Она стояла неподвижно как бы давая возможность себя разглядеть. Лицо обычной деревенской девушки. Но темные глаза сияют неземным блеском. Черные волосы небрежными волнами спадают на спину. Хорошо сложенное юное тело. С легкой загадочной улыбкой на губах она наблюдала, как он рассматривает ее.
— Не обращай внимания на форму, — сказала она наконец. — Это всего лишь крестьяночка по имени Мура. Вместе с отцом и матерью она живет неподалеку, в четверти канба отсюда.
Не обращать внимания? Легче сказать, чем сделать. От нее так и веяло жизнью и молодостью. Когда она повернулась и зашагала вперед по тропинке, Холройд невольно залюбовался ее упругой легкой походкой. Затем поспешил за ней. Несколько минут они двигались молча. Потом он спросил:
— Куда мы идем? И что делать со скриром?
Она ничего не ответила. Они углублялись в лес. Тропинка вилась среди деревьев. Лиственные кроны над ними были настолько густыми, что солнце почти не проникало под их сень. Вокруг был таинственный полуосвещенный мир.
— Как получилось, — снова не удержался от вопроса Холройд, — что я смог долететь до Пта всего за одну ночь?
— Погоди с расспросами, — последовал краткий ответ. — А что касается скрира, то он тебе больше не понадобится.
Она продолжала идти. Холройд вспомнил, как бесконечно тянулась ночь. И невольно насторожился. Обостренное чутье подсказывало, что впереди его ждет какая-то неведомая опасность. Да, здесь каждая минута могла таить в себе неожиданные сюрпризы. Может быть, она заманивает его в ловушку? И он, следуя за женщиной, напорется на засаду?
— Послушай… — окликнул ее Холройд и умолк. Узкая тропинка расширялась. Открылось свободное пространство, и там, справа, оказался маленький домик под красной крышей, который Холройд видел во время снижения. Никаких признаков жизни. Полная тишина кругом.
Безлюдно и тихо было и в самом доме. Это была простая добротная постройка из тесаных досок. Она выглядела чисто и опрятно, словно здесь жили добрые хозяева. Только где они? Странное отсутствие жильцов подчеркивал половичок на крыльце. Стоя на пороге, Холройд заглянул внутрь, в комнату — девушка была уже там.
— Я понимаю, — нетерпеливо сказала она, — почему ты колеблешься, прежде чем войти. Но сам посуди, что тебе здесь может угрожать? Да, мне нужно было завлечь Пта в темницу замка, чтобы он снова воплотился в Холройда. Что же касается до остального, не сомневайся: я первой пойду туда, куда попрошу тебя следовать за собой.
«В самом деле, — подумал Холройд, — она не лукавит, так все и было. Но зачем я попал сюда?»
Он покрутил головой, озираясь по сторонам.
Комната была обставлена скудно: сундук, коврик, стол, стулья. С потолка свешивался деревянный светильник. А в углу, на возвышении, сверкал металлический стержень. Он стоял вертикально и излучал слабый фиолетовый свет. Девушка перехватила взгляд Холройда.
— Это молитвенный жезл! — объяснила она.
Молитвенный жезл. Источник божественного могущества Инезии. Холройд подошел к возвышению. Ага, значит, это что-то вроде алтаря. А сам жезл напоминает фаллические символы древности. И что же с ним следует делать? Как обращаться с жезлом? Как заставить его действовать? Он в растерянности обернулся к девушке и понял, что она все еще что-то говорит:
— Родителей Муры нет дома. Мы одни здесь, Пта, впервые наедине с тобой…
Она немного замялась, потом вздохнула:
— Время не имеет значения, — промолвила она томно. — Оно тянется так долго, что я сто миллионов раз умирала без тебя.
Ее голос становился все более страстным:
— Снова я стану всеми женщинами сразу для тебя, ради тебя. Сегодня ты сможешь обладать мною как свежей крестьяночкой Мурой, завтра я буду прелестной незнакомкой, которую ты встретишь на улице серебряного города Тринадо, послезавтра в твоих объятиях окажется изысканная придворная дама… Но на самом деле все это буду я, я — твоя счастливейшая супруга! Все повторится, как было встарь, все вернется к нам. Если только не вмешается негодная Инезия…
Холройд с трудом разбирал, что она несет. Слова он отчетливо слышал, но значение каждого из них было ему мало понятно. Он припомнил, что точно так же не понимал надписей на табличках в подземелье. Но как солдату ему нередко приходилось бывать в атаке, ничего не зная о силах противника.
— Послушай, — расслышал он собственный недоверчивый голос, — ты хочешь сказать, что и в самом деле вселяешься в других женщин, чтобы…
Он замялся. Девушка удивленно взглянула на него и разочарованно скривила губы.
— О, Пта! — рассердилась она. — Неужели ты так изменился, что считаешь чем-то неестественным то, чем мы занимались прежде? Ты всегда был немного волокитой. Я всего лишь не противилась твоим желаниям. Исполняла твою волю — и только. Что бы ты ни пожелал…
Он молчал, не находя слов для ответа. Может быть, не стоит думать ничего плохого. В ее признании проявляется всего лишь необычная уступчивость характера: женщина готова исполнить любую, пусть даже самую небывалую прихоть своего мужа. «Это Лоони, — подумал Холройд, — Лоони, живущая маленькими радостями чужой плоти. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, если ее собственное тело заковано в цепи и томится в подземелье дворца-крепости. Заключенный, который сбегает на часок, чтобы получить хотя б немного удовольствий».
— Послушай, — медленно произнес Холройд, — ты что, привела меня сюда, чтобы мы здесь занимались любовью? И при этом твердишь, что у нас времени в обрез… Хотелось бы мне узнать, как ты сделала, чтобы скрир прилетел прямехонько сюда, где его одиноко поджидает милая крестьянская девушка. Кроме того, — подчеркнул он, — несчастный случай с погонщиком, сбитым со скрира… А это в самом деле был несчастный случай?
— Погоди! — прервал он ее, готовившуюся ответить, потому что вдруг заметил, как фиолетовое свечение в углу усилилось. — Молитвенный жезл! Как им пользоваться? На вид он как будто из стали. Странно, но это первый металлический предмет, который мне встретился в Гонволане. Ну?
Она была спокойна. Лишь в глазах мелькнула и тут же исчезла легкая усмешка. Но Холройд заметил это и снова насторожился. «Нужно быть внимательным, — сказал он себе. — Женский характер — это такая штука… Все намного сложнее, чем может показаться с первого взгляда. И опасней». Она все еще не отвечала, только испытующе смотрела на него, и в ее глазах опять мелькнуло неуловимо-насмешливое выражение. Она как будто собиралась ему что-то предложить и размышляла, чем он ответит на ее предложение. Неожиданно она вскочила на возвышение, из которого вертикально торчал молитвенный жезл. И повелительно поманила к себе Холройда:
