— Все, что мы знаем о миграции, так это только то, что каждый здоровый нормальный кукольник принимает в ней участие. Знаем также, что они улетают со скоростью, равной скорости света. Кукольники боятся гиперпространства.
При такой скорости они достигнут Магеллановых Облаков примерно через восемьдесят тысяч лет. И кого они там встретят? Нас, конечно, — Луи широко улыбнулся Тиле. — Нас — людей, и кзинов. Может быть, еще и кладлинов и перинов. Они понимают, что мы будем тянуть до последней минуты. Понимают, что мы используем для бегства гиперпространственные корабли. Когда они достигнут Облаков, им придется иметь дело с нами… или с теми, кто уничтожит нас. Зная нас, они будут знать и наших победителей. Да, у них веские причины для опыта над нами. Ты изменила свое решение?
Тила отрицательно покачала головой.
— Почему?
— Это касается только меня.
Ну что с ней делать? Если бы ей было девятнадцать лет, он обратился бы к ее родителям. Но ей уже исполнилось двадцать, и официально она считалась взрослой.
Она имела право выбора, имела право ожидать от Луи уважения, ее решение нельзя было отменить. Луи мог только убеждать. К сожалению, это ему не удалось.
Поэтому Тила совершенно не должна была делать того что случилось потом. Она неожиданно взяла его ладони в свои и ласково, с улыбкой, попросила:
— Возьми меня с собой, Луи. Я на самом деле приношу удачу. Если бы Несс не выбрал меня, тебе пришлось бы спать одному.
Она смогла обезоружить его.
— Что ж, хорошо, — вздохнул Луи. — Я сообщу ему.
Одинокие ночи никогда не приносили ему радости.
Я согласна участвовать в экспедиции, — проговорила Тила в экран видеофона.
Кукольник протяжно просвистел: «с-с-с-с»:
— Что?
— О, извините, — опомнился Несс. — Утром, ровно в восемь, на Австралийском Стартовом поле. Личные вещи в пределах двадцати пяти килограммов. А-а-а… — кукольник поднял обе головы и протяжно застонал.
— Ты что, заболел? — с беспокойством осведомился Луи.
— Нет. Но я вижу свою смерть. Я надеялся, что твои аргументы не будут такими доходчивыми. До свидания. Встречаемся на Стартовом Поле.
Экран потемнел.
— Ну вот! Видишь, что получилось из твоего неслыханного красноречия?
— Я сделал все, что мог. И не имей ко мне претензий, если погибнешь страшной смертью.
Ночью, опускаясь в бездонную пропасть сна, Луи услышал ее слова:
— Я люблю тебя. Лечу с тобой, потому что люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — пробормотал Луи с сонной любезностью, и только тогда до него дошел смысл ее слов.
— Что? Летишь за двести световых лет только потому, что не хочешь со мной расставаться?
— Угу…
— Спальня, легкий свет! — проговорил Луи. Включились лампы.
Они парили в воздухе между двумя плоскостями. Коса Луи была сейчас гладкая и черная, а обычно выбритый череп начал зарастать седой щетиной. Загорелая и бронзовая кожа и карие глаза существенно изменили его внешний вид.
Тила тоже сильно изменилась. Волосы, черные и мягкие, она завязала в конский хвост. Кожа ее стала бледно-розовой. На ее овальном лице выделялись громадные глаза и небольшой серьезный рот; нос был небольшой, почти незаметный. В излучаемом двумя плоскостями поле «кровати» она парила легко и свободно, как масло на поверхности воды.
— Ты даже никогда не была на Луне.
Тила кивнула головой.
Она за два дня и две ночи ни разу не солгала, не сказала полуправды, не избегала ответов на любые вопросы. Она рассказала Луи о своих двух любовниках, с одним она рассталась через полгода, другой эмигрировал на Перспективную Гору. Луи был намного сдержаннее в своих рассказах, она это принимала спокойно. Но сама была чертовски открыта и задавала прямолинейные вопросы.
— Так почему все-таки я? — Луи хотел получить ответ на этот вопрос.
— Не имею понятия, — признавалась Тила. — Может, виновато твое обаяние? Ты герой.
В настоящее время он остался единственным в живых среди тех, кто первым столкнулся с внеземной цивилизацией. Неужели этот эпизод с триноками будет тянуться за ним вечно?
Он попробовал зайти с другой стороны.
— Знаешь, так получилось, что мой приятель — лучший в мире любовник. Это его хобби. Он пишет об этом книги. Защитил докторские степени по физиологии и психологии. Последние сто тридцать лет…
Тила закрыла уши руками.
— Перестань, — попросила она, — перестань.
— Я не хочу твоей гибели. Ты для этого слишком молода. Подумай об этом, прежде чем отправишься путешествовать по стране снов. В кабине будет тесновато…
— Ты хочешь сказать, что мы не сможем заниматься любовью? Меня не волнует, будут на нас смотреть чужаки или нет.
— Но меня это волнует.
Снова удивленный взгляд.
— А если бы это были люди? Неужели ты бы их стеснялся?
— Да. Я старомоден.
— Заметно…
— Помнишь того приятеля, о котором я говорил? Так вот у него была знакомая, которая научила меня частице его искусства. Только для этого необходима сила тяжести. — И он добавил. — Спальня, выключить поле!
— Луи, ты уходишь от темы.
— Ты права.
— Подумай еще об одной вещи. Твой кукольник мог бы взять в экспедицию представителей не трех, а четырех рас. Тогда тебе пришлось бы заниматься этим не со мной, а с представительницей триноков…
— Ужасная перспектива. Ну, вернемся к нашему занятию. Начнем.
Утром Луи был рад, что они летят вместе. Когда сомнения вернулись к нему, было уже слишком поздно. Собственно говоря, поздно было уже давно.
* * *
Внешние торговали информацией. Они хорошо за нее платили и дорого продавали. Но то, что купили один раз, продавали многократно, так как район их деятельности охватывал целый рукав Галактики. Они имели неограниченный кредит во всех банках всех планет.
Вероятнее всего, их раса появилась на свет на каком-нибудь холодном, неуютном спутнике газового гиганта. Там они жили, а затем вышли в межзвездное пространство на огромных космических кораблях самого разнообразного вида. Если какая-нибудь планетная система имела потенциальных клиентов и если поблизости был подходящий спутник, Внешние арендовали там участок и строили торговый центр. Пятьсот лет тому назад они взяли в аренду Нереиду.
— Вероятно, тут у них и должен находиться Центр, — проговорил Луи, указывая на группу зданий.
Нереида расстилалась перед ними ледяной равниной, освещенной отблеском звезд. Солнце же казалось отсюда большой яркой точкой и давало не больше света, чем на Земле полная Луна. Этот блеск освещал лабиринт, выстроенный из невысоких стен. Там и тут стояли куполообразные здания и орбитальные корабли. Но больше всего места занимал лабиринт.
