Лучше всех получалось, почему-то, у Васи. Мальчики впервые в жизни окунулись в удивительный мир науки. Этот сухонький, но очень энергичный старичок семидесяти лет от роду оказался очень интересным собеседником. Юные помощники слушали его, чуть дыша. Этот старик был не просто увлечен, он буквально жил, дышал наукой. Он просто не представлял, что можно жить как-то иначе, и умел заразить этим других.
Мальчишки почувствовали, что настоящая наука это не одни только праздники, но и очень упорный, длительный, порой не заметный для постороннего глаза труд.
Веселенькие и глупые статейки для увеселительных журнальчиков не имеют с наукой ничего общего. И что тот "профессор", которого они знали раньше, оказался ненастоящим.
Старому профессору было крайне интересно с мальчиками. Заслуженный историк и этнограф, пользуясь случаем, изучал маленьких представителей загадочного народа хельве. Его поражало, прежде всего, сочетание в них не сочетаемого. Например, как могут в одном маленьком жилистом тельце ужиться знания о сверхновых достижениях науки, отличные оценки в школе и откровенно первобытность образа мышления. Пожилой ученый поражался тому, как его юные помощники, пожевывая съедобный корешок или прокалывая найденные голубиные яйца, небрежно обсуждали пролетевшую тарелку, (которая у самого профессора вызвала целую гамму чувств) как проезжающий по трассе автомобиль. При всем этом маленькие хельве, особенно тот, с раскрашенной в три цвета шевелюрой, очень вольно обращались с единицами расстояния и времени. На вопрос: "Сколько километров идти к камню (к ручью, к дороге)?", малыш мог, очаровательно улыбаясь, назвать совершенно произвольную цифру, а мог честно сказать: "Извините, я линейкой не мерил". В зависимости от настроения. Со временем было то же самое. Понятие часа также близко его пониманию, как сложное дифференциальное уравнение из докторской диссертации по математике танцору классического балета. Мальчишки опекали чудаковатого старого человека, разнообразили его пищу птичьими яйцами, ракушками, первыми грибами и съедобными травами.
Провожая старичка, ребятишки плакали и просили его приезжать еще. И около двух недель сильно увлекались историей каменного века. Ганька даже осилил какую-то очень сложную монографию, посвященную древним наскальным рисункам – мальчик мало что понял, но был заворожен чистым и правильным языком, которым написана эта книга для взрослых. После этого ему было стыдно неприлично выражаться. Затем у мальчишек появились другие занятия, и увлечение археологией незаметно сошло на нет.
Мария Ивановна провела несколько вечеров в лагере русских фольклористов. Эрик приходил туда к ней, проверяя все ли у них в порядке, и развлекал компанию хулиганскими песнями. Это было вызвано не столько его любовью к фольклору, сколько беспокойством за любимую девушку и ее молоденьких подруг.
Дорогой племянник и его бесподобный дружок, напросились в экспедицию проводниками. Дядя Эрик слишком хорошо знал обоих, особенно их "проводниковые" качества. Ему весь день мерещились городские девчонки, напуганные внезапными исчезновениями и появлениями мальчишек, слышались безумные их крики и утробное ворчание случайного медведя, на которого они едва не наступили, пока проводники лакомятся птичьими яйцами. И всякие ужасные опасности, подстерегающие в лесу городского жителя. И еще дядя прекрасно знал, как мальчишки любят пугать и разыгрывать туристов. И представлял себе стиль этих шуточек.
Он уже имел опыт общения с недовольными туристами. Тогда юные проводники напугали истеричную барышню, которая считала себя убежденной феминисткой. Она терроризировала всех своими придирками и бесконечным нытьем – то ей слишком холодно, то слишком жарко, то слишком скучно, то еда слишком невкусная, то стол не сервирован не так, как указано в руководстве "Изысканный пикник". Ну, вот мальчишки, сговорившись с парнем, и устроили ей интересную экскурсию: неизвестно откуда появляющиеся и исчезающие полчища змей, неожиданный ливень среди солнечного дня, переправа через речушку, которая в самый неподходящий момент превращалась в неистово бурлящий бешеный поток. Разоренный зверьем ящик со съестными припасами и целый день непреодолимого голода. После этого даже сырые ракушки, кое-как сдобренные лесными травами, показались бедняжке райским наслаждением. И еще много-много интересного… Потом, когда просматриваешь дома видеокассету.
После окончания этого мероприятия, девушка не могла произнести ни слова, а только испуганно жалась к своему защитнику, забыв все свои глупые идеи. Все бы ничего, да вот супергерой проболтался друзьям о розыгрыше. И вот уже молодая разведенная дама появилась в офисе лесной охраны, вместе с мамой и семейным адвокатом.
Слава богу, тогда Эрику удалось доказать невиновность мальчишек, взяв вину на себя. С ним связываться не стали, и дядя Эрик отделался дежурными замечаниями от начальства. Такие замечания делаются больше для показухи: меры приняты, оргвыводы сделаны!
Дядя строго поговорил с племянником и его другом, напомнив обоим недавнее происшествие. И пообещал накрутить уши, "если что-нибудь подобное еще повториться". Видеозапись этой беседы можно было использовать в фильме о второй мировой войне. Разъяренный мужчина гневно выкрикивал страшные слова в адрес двух смирненьких, ангельского вида мальчишечек. Те, с видом оскорбленной невинности, поднимали на кричащего дядюшку свои васильковые и изумрудные глазки на загоревших до густой смуглости личиках, полные слез от несправедливой обиды.
– Нет, у него не лживый взгляд – его глаза не лгут.
Они правдиво говорят,
Что их владелец – плут! – процитировал Бернса друг Эрика Дани, просмотрев кассету. Он тоже не поверил мальчишкам. Но зря Эрик так переживал. С Марией они такого себе не позволяли.
Его невеста прекрасно проводила время, и ей ничего не угрожало. Там девушка вспомнила свои студенческие годы, снова почувствовала себя девятнадцатилетней Машенькой. Снова ей казалось, что впереди вся жизнь. Мир опять стал таким огромным и непонятным, и в нем столько всего интересно. Мария Ивановна опять полна надежд, и она делится с новыми подружками детскими мечтами. Эрик увидел свою невесту с новой стороны, и это знание не остудило его пыл. Он еще больше полюбил эту удивительную девушку.
Однажды отец Ника познакомил сына со своими агентами. На всякий случай. Имена, фамилии, клички, адреса и пароли – все смешалось в голове. И мальчик на первом задании все перепутал. Поляка Датчанина назвал Карпинусом. Эти два субъекта друг друга не выносили. Хорошо, что Карп Карпинус, старый папин друг все понял и помог выпутаться из нехорошего положения. Домой мальчик вернулся страшно расстроенным. "Со мной в первый раз было то же самое. Даже хуже" – успокоил отец, но посоветовал не торопиться и поменьше нервничать.
