Мы прошлись по неширокой аллейке, в конце которой стояла красивая беседка. Из-за нее раздавался чей-то сердитый высокий дребезжащий голосок. Похоже, он кого-то отчитывал.
— Так вы говорите, с большим удовольствием? — повторила вдруг Елена Николаевна, почему-то лукаво улыбаясь, и потянула меня к самой беседке.
Я услышал:
— Деревья, это вам не палки, молодой человек, — шумел тот же тонкий старческий голос. — Это живые существа. Они все чувствуют: и боль и ласку, они не терпят грубости.
Мы заглянули за беседку. Там спиной к нам стояла седая старушка, высокая, но уже немного согбенная годами. А перед нею с растерянным видом переминался с ноги на ногу тот, кого она называла «молодым человеком», — огромный широкоплечий атлет лет шестидесяти. Он был весь красный, разводил беспомощно руками и смотрел на старушку виноватыми глазами.
— Уходите! Сейчас же уходите отсюда, и чтобы я вас больше здесь не видела! Да, да! По крайней мере раньше чем через месяц лучше и не появляйтесь.
Провинившийся «молодой человек» покорно пошел прочь. Вслед за ним ушла и старушка, все еще что-то ворча себе под нос и тяжело опираясь на палку.
Мы переглянулись с Еленой Николаевной и расхохотались.
— Что это за грозная старушка? — спросил я.
— Она руководит нашими работами в саду. Прежде-то она работала в большом хозяйстве, а теперь нами командует. Видели, какая сердитая! Теперь, наверное, пропало желание помогать нам по саду?
— Нет, наоборот, теперь-то уж ни за что не откажусь.
Когда стемнело, Елена Николаевна предложила:
— Хотите посмотреть и послушать новости?
Мы вернулись в столовую. Елена Николаевна подошла к огромному гобелену, украшавшему одну из стен, и раздвинула его. За ним открылась неглубокая ниша, стены которой образовали собой полукруг. Потолок в ней тоже был не плоский, а полусферический и постепенно переходил в стены.
Елена Николаевна повернула круглый рычажок — и матово-белая полусфера засветилась голубым светом. Я догадался, что вся эта ниша — огромный экран панорамного телевизора.
Елена Николаевна набрала на пульте управления номер программы. Сразу же на экране появилось цветное стереоскопическое изображение, и мне показалось, что комната исчезла. В безоблачном небе над нами кружил, спускаясь, стратоплан. Голос диктора проговорил:
«Сегодня в наш город прилетел из Верхоянского санатория профессор Хромов, проспавший в сибирской тайге почти сто пятьдесят лет. Мы уже рассказывали о нем нашим телезрителям. Его встречала праправнучка Елена Николаевна Хромова».
Справа на экране показалась Елена Николаевна с букетом цветов в руках. Прикрыв глаза ладонью, она следила за тем, как стратоплан, делая в синем небе круги, идет на посадку. Сделав несколько кругов, стратоплан понесся над аэродромом прямо на нас и, сверкнув на солнце крыльями, с ревом скрылся где-то за нашими спинами. Стереоэффект был настолько сильным, что я, как когда-то первые кинозрители при виде паровоза, мчавшегося на них, невольно отпрянул назад.
«Пожелаем нашему гостю успехов, здоровья и еще долгих лет жизни», — этими словами диктор закончил короткий репортаж о моем прибытии.
…Уже засыпая, из всех событий этого хлопотливого дня я вспомнил чудесный телевизор, который за один вечер провел нас по всем странам земного шара, а под конец перенес на Луну. Передача с Луны по традиции закончилась показом Земли, какой она видна с нашего самого старого спутника: большой голубоватый шар, парящий в черном небе, усыпанном звездами; сквозь поля облаков проглядывают знакомые очертания материков и морей; на воде блестит ослепительно яркое пятно: это в Атлантическом океане отражается солнце…
На другой день рано утром Кинолу улетел назад в Верхоянск. Мы тепло расстались.
С его отъездом порвались последние ниточки, связывавшие меня с прошлым, кончилась жизнь на положении туриста. Отныне я стал обычным членом общества, меня ждала интересная работа.
— Ну, слава богу, кончилось это лечение. Теперь можно и передохнуть, — сказал я, когда мы остались вдвоем с Еленой Николаевной.
— Передохнули? А теперь на зарядку! — скомандовала она шутливо.
Я только вздохнул в ответ.
— Поторапливайтесь! Мы и так опоздали сегодня.
Мы поднялись на плоскую крышу дома, сели в двухместный орнитоптер и полетели на юг, к морю. Через три минуты мы опустились на песчаный пляж.
— Идите вон к тому домику, — указала мне Елена Николаевна на небольшое строение, прятавшееся в глубине пальмовой рощи. — Это мужская раздевалка.
— А вы?
— А моя группа занимается чуть подальше. Ну, я побежала.
— Постойте, а где же мы встретимся?
— В море! — крикнула Елена Николаевна уже на бегу.
Я скинул верхнюю одежду и присоединился к большой группе на берегу, выполнявшей под руководством плотного загорелого мужчины несложный комплекс утренней гимнастики. Звучала бодрая ритмичная музыка. С моря Тянул легкий свежий ветерок.
Зарядка продолжалась минут пятнадцать. Я чувствовал, как расслабленное после сна тело крепнет, впитывает солнечные лучи, наливается силами.
— Зарядка окончена! — сказал руководитель. — Теперь все в воду!
Все дружной толпой бросились по горячему песку к манящему прохладой морю. Я медленно брел позади, не решаясь окунуться, вздрагивая от холодных брызг, попадавших на мое разгоряченное тело. Неожиданно сильная струя воды окатила мне спину. Я охнул, обернулся и увидел смеющееся лицо своей праправнучки.
— Так-то вы почитаете своего прапрадеда! — упрекнул я ее шутливо.
Елена Николаевна, смеясь, схватила меня за руку и потянула дальше в море.
— Давайте догоним вон ту голову в красной шапке, — предложила она и, бросившись в воду, поплыла кролем, делая по-мужски сильные взмахи руками. Я последовал было за нею, но сразу же безнадежно отстал. Когда Елена Николаевна достигла красной шапки, с берега послышался удар гонга. Пора было возвращаться.
Позавтракали мы в общественной столовой. Устроена она была точно так же, как и столовая в Верхоянском санатории. Белые столики, покрытые светлыми скатертями, на столе набор кнопок, против каждой из них название блюд. Внизу под столовой расположена автоматическая фабрика-кухня. Нажмешь кнопку — и тотчас появляется в центре стола готовое блюдо. Рука человека ни разу не прикоснулась к нему: все сделали машины, настроенные людьми на заданную программу.
В меню я заметил несколько блюд, по-видимому специфически австралийских. Любопытствуя, я заказал себе отварное мясо кенгуру под розовым соусом. Елена Николаевна улыбнулась, когда в центре стола появился мой заказ.
