"Вай!" - истошно закричал за спиной Эльдар и завыл.
Совладав с собой, я схватил его за плечи. Мой взгляд случайно упал на противоположную стену. Я вздрогнул и крепко сжал Эльдара в объятиях. Кровавые полосы расплывались перед глазами. Они складывались в буквы, а буквы в слова. "РАДИ ВЛАДЫКИ, ПАСТЫРЯ БЕДНЫХ!" - с трудом прочитал я, и все во мне обмякло, осело и только сердце громко билось где-то в бесформенной массе.
- Пойдем. Ничего нельзя трогать, - откуда-то издалека услышал я свой голос и потянул Эльдара к двери.
- Вай, Аллах, - причитал он. - Что за мерзавцы!
- Полицию... Надо вызвать полицию, - продолжал я рождать разумные мысли.
Как пьяные, опираясь о стены, мы вышли на площадку. Я постучал в соседнюю дверь и, когда мне открыли, попросил:
- Позвоните, пожалуйста, в полицию. Вашего соседа убили.
- Рзу?! - воскликнула пожилая женщина. - Не могу поверить.
- Это случается, - пробормотал я, с интересом наблюдая, как пол странно накреняется в мою сторону.
Тьма. Плотно-плотно спеленала она меня. Ничего вокруг и внутри тоже ничего. Ничего, кроме беспокойства и тревоги.
- Страшно? - спросил кто-то.
- Ничего не вижу, - ответил я и слова утонули в пустоте.
- Но страшно?
- Отважные знают...
- Верно, - согласился голос. - Ты хотел бы видеть?
- Более всего, - ответил я, не задумываясь.
- А почему ты думаешь, что тогда придет покой? Кельтские воины, люди куда храбрее тебя, потеряв оружие и силы, ложились на землю и закрывали глаза, считая, что если они не видят врага, враг не увидит их.
- Глупо.
- А ты представь себе: развеется мрак, и перед твоими глазами предстанут жуткие чудовища, против которых у тебя нет ничего.
- Есть выход? - с надеждой спросил я.
- Уйти. Возможно, ты не нужен им, пока слеп.
- В простых путях бесполезно искать покой.
- Но может быть хуже. Развеется мрак, и ты поймешь, что сам стал чудовищем - мерзким, безжалостным созданием, униженно лижущим ноги Хозяину.
- Можно всю жизнь жить рядом с чудовищами и не видеть их, можно всю жизнь лизать кому-то сапоги и не знать этого. Разве такое существование не достойная цена истине?
- Так ты желаешь заплатить?! - удивился незнакомец.
- Почему бы и нет? - с вызовом ответил я.
- Вот так фокус! Хорошо. Обоняние приходит прежде зрения. Вот он, запах...
Задохнувшись, я вздрогнул, открыл глаза...
- Нашатырь, это только нашатырь, - безучастно сказал человек в белом халате.
- Тим, как ты? - склонился надо мной, встревоженный Эльдар. Выглядел он паршиво.
- Все с ним нормально. Только нервишки слабоваты, да кажется ребро одно поломано, - ответил за меня врач, складывая чемоданчик, и, уже обращаясь ко мне, посоветовал:
- Я бы на вашем месте обратился к травматологу немедля.
- Ничего, в нашем отделении лучшие травматологи города, - усмехнулся полицейский, стоящий в дверях, массируя правую руку. - У нас и хирургия, у нас и терапия.
Врач молча вышел из комнаты.
- Где мы? - спросил я.
- У соседей моего дяди, - ответил Эльдар, и лицо его стало маской Пьеро.
- Идемте, босс будет счастлив вас видеть, - позвал полицейский.
По внешнему виду капитана, ожидающего нас на кухне профессорской квартиры, нельзя было заключить, что мы доставили ему особое удовольствие своим приходом. Был он немолод, и данный факт не могли скрыть многочисленные косметические ухищрения, венчаемые шиньоном. Тактичный человек сказал бы, что капитан не фотогеничен, но честный признал бы его поразительную отвратность.
