Павлов повернул голову налево и заметил мелькнувшую за стволами деревьев косматую фигуру. Он сделал три шага навстречу, остановился и тихонько свистнул. Азор догрызал сухарь и на свист Павлова отозвался сразу, подбежал к нему, виляя хвостом, но потом, вдруг, шерсть на нем вздыбилась, он заскулил и забрался под смородиновый куст. Такая перемена настроения Азора Павлова сильно озадачила, но думать по этому поводу ему было уже некогда.
Из зарослей молодого ельника появилось передвигавшееся на задних конечностях, 2,5 метрового роста существо, покрытое серой шерстью с голубоватым оттенком. Своей правой конечностью существо, как козырьком, прикрыло свои глаза от солнечного света. Павлов приготовился к стрельбе длинными очередями.
— Подождите, Дмитрий Василич, не стреляйте, надо выяснить, что они хотят вам сообщить, — шепнул ему в левое ухо бес.
Павлов повесил автомат на плечо, поднял вверх руки и сложил их вместе с намеком на самое доброжелательное приветствие, которое он знал. И даже сказал:
— Дружба-Фройншафт!
Существо повторило его жест, и Павлов понял, что контакт налаживается. Он сделал вперед пять шагов и остановился, с сожалением подумав о том, что у него нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть знаменательное событие встречи человека с его историческим предком. Или совсем не предком, а, так, самим по себе?
Йетти придвинулся к нему на то же расстояние. Вслед за йетти на поляну, медленно раскачиваясь на нижних конечностях, вышло второе косматое существо, но уже ниже ростом и более изящное.
— Наверное, его самка, — подумал Павлов и зачем-то отвесил низкий поклон.
В этот момент йетти заговорил. Это не было похоже ни на человеческий голос, ни на рычание зверя. Какая-то низко тональная звуковая вибрация, похожая на звук, издаваемый струной контрабаса. У Павлова даже мороз по коже прошел. Звук на мгновение замолк и потом снова повторился.
— Спасибо, спасибо, — забормотал Павлов и начал потихоньку пятиться назад. До того ему сделалось страшно и неприятно.
— Вы хоть поняли, Дмитрий Василич, что он сказал? — зашептал ему в левое ухо бес.
— Нет, конечно, — тихо ответил ему Павлов.
— А я понял. Йетти сказал, что скоро по реке пойдет большая вода и вам надо поскорее отсюда убираться! — сообщил бес, справившись с переводом.
Йетти повернулся и быстро исчез, скрывшись за деревьями. Вслед за ним так же быстро исчезла его подруга. Павлов вернулся к жилью. Из-за смородинного куста, виновато виляя хвостом и тихонько повизгивая, выбрался Азор. Павлов даже не стал корить пса за проявленную им трусость. Он был сильно озадачен: Какая вода? Куда деваться? Лезть на деревья?
— Погодите, Дмитрий Василич, не паникуйте раньше времени. Я сейчас быстренько смотаюсь к реке и посмотрю, что происходит, — попросил его бес и на прощание сказал очень странную фразу: "Per Esperanto por mondpaco kaj amikeco. Is revido, is revido, is revido". (3)
Павлов, немного поразмыслив, решил, не мешкая, идти к реке. В голове у него созрел следующий план: он прицепит к ошейнику Азора длинный ремень, привяжет к ремню за руки пацанов и пустит пса вперед. Затем он возьмет девушку-аборигенку вместе со спальным мешком на руки и пойдет за ними. А вещи пока подождут. Правда, инструменты, доставленные ему посредством телекинеза, он все-таки решил не оставлять, а как-нибудь на себе донести. Тут на глаза ему попался кожаный мешок с лямками, похожий на рюкзак. Мешок был набит какой-то сухой и очень пахучей травой. Павлов без сожаления вытряхнул траву и положил в него топор, пилу-ножовку и лопату, предварительно вытащив из нее черенок.
III
Через час Павлов со всем своим нежданно-негаданно обретенным "семейством" и неизвестно откуда-то взявшимся Азором был уже на берегу реки. Из тонких жердей он смастерил для девушки-туземки настил и осторожно перенес ее на катер. Девушка дергалась и стонала, но за все время, как они покинули аборигенское стойбище, ни разу не очнулась.
Малыши, осознав своим детским умом, серьезность момента, всю дорогу вели себя тихо, не кричали и не шалили, а добросовестно, следуя за Азором, несли на руках своих щенков. Вид катера их немного озадачил, но к Павлову с расспросами они приставать не стали, чувствуя, что сейчас ему не до них. Павлов посадил их на катер. Они расположились на корме и с интересом наблюдали за всем, что он делает, лишь изредка, вполголоса, обменивались между собой короткими репликами.
На подъем воды пока ничего не указывало, поэтому Павлов решил дождаться возвращения беса. Он нервно выкурил подряд две сигареты "Прима", а потом сходил в лес и нарубил дров. Прямо здесь на берегу реки он решил развести костер, чтобы издалека отпугивать хищных зверей. "Командирские" часы, на которых он на рассвете наугад выставил время 7 часов 30 минут, показывали 10 часов 50 минут.
— Может, сходить на стоянку и забрать какие-нибудь нужные вещи? — подумал он. В то же время другая мысль заставляла его оставаться на месте: А как же дети? Уйду, а они свалятся в воду. Опять же девчонка проснется или, вдруг, ей станет плохо.
Азор лежал на плоту, повернув голову к лесу, и громко и часто дышал, высунув алый язык. Вдруг он вскочил на ноги и тревожно заскулил, а потом, поджав хвост, запрыгнул в катер и забился под скамейку. Павлов взял автомат наизготовку и начал тревожно озираться по сторонам. Кусты ивняка и ольшаника зашевелились, раздвинулись, и Павлов узнал знакомую фигуру самца йетти. Каково же было его изумление, когда он увидел, что йетти держит перед собой на вытянутых руках тюки и рулоны со шкурами. Бросив вещи на виду у Павлова, йетти медленно повернулся и исчез, — так же внезапно, как и появился. Азор выскочил из катера на плот, виновато виляя хвостом. Только он хотел побранить пса за трусость, но тут услышал беса, неожиданно заговорившего голосом народного артиста СССР Анатолия Папанова:
— Какие сообразительные, я бы даже сказал, умные эти "снежные люди". Я только в тренировочном режиме попробовал поговорить с ними на их языке, они сразу меня поняли, пришли на стоянку, забрали ваше барахло, и принесли его вам — гомо сапиенсу — представителю враждебного им вида приматов.
— Я им бесконечно благодарен. Даже готов выставить им литру водки. Только, вот, не потребляют они, наверное, водку, — стал оправдываться Павлов.
— Я лично не знаю. Науке это тоже не известно. А, вам, Дмитрий Василич, чем устраивать со мной околонаучный диспут, не лучше ли разобрать и складировать то, что вскоре вам, несомненно пригодится: шкуры и сезонную одежду и обувь? — деловито предложил бес.
Пристыженный Павлов пошел забирать столь любезно доставленный ему груз. В метрах пяти от груды вещей, принесенных самцом йетти, он обнаружил еще одну груду, но поменьше.
