— Да-а уж, — понимающе протянул начальник СБ Полигона, — не надо ничего объяснять… Оргвыводы?
— Пока никаких. Потому что, во-первых, все ресурсы брошены, сами знаете куда, и нами пока никто заниматься не может. Так что, во-вторых, приказано выкручиваться своим силами, и в средствах не стесняться. В разумных пределах, естественно. И, в-четвёртых, это последнее китайское предупреждение.
Василий Васильевич слушал его, изображая спиной полное внимание.
— Ага, — сказал он с удовлетворением, — казнь откладывается до лучших времён. Э… в-третьих?
— Эх, — горестно вздохнул Николай Николаевич, — а когда они бывают, лучшие времена? В-третьих… Приказано выделить ряд конкретных агентов для конкретной работы в Большом Мире.
— Совершенно не интересуюсь, для какой именно работы, — быстро сказал Василий Васильевич, — и мне страшно спросить, кого именно необходимо выделить.
Его гость криво усмехнулся.
— Вот-вот. Его и выделить. Вместе с его электронным другом.
— Ага. И при этом обеспечить скорейшее раскрытие тайн появления разумности… Это, простите, как же мы станем выяснять? И, главное, кем?! — с праведным возмущением воскликнул начальник Службы Безопасности Северного Полигона.
Николай Николаевич оторвался от созерцания карты и произнёс с лёгким налётом горести:
— Дорогой Василий Васильевич, старый мой учитель! Вот в том-то и состоит весь ужас данной ситуации, что никто уже не ждёт от нас никакого раскрытия никаких тайн! Нас просто отодвинули в сторону, к обочине. Поставили, так сказать, на своё истинное место, на свою полку в магазине игрушек. Потому как дело разумных дронов слишком серьёзно для нашей с вами… игры. Их игры значительно масштабнее, а острова значительно обширней. И пулемёты там перезаряжают не спецы-техники из Сервисной службы, а…
— И делом Мэта они тоже займутся сами? — перебил его Василий Васильевич.
Николай Николаевич сдавлено кашлянул и прочистил горло. Затем как-то странно посмотрел в спину, стоящего у окна, собеседника.
— Как, вы говорите, он сказал? «Такой большой остров»?
Дрон Василия Васильевича резко обернулся к дрону Николай Николаевича и выпучил объективы своей и без того лупоглазой оптики.
— Южный Континент! Не-ет! Не верю! Не может быть! Господи! Этого нам ещё не хватало!
В кабинете надолго повисла напряжённая паническая тишина. Далеко, на северной от них стороне, глухо хлопнул учебный взрыв, и раздалось звонкое «та-та-та» учебного пулемёта. И в ту же секунду, из-за огромного здания бывшего радара Системы Дальнего Обнаружения Космических Войск, на базе которого и был создан Северный Полигон, выглянул ослепительный краешек взошедшего, наконец, Солнца. Кабинет начальника Службы Безопасности Полигона вмиг озарился пронзительно ярким светом. Размытый полумрак предрассветья разом исчез, словно выключился, и на его месте воссияло лучезарное утро с контрастно-чётким видением реальности. И многое сразу стало простым и предельно ясным.
:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:…:!:
— «1.3» —
Лето. Остров. Южный Удел. Второй Бастион
Никогда не пытайтесь о чём-либо договариваться с бандитами, если вы сами не бандит. Притом учтите, что взаимоприемлемый договор возможен, только между бандитами приблизительно равной весовой категории. Во всех остальных случаях это будет грабёж слабой стороны, выраженный в той или иной форме. И ни о каком снисхождении и милосердии в данном случае говорить не приходится. Ибо человек склонный к снисхождению и милосердию бандитом не становится. Сказки о добрых разбойниках и благородных пиратах на самом деле сказками и остаются.
Эти мудрые мысли, пусть в несколько иных выражениях, Константин и пытался донести до сознания Бризы перед стрелкой с представителями клана Усатого Ли. И совершенно в этом не преуспел — остановить Бризу, когда её несло, мог только Анджей. Только он один был способен повлиять на неё в таком состоянии. По вполне объяснимым причинам. А вот Константин не мог никак. И тоже по причинам вполне понятным. Но Анджей уже месяц как ушёл с Острова. Вместе с дружком Стысей. Ушёл разом, ничего не сказав и ни с кем не попрощавшись. Ни с тем, кто считал его другом, ни с тем, кто считал его больше чем другом. С точки зрения Константина такое бегство выглядело совсем не по-мужски. Даже, невзирая на то, что каждый вправе играть, так как хочет и может прийти в игру и уйти из неё, когда пожелает. И совсем не служит оправданием наблюдаемый в последнее время массовый отток народа с Острова. Начавшийся из-за громкого слуха в сети о якобы имевшем место применении в Западных Уделах какого-то таинственного психического оружия, делающем человека полным дебилом наподобие зомби. И хотя большинство островитян отнеслось к этой новости с солидной долей здорового скепсиса, потому что никакого пси-оружия никто и в глаза не видел, а рост количества местных дебилоидов обычно не превышает статистической погрешности, некоторые особо слабонервные дали дёру. Бегство малохольных не оказало сильного влияния на общую демографическую обстановку в целом, но народонаселённость отдельно взятой боевой бригады широкого профиля «Корсар и Комета» уменьшилась на пятьдесят процентов. С хвостиком, если быть точным. Так как тяжёлый боевой дрон Анджея был круче среднего боевого модуля Константина, при равенстве средних девайсов Бризы и Стыся. Но это уже не столь важно…
Другое важней. Например то, что Бриза любит стихи. Даже пытается что-то там писать сама. Как-то, не так давно, Константину довелось случайно услышать краем уха и увидеть краем глаза, как она читала Анджею свои вирши, сидя наверху рядом со входом в их подземный секретный бункер недалеко от руин Второго Бастиона. Тихий весенний вечер благоухал распускающейся черёмухой, багровое Солнце медленно сползало в дремлющее море, и бравый корсар отнёсся к творчеству своего рядового бойца вполне даже лояльно — где надо хвалил, когда необходимо вздыхал, заводил глаза в гору и отечески похлопывал по пластиковой спине. Хотя стишки были очень даже не очень, не айс и не креатив.
Потом читал Анджей. Красиво поставленным голосом, слегка грассируя и помахивая руками. По-русски, по-английски и по-чешски. Что-то возвышено-миндальное. Бриза сидела, прижавшись к нему, и млела, как мышка при виде сальной свечки, а в темнеющей долине ручья заливались легкомысленными трелями бестолковые громкоголосые пичуги…
В этом месте Константину сделалось почему-то невыносимо стыдно, он спустился вниз и тихо ушёл в оружейку, где занялся изготовлением для себя нового оружия боя, чертёж которого выкопал на днях в инете. Оружие это напоминало гибрид дубины и топора и называлось «клевец». Воспроизвести изделие в точном соответствии с чертежом у него не получалось, потому, что дрон его явно тупил. На сигналы управления манипуляторами реагировал как-то дёргано и нервно. Зажатый в трёхпалой кисти, рабочий нож скользил и срывался, и всё норовил резануть не по месту и испортить разом всю заготовку. И никак не взять было Константину в толк, то ли это робот его глючит, то ли это он сам по какой-то причине не может сосредоточиться на интересной и нужной работе.
