— Паша!
Я еще провожал взглядом ее ножки, когда он ворвался. Не вошел, а именно ворвался, как пыльный шквалистый ветер в окно. Сел в кресло.
Он ухитрялся одновременно проделывать кучу дел: ругался с кем-то по мобилке, просматривал брошенный девицей факс, разгребал бумаги на столе, что-то набирал на клавиатуре компьютера и жестом предлагал мне придвинуться поближе. Меня удивило, что он уже заметно седой: на своих черно-белых фотографиях он выглядел темным, а на цветных — кирпично-рыжим.
Я уже вспомнил, кто он такой. И где я видел так много его фотографий. Правда, в памяти никак не оформлялась моя собственная легенда. Застопориться дольше, чем на пару минут, такое состояние не могло, а пока придется любым способом протянуть время. Завладеть вниманием этого человека. Не дать ему уйти.
— Приветствую, — сказал он, оставив в покое мобильный — но не клавиатуру. — У нас тут малость запарка с этими волонтерами, чтоб их… не берите в голову. Сейчас е-мейл отправлю, и… Вы от Серго, да? Что там слышно?
— Вроде пока все нормально, — осторожно ответил я.
— А те козлы из Нацсовета? — тут у него, к счастью, снова запиликала мобилка. — Сорри… Да? Старик, будь другом, перезвони через двадцать минут. У меня человек от Серго. Что?.. Давай, жду.
К этому моменту я знал все. Что через пять минут ему снова позвонят. Что он изменится в лице, матюкнется, сорвется с места и по лестнице, не дожидаясь лифта, кинется вниз, к автостоянке. И не то что бы он, согласно поговорке, любил быструю езду… Он просто не представлял себе, что бывает медленная езда.
Впрочем, я знал уже и что конкретно делать мне.
— Серго просил передать, что все на мази, Павел Григорьевич, — сообщил я. — Программа через Еврофонд, на полтораста тысяч условных. Осталось подать концепцию, она у нас давно написана, а остальное — чистая формальность. Во всяком случае, Серго ручается. Он сказал, что мы можем с чистой совестью выпить за успех.
Сувенирная бутылка виски уже на столе. Очень хорошее виски. И стопочка пластиковых стаканчиков наготове — чтобы не возникла заминка: мне дорога каждая минута. Каждый глоток спиртного, который он успеет выпить до того, как раздастся звонок. Видите, как все просто. Наша работа не любит чересчур сложных комбинаций.
Из прихожей заглянул долговязый:
— Паш, там те две козы из «Общества охраны».
— И чего им надо?
— А фиг их знает. Денег, наверное.
— Пошли на хрен.
— Ага! — на физиономии долговязого расплылась довольная ухмылка. Гад. Украл полминуты.
Так странно, что в нашей работе, завязанной на власти над временем, иногда приходится вот так скаредно подсчитывать мгновения. Но иначе нельзя. Временная петля не может быть слишком большой, иначе последствия рискуют выйти из-под контроля.
Ничего, я успею. Я всегда успеваю.
— За успех пить не будем, — сказал он. — Рано, я суеверный. Давайте за знакомство.
— За знакомство, — с готовностью откликнулся я. — Владимир.
— Паша. И давай на «ты», а то не по-людски как-то… Это Серго виски прислал? Из Амстердама? Серго в этом понимает… Как он там вообще? Подожди, мыло пришло. Вот черт, опять эта хренова кодировка… Влад! Влад!!!
Я щедро плеснул еще в его стакан:
— За технику — действующую и злодействующую! Может, я посмотрю?
— А ты что, Вовка, разбираешься в этих железках? Я — не очень, особенно как операционку обновили… Но какого пуркуя я держу программиста? Влад!..
Отхлебнул. Поморщился, вытер усы тыльной стороной ладони. Перед тем как встать и обойти стол, я наполнил стаканы еще раз. Кажется, заметно часто я это делаю. Но мне все равно.
— Он на лестнице курит, — сообщил, входя, долговязый. — Сейчас придет. Да, кстати, Паш, звонил Олег, у него там какие-то проблемы. Нормально? — простейшие переговоры не может провести как следует. Я его послал.
Еще глоток. До дна. Хорошо.
— Ага, — буркнул в ответ. — Тут Серго выпить прислал, третьим будешь?.. Что?!
Его спина передо мной напряглась. Вот оно. Раздражение, гнев, готовность мчаться куда угодно с какой угодно скоростью.
— Ты его послал?! Посылать ты у нас мастер, все в курсе. Но на какие шиши я буду платить тебе зарплату, если тот грант сорвется, я тебя спрашиваю?! Если думаешь, что из Еврофонда, то ошибаешься, потому что на Еврофонд мы такое собираемся замутить… и отчитываться, кстати, придется за каждый ихний еврик. Давно Олег звонил? Я тебя спрашиваю!
С долговязого посбило прыти, и это почему-то было приятно.
— Минут десять как. Его не приняли у Бессонова, как раз ехал в офис к Фридману…
— Куда?!
Вот тут-то я и положил бестрепетную руку ему на плечо. Зря, что ли, занял тактическую позицию у компьютера. В нашей работе важна каждая мелочь. Я привык с уважением относиться к мелочам.
— Сядь, Паша. Ты же выпил, тебе нельзя за руль.
— Ну его… — махнул он рукой. Но я держал крепко. — Ты не понимаешь, Вовка, из-за этого болвана может все к чертям…
— Вот пусть он и едет разбираться.
Я увидел вытянувшуюся физиономию долговязого. А потом услышал внизу, возле собственной стиснутой ладони, негромкий довольный смех:
— Владимир правильно говорит. Ты-то не успел с нами причаститься. Вперед! Перехватишь Олежку у Фридмана, попробуете еще раз наехать на Бессонова. А не успеешь — тогда по обстоятельствам. Ты у нас парень шустрый, просечешь на месте, что к чему.
Долговязый кивнул, шутовски козырнули пулей выскочил в коридор. Впрочем, за дверью его шаги явно замедлились. Этот уж точно не станет выжимать запредельные километры только ради того, чтобы перехватить какого-то Олега у како-го-то Фридмана. И будет жить долго. Без нашей помощи.
Я показал, как менять кодировку электронного письма. Потом вернулся на свое место и с чистой совестью разлил по стаканчикам остатки виски. Быстро мы уговорили пузырь. Впрочем, я всегда перед работой на всякий случай принимаю сильнейший сорбент.
— Кстати, Володя, Серго тебе рассказывал, какой проект мы думаем запустить на евры? Нет? Ну, слушай сюда. Такого в этой стране еще точно никто не делал. Я уже подобрал команду, замечательные ребята, половина еще по «Пресс-Мосту». Ну так вот…
У него были совершенно седые виски. И прищуренные утомленные глаза. Далеко не мальчишка: уже под сорок.
Он тоже будет жить долго.
Жечь контрафактные газеты в мои обязанности не входит; с таким же успехом это может сделать уборщица. Но сегодня у нашей дурочки свидание, и я подменяю ее по доброте душевной. И не более того.
«Жизнь на скорости»; «Утро последнего крестоносца»; «Голос нашей свободы»; «Фатальный поворот»… Или просто, но подробно: «Погиб Павел Храмченко — гордость отечественной журналистики, автор многих десятков резонансных медиа-проектов… навсегда останется в памяти… символ поколения смелых… лучшие уходят первыми…».
