— Это романтическая чепуха. Неужели кто-то всерьез рассчитывает, что роториане проголосуют за разрыв со всем человечеством и уход в межзвездное пространство?
— Мне кажется, общественное мнение на Роторе склоняется в пользу полета.
— Это только пропаганда Совета. Ты думаешь, люди согласятся навсегда покинуть Землю и Солнце? Никогда. А если все же так случится, мы переселимся на Землю.
У Юджинии сжалось сердце. Она попыталась возразить:
— О нет. Тебе нравятся все эти самумы, метели, мистрали или как вы их там называете? Тебе нравятся глыбы льда, проливные дожди и пронизывающий до костей, завывающий ветер?
Крайл поднял брови:
— На Земле не все так уж плохо. Да, иногда бывают ураганы, но их можно предвидеть. В сущности это даже интересно — если ураган не очень сильный. Это же прекрасно — сегодня немного холодно, завтра немного жарко, изредка идет дождь или снег. Погода разнообразит жизнь, придает человеку бодрость. К тому же там такая великолепная кухня…
— Кухня? О какой кухне ты говоришь? Большинство землян голодают.
Мы постоянно отправляем на Землю транспорты с продовольствием.
— Да, иногда кое-кто голодает. Но далеко не все и не всегда.
— Но ты же не хочешь, чтобы Марлена жила в таких условиях?
— Там живут миллиарды детей.
— Но моего ребенка среди них не будет, — отрезала Юджиния.
Теперь она все надежды возлагала на дочь. Марлене исполнилось десять месяцев, у нее прорезались два зуба вверху и два — внизу, она неуверенно переступала ножками, держась за стенки детского манежа, и смотрела на мир удивительно умными и любопытными глазами. Крайлу же все больше нравилась его некрасивая дочурка. Если он не возился с Марленой, то неотрывно смотрел на нее, особенно нежно на ее необычайно красивые глаза. Казалось, эти глаза компенсируют ему все недостатки дочери.
Юджиния почему-то не была уверена, что Крайл останется с нею, если ему придется выбирать между любимой женщиной и Землей. Другое дело — Марлена. Он никогда не вернется на Землю, если для него это будет связано с потерей дочери.
Не вернется ли?
На следующий день после референдума побелевший от гнева Крайл выкрикнул:
— Результаты голосования фальсифицированы!
— Тише! Ты разбудишь ребенка.
Крайл скривился, но сразу сбавил тон. Юджиния немного смягчилась и тихо заметила:
— Совершенно очевидно, что большинство роториан за межзвездное путешествие.
— Ты тоже голосовала «за»?
Юджиния заколебалась, стоит ли ей говорить правду, потом решила, что бессмысленно успокаивать Крайла ложью. К тому же раньше она не раз достаточно недвусмысленно выражала свое мнение, поэтому сейчас только подтвердила:
— Да.
— Уверен, так приказал тебе Питт. Это замечание захватило ее врасплох.
— Нет! Я сама могу отвечать за свои поступки!
— Но ты и он… — начал было Крайл.
— Что ты хочешь сказать? — возмутилась Юджиния. Теперь уже рассердилась она: неужели Крайл собирается обвинить ее в неверности?
— Этот… этот политикан. Он рвется к власти, к посту комиссара, это все знают. А вслед за ним и тебе будет обеспечено высокое место. Твоя преданность будет вознаграждена, так ведь?
— Как вознаграждена? Мне не нужно никакой должности. Я астроном, а не политик.
— Ну как же, ты ведь уже получила повышение. Тебя выдвинули через головы других ученых, которые были намного старше и опытнее.
— Мне хотелось бы верить, что это было сделано только благодаря моей упорной работе, — ответила Юджиния и подумала: как же мне защищаться теперь, если я не имею права сказать ему правду?
— Понятно, тебе хотелось бы верить в это. Но тебя выдвинул Питт.
Юджиния вздохнула:
— К чему ты клонишь?
— Послушай, — тихо сказал Крайл, он ни разу не повысил голос после того, как она напомнила ему о спящей дочери. — Я не могу поверить, что все население Ротора готово отправиться в крайне рискованное путешествие с гиперсодействием. Как ты можешь знать, что произойдет при этом? Разве ты можешь быть уверена, что гиперсодействие вообще сработает? Оно может убить нас всех.
— Дальний Зонд дал хорошие результаты.
— Но были ли на Дальнем Зонде живые существа? Если нет, то ты не можешь знать, как живой организм будет реагировать на гиперсодействие. Что ты знаешь о нем?
— Почти ничего.
— Почему? Ты работаешь в обсерватории, а не на ферме, как я.
А он немного завистлив, подумала Юджиния. Вслух же она сказала:
— Когда ты говоришь «обсерватория», тебе кажется, наверно, что все мы сидим в одной большой комнате. Я же рассказывала тебе. Я — астроном и ничего не понимаю в гиперсодействии.
— Ты хочешь сказать, что Питт никогда ничего тебе не рассказывал?
— О гиперсодействии? Он о нем сам ничего не знает.
— Получается, что вообще никто ничего не знает?
— Ничего подобного я не говорила. У нас есть специалисты по гиперсодействию. Прекрати, Крайл. Кто должен знать, тот и знает. Другие не знают.
— Значит, для всех, кроме нескольких специалистов, эти данные недоступны?
— Именно так.
— Тогда ты не можешь быть уверена, что гиперсодействие безопасно для человека. Это известно только специалистам по гиперпространству. И ты думаешь, что они точно знают?
— Я полагаю, что они проводили необходимые эксперименты.
— Ты полагаешь…
— У меня есть на то основания. Они уверяют, что гиперсодействие абсолютно безопасно.
— И они никогда не ошибаются?
— Они будут вместе с нами. Кроме того, я уверена, что они проводили эксперименты.
Крайл прищурился и посмотрел на жену:
— Теперь ты уже уверена. Дальний Зонд — это твое детище. Были ли на борту Зонда живые существа?
— Я не принимала участия в экспериментах. Я имела дело только с полученными Зондом астрономическими данными.
— Ты не ответила на мой вопрос о живых существах.
Терпение Юджинии истощилось:
— Послушай, мне не нравится этот бесконечный допрос. И ребенок вот-вот проснется. У меня тоже есть два вопроса. Что ты думаешь делать? Ты полетишь с нами?
— Я не обязан. По условиям референдума тот, кто не хочет лететь, может остаться.
— Я знаю, что ты не обязан. Я спрашиваю: ты полетишь с нами? Ведь не хочешь же ты разрушить семью? — При этом Юджиния попыталась улыбнуться, но улыбка получилась не очень уверенной.
— Я тоже не хочу покидать Солнечную систему, — медленно и даже немного торжественно сказал Крайл.
— Ты хочешь бросить меня? И Марлену?
— При чем здесь Марлена? Если ты готова рисковать собственной жизнью в этом диком эксперименте, это твое дело. Но рисковать жизнью ребенка?