Капитан положил перед нами два листа и принялся спокойным, ровным голосом, скучающего человека, задавать вопросы. Мы письменно отвечали, время от времени бросая друг на друга встревоженные взгляды. Наконец источник любопытства следователя иссяк. Мы подписали листы с показаниями и полицейский позвал криминалиста.
- Герц Исакович, - обратился капитан к нему, - возьмите их пальчики. Они уже здесь бывали.
Криминалист принес саквояж и принялся за мерзопакостную процедуру снятия отпечатков.
- Орудие убийства нашли? - поинтересовался капитан, лениво ковыряя в зубах спичкой.
- Среди книг, - ответил криминалист и, оторвавшись от моих рук, вынул из саквояжа пакетик с ножом. - По всей видимости этим и прямо в глаз профессиональная работа.
Нож мне показался знакомым. Нет, определенно я его где-то видел. О, Боже... Температура моего тела в миг снизилась, затем подскочила, кровь хлынула в голове и зеленые пятна затанцевали перед глазами. Влип. То был мой кухонный нож! Он был сделан моим отцом и ни с каким другим спутать это произведение слесарного искусства было нельзя. Моя нарастающая паника не скрылась от опытного взгляда капитана.
- Вы что-то вспомнили? - спросил он, оторвавшись от своих гнилых зубов.
- Да, - решительно сказал я, - оставил дома чайник на плите.
- Что ж, - хмыкнул капитан, - вы свободны. Можете снять чайник с печи, но от выездов за пределы города воздержитесь.
- Повестки посылайте на адрес Эльдара Джабейли, - спокойно сказал я.
- То есть вам? - капитан направил кривой указательный палец на моего друга.
- Да, да... да, - задумчиво проговорил тот.
- Все что касается Арского, касается и вас - из города ни ногой.
- Когда можно забрать тело? - тихо спросил Эльдар.
- Поговорите в управлении. Это не моя компетенция, - умно ответил капитан.
Мы попрощались без поцелуев и объятий.
"Аллах, кто бы мог подумать", - сказал Эльдар в сердцах, усаживаясь в машину, и не проронил более ни слова до самого дома. У меня тоже не было особого желания разговаривать. Мысли, как лотерейные шарики, перекатывались в емкости моего мозга, но единственной и счастливой никак не выпадало. Главное, я твердо знал, что вчера орудие убийства было в моих руках. Сомнительно, чтобы на нем отсутствовали отпечатки моих пальцев, но несомненно, что я не убивал. Несомненно. Это единственное, в чем я был уверен. Но кто поверит? Боже милостивый, если я не убивал, то кто-то же пришил профессора моим ножом? Самым логичным был самый страшный ответ. "Нет, нет и нет", - говорил я себе. "Да, да и да" , - убеждал меня здравый смысл. Но зачем? Зачем он сделал это? Неужели ради паршивой машины можно продать друга?
Этот вечер был не из самых веселых. Дом моего друга погрузился в траурную мглу. Сева, жена Эльдара, плакала, а его дети, которым всегда не давала покоя скандальная слава Джека-потрошителя, вели себя почти по-ангельски. В такие минуты я явственно ощущаю пустоту вокруг. Воздух становится прозрачным и исчезает вовсе, а шаги вдруг обретают странное эхо. Нет ничего тягостнее и противоестественнее горя, ничем не трогающего тебя. Я не скорбел по "невинно убиенному", не потому, что был равнодушен или не испытывал приязни к нему. Две эмоции захватили меня безраздельно: страх и безнадежность. Завтра, в лучшем случае послезавтра, уважаемому Герцу Исаковичу станет ясно, что пальчики на ноже совпадают с пианистской ручкой Тима Арского и тогда... Вот об этом мне думать не хотелось. То-то же будет удивлен мой шеф. "Эхе, - скажет он, - этот лентяй и извращенец Арский еще и убийца! Помню, говорил барон фон Кайфаломофф..." Что же делать? Во всей истории ужасным было даже не предстоящая встреча с полицией, а горький факт лицемерия и подлого поведения человека, составляющего часть моей жизни. Но как он мог?
