Она придвинулась ко мне, когда я лег на твердый пол, и положила голову мне на руку. Остаток моих сил ушел на то, чтобы прижать ее к себе еще теснее, наши губы соединились, затем я прошептал:
— Прощай!
Больше я ничего не скажу, чтобы не заслужить обвинение в нескромности.
Когда я внезапно проснулся — мне снилось, что я утонул — я увидел, что пещера слабо освещена рассеянным дневным светом, а тоненький ручеек бежит вниз по проходу, образуя небольшую лужу возле места, где мы лежали. Я повернулся к Эйджер, с ужасом ожидая, что может открыть мне дневной свет. Но она дышала, правда очень слабо. Затем я осмотрелся в поисках источника света и заметил, что он падал из-за изгиба прохода сверху. Наконец, я сообразил, что мы с Эйджер ночью наткнулись на путь к спасению.
Я попытался встать и обнаружил, что сон частично вернул мне силы; я попробовал воду и нашел, что она достаточно светлая. Я мягко тронул Эйджер за плечи, но она не открыла глаза. Тогда я набрал воды в горсть и вылил ее на губы Эйджер. Это настолько оживило ее, что она подняла веки. Увидев меня, она улыбнулась.
— Что случилось? — спросила она. — Где мы?
— Мы в конце коридора, — ответил я, — и дневной свет проникает к нам сверху. Мы спасены, Эйджер!
Она села, осмотрелась по сторонам и затем, совсем по-детски, ударилась в слезы. Конечно, это была реакция на все пережитое, к тому же она была очень слаба. Я взял ее на руки и, как мог, успокоил; наконец, с моей помощью она встала на ноги (ее силы, как и мои, были слегка восстановлены во время сна). Вместе, пошатываясь, мы двинулись вверх, к свету, и за первым же поворотом увидели отверстие в несколько ярдов над нашими головами, а в нем — свинцово-серое небо, свинцово-серое, потому что шел моросящий дождь, источник маленького ручейка, давшего возможность нам напиться, когда мы больше всего в этом нуждались.
Пещера была сырой и холодной, но как только мы выбрались через отверстие, теплота воздуха Каспака согрела и успокоила нас. Даже дождь был теплее, чем атмосфера этих сырых коридоров. У нас была вода, было тепло, и я был уверен, что Каспак вскоре пошлет нам мясо и фрукты. Однако, когда мы огляделись, то увидели, что находимся на вершине скалы, где вряд ли найдется дичь. Но здесь росли деревья, на которых мы отыскали съедобные плоды и прервали, наконец, наш долгий пост.
Мы провели два дня на вершине скалы, отдыхая и восстанавливая свои силы. Здесь было немного мелкой дичи и маленький пруд с дождевой водой, которая утоляла нам жажду. Через несколько часов после нашего выхода из пещеры выглянуло солнце, и в его тепле мы скоро забыли уныние, вызванное нашими недавними испытаниями.
Утром третьего дня мы начали поиск пути в долину. Внизу, по направлению к северу, мы увидели большой пруд, лежащий у подножия скал; в нем мы разглядели купавшихся в мелкой воде женщин Банд-лу, а у основания скал — большой отряд воинов Банд-лу, направлявшийся к северу на охоту. Прекрасный вид открывался с нашего высокого убежища. На западе сквозь дымку мы различали дальний берег внутреннего озера, а юго-западнее неясно вырисовывались очертания большого южного острова. А немного восточнее лежал остров, который Эйджер, вздрогнув, назвала домом Вайеру — землей Оо-ох. Он лежал в дальнем конце озера, и мы различали его с трудом. В длину он, казалось, достигал шестидесяти миль.
С нашей высоты в ясной прозрачной атмосфере его можно было бы разглядеть отчетливей, но воздух Каспака полон влажных испарений, в результате чего дальние предметы различаются смутно. Эйджер сказала, что материк к западу от Оо-ох — ее земля, земля Галу. Она указала на горы на южном берегу, образующие границу материка, южнее которых лежала страна Кро-лу, стрелков из лука. Мы должны были пройти между землями Банд-лу и Kpo-лу, чтобы достичь территории ее племени. Это означало, что нужно пересечь тридцать пять миль враждебной материковой территории, полной невообразимого ужаса, представить который не может никакая фантазия. В этот момент я много бы дал за мой самолет, который за двадцать минут безо всяких усилий доставил бы нас в страну Эйджер.
Мы заметили место на узком участке долины, изобилующей дичью, где можно будет переночевать. Я при помощи конца ружья помог Эйджер спуститься, а затем соскользнул сам. Спуск был очень трудным, нам постоянно грозило падение вниз, к подножию скал. Но с помощью Эйджер я благополучно спустился, и мы побрели к долине. Нам встретились два или три препятствия, но большей частью они были легко преодолимы, и мы добрались до пещеры Банд-лу без особых трудов. Здесь мы пошли более осторожно, чтобы нас не заметил кто-нибудь из племени.
Мы уже достигли середины опасного пути, как вдруг кто-то окликнул нас; перед нами появился огромный мужчина, прервав наше продвижение.
— Кто вы? — спросил он.
Он узнал меня, и я узнал его — это был один из тех, кто привел меня в пещеру и там связал в ночь после моей поимки. Затем он пристально посмотрел на Эйджер. Это был человек приятной наружности с ясными и умными глазами, высоким лбом и великолепным телосложением. Его внешность была привлекательнее внешности других обитателей Каспака, виденных мною до сих пор, за исключением Эйджер, разумеется.
— Ты настоящая Галу, — сказал он Эйджер, добавив: — но вот этот человек — другого племени. Лицом он похож на Галу, но его оружие и одежда не Галу, и вообще не из Каспака. Кто он?
— Он — Том, — кротко ответила Эйджер.
— Такого племени нет, — совершенно справедливо возразил Банд-лу, выразительно поигрывая копьем.
— Меня зовут Том, — разъяснил я, — и я из страны, которая вне Каспака. — Я решил умиротворить его, если возможно, и не применять оружие, так как звук выстрела мог вызвать тревогу и привести сюда других воинов Банд-лу. — Я из Америки, земли, о которой ты никогда не слышал, и ищу здесь своего земляка, который потерялся в Каспаке. Я не ссорился с тобой или с твоим народом. Разреши нам мирно продолжить наш путь.
— Вы идете туда? — спросил он, указывая на север.
— Да, — ответил я.
Он помолчал несколько минут, очевидно, обдумывая услышанное. Наконец он заговорил.
— Что это? — спросил он. — А что это такое? — он указал сначала на ружье, затем на пистолет.
— Это оружие, — ответил я, — которое убивает на большом расстоянии. — Я указал на женщин в пруду ниже нас. — При помощи этого, — я взял в руки пистолет, — я мог бы убить многих из этих женщин, не делая ни шага с этого места, где мы стоим.
Он посмотрел недоверчиво, но я продолжал.
— А вот этим, — я вытянул ружье по направлению к пальмам справа, — я мог бы убить одного из тех далеких воинов, — и я махнул рукой в сторону крошечных фигурок охотников на севере.
