Однажды у меня была женщина. А теперь у меня есть только Шоссе. Всегда впереди. Только это. У меня была женщина, но ее уже нет. У меня остались лишь ее глаза. И Шоссе. Надо было запретить эти глаза, надо было принять специальный закон против них.
Она была мне нужна.
Дорога ведет только вперед. Да, вот она тянется передо мной, никуда не сворачивая, всегда прямо, становясь все уже и уже, пока полностью не исчезает. Но на самом деле она есть, и она тянется всегда впереди меня.
Вокруг меня пустота. То есть ничего не видно. Только Шоссе и в стороне от него что-то белое, сверкающее, на что невозможно взглянуть. Ничего нет, только одно Шоссе.
Дорога ведет всегда вперед, да-да, всегда вперед. Кто это сказал? Наверное, кто-то это сказал. Да, кто-нибудь. Всегда вперед, всегда прямо.
Белое сверкание улетучивается, и я оказываюсь среди нагромождений каких-то дурацких конструкций, не имеющих никакого смысла, сделанных из какого-то морщинистого и неестественно пористого материала, который мерно колышется, словно дышит. Абсурд. Прошу комп проверить состав атмосферы. Как я и предполагал, дышать снаружи невозможно. Высокое содержание углекислого газа, а кислорода очень мало.
А дорога ведет всегда только вперед. The road goes ever on and on. Теперь я припоминаю, это сказал старый Профессор. А я был Фродо… Нет-нет, я был Бильбо. Или и тем, и другим. Неважно. Дорога ведет всегда вперед.
– Что ж, засранцы, посмотрим, как вы с этим справитесь.
Засранцы. Он нас так называл. Засранцы. Для него мы были не более чем засранцами, кусками дерьма, которых он должен был научить выживать на планете, превращенной чужой расой в самый большой дурдом во всей Вселенной.
– Словоски, и это все, что ты можешь? Я-то думал, что ты – знаменитый убийца. Или тебе надо слышать вопли беззащитных жертв, сукин сын?
Он был высокого роста. В первые дни он казался мне вообще огромным как гора. Его мускулы натягивали кожу так, что она чуть не лопалась вместе с рубашкой. Он был высокого роста, а его мозги были такими же квадратными, как его нижняя челюсть. Раньше он был солдатом. Уволился из армии из-за самоубийства одного рекрута. Об этом поговаривали за его спиной шепотом, чтобы он не услышал. Да, мы боялись его, но теперь мне кажется, что он больше боялся нас, чем мы – его.
– И вот так ты надеешься выжить? Именно так ты будешь действовать, когда какая-нибудь зеленая скользкая штука бросится на тебя? Руки по швам, Хуарес, когда я с тобой говорю!
Он жил в вечном страхе. Да, теперь я знаю, что страх преследовал его, это была самая настоящая паника. А мы расплачивались за его страх. Он вымещал его на нас, как когда-то выместил на том новобранце, который покончил с собой. Мне не было жаль беднягу, ведь тот, кто не намерен выжить любой ценой, не заслуживает иного обращения. Тебя могут обзывать самыми последними ругательствами, но жизнь – это единственная твоя цель, и лишь за нее ты должен цепляться. Нет ничего более ценного, чем жизнь. Да, он боялся нас, и вовсе не потому, что мы могли убить его. Не знаю почему, но он нас боялся. Теперь я часто вспоминаю его крохотные глазки, похожие на голубые щелки, в которых нельзя было разглядеть что-либо, кроме страха. Этот тип наверняка наложил бы в штаны, если бы не боялся опозориться перед нами.
– Мне по барабану то, что может сделать бортовой комп! Я должен научить вас выживать своими собственными силами, даже если ради этого мне придется убить кого-нибудь из вас!…
И он хорошо нас натаскал. Да, человек с носорожьей челюстью научил нас выживать. Покуривая свои вонючие сигареты, он научил нас, как самим постоять за себя. Пуская в ход свои гипертрофированные бицепсы, он наделил нас умением выбираться живыми из самой опасной ситуации, какую он только мог представить своим скудным умишком. Он научил нас всему.
Вот козлы! Они нападают на меня. Наверное, полностью спятили, раз не могут придумать чего-нибудь получше, чем набрасываться на меня… Вот и чудесно, именно это мне было нужно. Сейчас они снижаются. Что ж, пусть узнают, как иметь дело с камикадзе.
– Комп, режим атаки. Отклонение один-три-пять. Давай.
Эта железяка – просто чудо, в этом нет сомнений. Тем более, после того усовершенствования, которое проделал с ней Ревун. Турболет резко взмывает вверх, и они лезут вверх за мной. Они еще не знают, что их ждет. Вот они, прямо подо мной. Черт, плохо дело: у них лазеры. Ну и ладно…
– Комп, полный стоп. Давай.
Вот так, прекрасно. Машина камнем рушится вниз, а они продолжают набирать высоту. Давайте, давайте, малыши. Успеете наделать в штаны перед смертью. Я вновь испытываю полузабытое ощущение охотника. Боже, сколько же времени прошло с тех пор, я даже успел забыть, каково это, а это так здорово!… Земля все ближе, ближе… Еще немного, еще…
– Комп, вверхполнаямощьдавай!
И я опять набираю высоту. Они по-прежнему внизу и полностью сбиты с толку. Хороший залп на высокой мощности. Слишком просто для них. Посмотрим, удастся ли нам повтор. Противник переворачивается, явно намереваясь сопротивляться. Залп! Тебе не больно, дружок? Прекрасно. Ты шустрый, намного шустрее, чем твой товарищ, который уже превратился в груду расплавленного металла и сожженной плоти. Хороший ответный выстрел, он чуть не достал меня. Повернись-ка, приятель, вот так, хорошо…
– Комп, огонь-три на поражение цели. – Я выжидаю несколько мгновений. – Давай!
Колпака кабины, этой драгоценной герметичной стекляшки, как не бывало. А теперь еще пару… Подожди-ка, декорации меняются. Гениально! Мы влетаем в участок Шоссе, где нет кислорода. Я вижу, как он корчится и изгибается в тесном пространстве кабины. Потом его лицо зеленеет. Наверное, в воздухе содержится какой-то яд. Его турболет теряет управление. Сейчас он упадет. Если мне хоть капельку повезет, он рухнет на Шоссе, и тогда, если турболет не взорвется, я смогу слить горючее из его бака.
Славная получилась охота. Бедняги, им не следовало нападать на меня. Кажется, они были из компании «Стресс», судя по бортовым эмблемам. Но это уже не имеет значения.
Хороший выдался денек.
– Скажите мне одну вещь, Шнейдер, почему – именно мы?…
Врач взглянул на него из-за стекол своих очков – анахронизм, который, по его мнению, годился в качестве защиты от пациентов.
– Что вы имеете в виду?
– Вы прекрасно знаете, о чем я. Почему компании набирают своих разведчиков из отребья?
Врач пожал плечами и скрестил руки на груди. Толстыми пальцами побаранил по предплечьям.
– Ну, это сложный вопрос. Просто, как показал опыт, лица с определенными умственными патологиями адаптируются к изменениям окружающей среды на Блюейуэй лучше, чем… гм… нормальные люди.
