Ознакомительная версия.
Согласно местным воззрениям, время представляло собой вовсе не ось, а комбинацию продвижения по двум осям, или, если обобщить, плоскость. Каждый раз, когда существует возможность выбора, когда события могут развиваться так или иначе, реализуется движение по одной из осей. Да – направо, нет – налево, если можно применить понятия «право» и «лево» к осям координат времени. Причем не только выбор людей двигает время. Любое событие микромира порождает точно такую же возможность выбора и, соответственно, ветвление времени. Перешел ли электрон с одной орбиты на другую, когда ему представилась такая возможность? Произошел ли распад атома? В любом случае порождается выбор, и в бесконечной Вселенной, на плоскости времени существует и тот, и другой вариант.
Когда Звягин возмутился тем, что каждое микроскопическое событие, которых происходит в секунду не миллион и не миллиард, а миллиарды миллиардов, порождает, согласно этой теории, мириады новых миров, Пантелей Григорьевич нисколько не смутился:
– Если время дискретно, каждую секунду существуют мириады миров на оси – согласно вашей теории. Ведь согласись, мир сейчас – совсем не то, что мир вчера. Но и этот, и тот существовали в пространстве, следовательно, есть в реальности: в настоящем, прошлом или будущем. Так в чем разница, линейно количество вариантов Вселенной или квадратично? При условии существования двух координат времени бесконечность миров более высокого порядка – только и всего. А миры не нанизаны на ось, а распределены по плоскости. Каждый человек выбирает, куда двинуться на плоскости, говоря «да» или «нет», делая шаг или даже глядя в ту или иную сторону. Или выбор делается за него – что случается гораздо чаще. Но на плоскости реализуются все возможные события. Устроенный так мир гораздо более полон. И люди в нем существуют вечно, проживают все возможные жизни.
– Поэтому вы и верите в Бога? – спросил Василий. Собственно, сама должность Пантелея Григорьевича указывала на то, что он живет в теократическом обществе. – Из-за полноты мира и его совершенства?
– Верить или не верить в Бога – личное дело каждого, – ненавязчиво ответил инквизитор. – А вот то, что неправильный выбор ведет в ад, самоочевидно, не так ли?
– Неправильный выбор чего? – удивился Звягин.
– Да чего угодно. Когда события следуют постоянно в одном направлении, когда человек выбирает зло – он оказывается ближе к одной из осей. В тех самых мирах, где земля плавится под ногами, где действуют странные законы природы. Существа, живущие в тех мирах, ужасны, а люди – злы. Нетрудно догадаться – ведь они тоже выбирали не тот путь.
– А наш путь лежит посредине? – спросил Звягин, припоминая, что он слышал о какой-то философской доктрине, утверждающей, что всего должно быть в меру – и горя, и радости, и успехов, и бед.
– Середина временной плоскости – понятие относительное. Кто вычислит нужный путь? Да и получится ли не сворачивать с него? – раздумчиво проговорил инквизитор. – Может быть, вы жили в гораздо лучшем мире, чем наш, уважаемый Василий. Может, несмотря на все наши попытки, мы дальше от идеальной оси мира. Но, кстати, плоскостью дело не ограничивается. Как только в действие вступает темпоральный преобразователь, естественный выбор нарушается, и объект перемещается в третьем измерении, на неестественную временную плоскость. Впрочем, такой теории придерживаются не все – некоторые полагают, что в действительности временных осей лишь две и в третьей нет совершенно никакой нужды. Я сам пока не пришел к окончательному выводу.
– А во второй временной оси необходимость есть? – спросил ошарашенный Звягин.
– Естественно, – ответил инквизитор. – Ведь, если бы события развивались «по прямой», линейно, не существовало бы никакой свободы воли человека. Все события оказались бы раз и навсегда предопределены. Но это не так. Мы действительно имеем возможность выбора. И пожинаем его плоды.
– И принцип неопределенности оправдан, – прошептал Василий. – Эйнштейн утверждал, что Бог не играет в кости. И действительно не играет. Он реализует все варианты. Но мы – играем.
Пантелей Григорьевич поднялся с кресла, подошел к книжному шкафу и вынул оттуда большой том. Страницы в нем были бумажными, а не пергаментными, что сильно обрадовало Звягина – кое-какие достижения техники здесь все же имелись. Мир «средней линии» не казался безнадежным.
– Мы, однако, отвлеклись от основного вопроса, который я призван решить, – заявил инквизитор. – А именно что с вами делать, Василий Звягин. Похоже, злонамеренности в ваших поступках не имелось. Стало быть, ваши действия попадают под тридцать четвертую статью кодекса о перемещениях. Суд решит, как квалифицировать ваше появление здесь, а я буду ходатайствовать о вашей невиновности. Но чем вы сможете заняться, если суд даст вам свободу? Что вы умеете?
– Я хорошо знаю физику. В некоторой степени – химию. Хотите, научу вас делать асфальт… Бензин. Расскажу об устройстве двигателя внутреннего сгорания…
– Зачем? – удивленно поднял брови старик.
– Чтобы были хорошие дороги. Чтобы можно было быстрее перемещаться из города в город…
– Зачем? – еще раз спросил инквизитор. – Это поможет людям стать совершеннее? Мне отчего-то так не кажется. Да и перемещаться достаточно быстро мы умеем. Для этого обычно используют вертолеты.
Василий перестал удивляться. Неестественная временная плоскость, что с нее взять?
* * *
Довольно скоро выяснилось, что по местным меркам Звягин ничего не умеет. Его навыки в программировании никому не были нужны, потому что компьютеры мало того что не использовались, но и находились под негласным запретом. По словам инквизитора, компьютеры буквально пожирали время – ведь тактовая частота мощного вычислительного устройства позволяет сделать миллиарды почти осознанных выборов в секунду, что не проходит для человека даром. Работая за компьютером, он смещается относительно остального мира, который пребывает в блаженном неведении и тихом покое.
Знания Звягина в области теоретической физики впечатлили Пантелея Григорьевича – более того, некоторые теории он счел весьма интересными и поучительными, о них местные ученые и не слышали, – только прыгунцам категорически запрещалось преподавать в школах и университетах. Мир и так меняется с каждой секундой, и нет нужды изменять его революционно, прислушиваясь к пришельцам из иных плоскостей. На практике в условиях развития местной техники знания Звягина ничего не стоили. Ведь здесь не было ни ускорителей, ни электростанций, ни даже обычных телевизоров, а принципа действия устройств дальней связи, применяемых инквизиторами, не понимал сам Василий.
Ознакомительная версия.
