостовой к ней тянется череда каменных ступеней.
Уотсон с усилием распрямился.
— Вот этот дом, — заговорил он. — Я пришел сюда год назад, надеясь, что найду его, ведь я обещал Берте. Пришел один. У меня были причины полагать, что я смогу во всем разобраться. Я застал здесь Рамду с Нервиной. Я обладал железной волей и смелостью. Да еще и силой. Рамда не смог бы управлять мною. А теперь жизнь моя уходит, а волю я уже оставил ему. Не сдавайся, Гарри! Будет ужасно трудно, но ты держись! Держись до конца! Помогите мне подняться по лестнице. Вот так. А теперь подождите минутку, я схожу за стимулятором.
Я обратил внимание, что он не позвонил, чтобы вызвать слугу. Вместо этого он ощупью нашел ключ, отпер дверь и, споткнувшись, вошел в комнату. С минуту он шарил среди стаканов.
— Вы не включите свет? — попросил он.
Хобарт чиркнул спичкой и, найдя выключатель, щелкнул им.
Комната, в которой мы очутились, оказалась большой, весьма неплохо обставленной. Вдоль боковых стен стояли книжные полки. В центре располагались дубовый стол, заваленный бумагами, и два стула, на одном из которых лежала массивная трубка. Мне почему-то почудилось, что она принадлежит не Уотсону. Он заметил мой взгляд.
— Это трубка Джерома, — пояснил он. — Мы тут живем — я и детектив Джером. Он здесь находится с того самого дня, когда исчез профессор. А я пришел сюда год назад. Джером сейчас в Неваде, так что я пока один. Обратите внимание на книги. Большинство из них — по оккультным наукам. Мы с Джеромом систематично подбирали их с самого начала. Мы изучили почти все, что могло нам пригодиться. В основном, конечно, из области софистики и предположений. Не поверите, сколько чернил израсходовано впустую. Но мы искали все, что имеет касательство к «Слепому пятну».
— Но что оно из себя представляет? И оно что, здесь? В этом доме?
— Могу ответить только на одну часть вашего вопроса, — сказал он, — но на другую, к сожалению, нет. Да, «Слепое пятно» находится где-то здесь, в этом доме. Джером совершенно в этом уверен. Помните ту старушку? Которая умерла? Несмотря на свою слабость, она действовала вполне уверенно, когда привела Джерома в соседнюю комнату. — Он повернулся и указал на нее рукой. Через открытую дверь я увидел диван и несколько стульев. Больше там ничего не было.
— Он был здесь. Колокол. Джером неустанно рассказывал об этом. Церковный колокол. В центре комнаты. Вначале я не верил, но теперь признаю, что все это — правда. Я это интуитивно ощущаю.
— Что-то вроде шестого чувства?
— Да. Или предвидения.
— Ты никогда не видел этот колокол и поэтому не можешь найти объяснения его появлению?
— Нет.
— Что насчет Рамды? Нервины? Они бывают в этом доме?
— Не часто.
— Как они входят? Через окно?
Он грустно улыбнулся.
— Не знаю. Как-то входят. Ты сам увидишь их. Рамде все еще нужен доктор Холкомб. Так или иначе, он сильно беспокоится о том, чтобы доктор был в безопасности. Несомненно, профессор совершил великое открытие. Но он был не один. Ему помогал Рамда, который по каким-то своим соображениям желает управлять «Слепым пятном».
