Потом я рассказал Конраду про ключ.
Я отправился с ним за компанию — помочь доставить на корабль то самое «оборудование», которое он смог добыть, гордо назвав нашу разношерстную команду «экспедицией». Он что-то рассказывал про всевозможные хитрые сувенирчики, которые заполучил в различных своих авантюрах. Я не остался в долгу и поведал о своем «яйце» — все равно я уже особенно не надеялся найти ему применения. Вкратце пересказал и историю о том, как мне вручил его старик Хим. Тогда я не обратил на это внимания, но, пожалуй, Конрад проявил больше заинтересованности, чем можно было от него ожидать. Он пожелал увидеть «так называемый ключ», и я продемонстрировал ему штуковину сразу по возвращении из космопорта. Командор долго держал ее в руках, разглядывая со всех сторон.
— Значит, говоришь, никакой закономерности? А что, если…
— Конрад, знаешь, сколько таких «а что, если?» я уже перепробовал? Давай, валяй, если у тебя полно лишнего времени.
— Макс, это скорее по части Дмитрия, а не по моей. Ты не показывал эту фиговину специалистам?
— Интересно, каким специалистам?
— Хоть каким. Хотя бы элементарно просветить…
— Пробовал — не берет.
— Что, так совсем и не берет?
— Все пропускает через себя. Если по научному — ведет себя как абсолютное прозрачное тело почти во всех спектрах. Подробнее я не вникал. Еще какие вопросы?
— Макс, я вижу, ты не очень-то любишь говорить о своем… ключе?
— По правде говоря, он меня пугает. Но я не хочу, чтобы ученые мужи забрали его у меня на исследование, а потом как бы «потеряли». Ясно?
— Ясно. Значит, ты не хочешь рассказывать о нем Дмитрию?
— Ни Дмитрию, ни кому-то еще. И вообще, давай завязывать с этой темой, ладно?
— Мне-то что, дело твое… Ты же сам начал.
— Как начал, так и закончу.
Больше к вопросу о ключе мы не возвращались. Конрад вел себя так, будто он вообще ничего такого от меня не слышал, а я не горел желанием ему напоминать. Остальным членам нашей «экспедиции» я тоже рассказывать не стал — «яйцо» все время было со мной, но извлекал я его на свет божий только тогда, когда поблизости никого не было. И все-таки я был уверен в одном: ничто с момента нашей встречи не произвело на Конрада такого большого впечатления, как мой странный и внешне даже не особенно примечательный ключ. А это само по себе уже говорило о многом…
Сначала на вагонетке заработало освещение.
Такое событие относится к разряду даже не невероятных, а невозможных. Лампа на передке, основательно разбитая, по всем законам физики не была способна выжать из себя и жиденького пучка фотонов — и тем не менее, назло этим самым законам, она загорелась, готовая освещать нам путь. В глазах Дмитрия я прочитал суеверный ужас, и так и не понял, связан ли он с тем, что его гипотеза о наведенке подтвердилась или напротив, это событие идет вразрез его предположениям. Остальные, включая и меня, после случая с летающей тарелкой уже не особенно удивились.
Теперь мы едем уже знакомым мне маршрутом, едва умещаясь в вагоне, сделанном в расчете на двух человек. Другого маршрута тут и нет наши предшественники проделали в земных недрах только один путь, до конца которого мы собираемся добраться. При освещении пещера выглядит несколько иначе — благодаря ему мне не приходится прибегать к низкоуровневому зрению. Сейчас я могу проводить какие угодно эксперименты с изображением, так как моя встроенная камера мало кого интересует каждый имеет свою собственную на шлеме. Только на визуальные художества меня почему-то уже не тянет.
— Макс, когда я смотрел на этот туннель через твои глаза, я представлял его совершенно иначе, — говорит Дмитрий.
Странно: уже не в первый раз чье-то высказывание попадает в такт моим мыслям.
— Ну еще бы, приятнее видеть в нормальном цвете, чем в его уродливом зеленом.
— Хуанита, помолчи! — обрывает ее командор.
Ха! Ну если уже Конрад сам сдерживает свою «кошечку», значит, намерения у него более чем серьезные.
Оставляем позади вышедших из строя проходчиков. Они все так же неподвижны; наверное, они останутся здесь навсегда, превратившись в часть обстановки, неизменный антураж пещеры. Впрочем, если пещера сама по себе искусственная, почему не может быть таковым и ее содержимое?
А вот и золотые россыпи! Вижу, как преображается взгляд Хуаниты, наблюдающей за игрой света на блестящем металле. Да и Конрад, чтобы он там ни говорил, не остается равнодушным… А ты сам, Макс?
Ну… я все-таки созерцаю эту картину уже второй раз.
— Вот это да! — восклицает Хуанита. — Макс, ты не обижайся, но в реале оно и правда гораздо красивее.
Хм, с какой-такой радости она говорит мне «не обижайся»? Что вдруг случилось? Где здесь может быть подвох?
Конрад, подлец! А я ведь говорил — между нами…
Ладно, Макс, не спеши с выводами. Пусть пока все идет, как идет. Просто наблюдай. Действовать ты всегда успеешь.
— Дорогой, давай остановим, я хочу посмотреть ближе! Ну пожалуйста!
— Потом, потом. Вот выясним секрет этого Престона — а тогда сколько угодно!
Так-так, Конрад, отлично, продолжай в том же духе!
Поворачиваю голову направо — здесь должен лежать труп неизвестного науке животного, которое на самом деле — всего лишь материализованная иллюзия. Он там и валяется, еще больше съежившийся, не способный теперь кого-то испугать и никого не интересующий. А такой ли уж он страшный на самом деле, каким показался нам с Джо? Может, если бы я не начал палить, когда он был за семь метров, все обошлось бы тихо-мирно?
Макс, а может, ты это прекратишь? А, Макс?
— Командир! Макс!!! — вдруг разрывает тишину вопль Джо, донесенный до нас через ком.
Что, что такого он мог увидеть ТАМ, чтобы это вызвало столь безумный крик ужаса?!
Или он увидел оттуда — ЗДЕСЬ?
Конрад останавливает вагонетку.
— Джо, успокойся и объясни, в чем дело?
— Я вижу… вы у себя можете включить камеру?
Значит, все-таки — там…
На панели управления есть маленький монитор, и командор настраивает его на прием изображения из комнаты, где сейчас находятся Джо и Акай. Оба они сидят за огромным пультом во всю стену, откуда могут наблюдать за нашим продвижением. Но сейчас их глаза обращены в другую сторону. Потом камера поворачивается…
— Что ты там увидел, Джо? Я ничего такого не вижу.
— Я тоже ничего не вижу, командир, — это голос Акая.
— Он… оно… там!.. — когда камера снова меняет ракурс, становится видно, как парень тянет руку вперед. Дрожащую руку…
— Да глюки у него, — негромко, видимо, чтобы не слышал Джо, заявляет Хуанита.
